Джеймс Блэйлок - «Если», 1997 № 07

Вялость в мышцах. Плох сон, когда нужно убегать от поезда или преследовать вора, а сил нет. Это был не сон, это было куда хуже. Зеленая Палочка!

Однажды мне показалось, что я нашел Зеленую Палочку. С тем же самым бессилием я долго смотрел на нее, схоронившуюся в куче сухих листьев, обмирая и чуть не падая, прежде чем в мои легкие не прорвался долгожданный воздух. И завопил, пугая деловитых воробьев: «Зеленая Палочка! Зеленая Палочка!».

Однако подхватившие мой вопль прохожие быстро углядели, что моя находка — это никакая не Зеленая Палочка, а самая заурядная зеленая палочка. Против всех ожиданий, разобравшись, они не стали на радостях меня бить — наоборот, обнимали друг друга и меня, целовались, один мужик дал мне хлебнуть водки из складного стаканчика. Чудаки. Я бы убил на месте того, кто прикалывается насчет Зеленой Палочки.

— Не может быть, — негромко произнес я. — Это не она. Это что-то другое. Обломок пластиковой трубки. Артефакт иной цивилизации. Просто деревяшка, выкрашенная в зеленый цвет. Сейчас начнут смеяться, обнимать друг друга, целоваться, потертые мужики наполнят свои складные стаканчики популярной водкой «Три богатыря»…

Но не начали. Я знал, что не начнут.

Итак, на улице кричали, а я сидел дома. По правилам, мне тоже полагалось вопить, но кто меня тут услышит? Разве что кот, но котам, по слухам, нет никакого резона бояться Зеленой Палочки.

— Лумумба! — позвал я.

Лумумба подошел, неся хвост вопросительным знаком.

— Мумбик! — начал я. — Мне предстоит уйти. Еда, питье — где обычно. Если дня через три не вернусь — можешь уходить. Дверь будет приоткрыта.

Лумумба хрипло мяукнул и отправился на кухню.

Забота придает сил — даже когда этим силам взяться вроде бы совсем неоткуда. Для укрепления духа необходимо иметь рядом кого-нибудь беспомощного, алчущего заботы и внимания. Я положил в тарелку пять добрых рыбин, наполнил водой до краев две глубокие миски. На три дня хватит.

Занятый этими немудреными делами, я немножко успокоился — насколько вообще можно успокоиться, когда Зеленая Палочка где-то рядом. На моей памяти Зеленую Палочку объявляли четыре раза, и лишь однажды она успела проснуться. В самый первый раз.

Хотя тогда не кричали. Или все же кричали, но уже после. Скорее, даже во время. Тогда, восемь лет назад, Соглядатаи проворонили Зеленую Палочку. Почему-то все считали, что она где-то в Буркина-Фасо или даже в Новой Зеландии. Одним словом, далеко. И когда зеленый клочковатый туман объял высотное здание, когда воздух наполнился невыносимо высоким визгом и отвратительным покашливанием, кричать было уже поздно. А все равно ведь кричали. Я гулял неподалеку; на мое счастье и чье-то горе, Зеленая Палочка выкопалась и проснулась в густонаселенном районе и легко собрала кворум без меня.

После, когда Зеленая Палочка снова заснула, ее посадили на реактивный истребитель и под строгим конвоем отправили в Японию; и хотя это вызвало локальный конфликт с применением тактического термоядерного оружия, Зеленая Палочка несколько лет на континенте не объявлялась. Япония — хорошая, обильно заселенная страна…

Поведение людей, когда рядом Зеленая Палочка, иногда бывает очень интересным. Жаль лишь, что никто за ними в это время не наблюдает — не до того. Мне это, кстати, хорошо знакомо — хотя моя зеленая палочка оказалась ненастоящей, но реакция-то была самой натуральной! Людей разрывало на части; им явно хотелось бежать сразу во все стороны, безумно вопя: «Зеленая Палочка! Зеленая Палочка!», и в то же время удерживало на месте какое-то болезненное любопытство. Мало кому удается увидеть спящую Зеленую Палочку, хотя туман и смерть повидали многие. Я в том числе.

Крики под окном все нарастали, сливаясь в трудноразличимый гул. И совсем близко прозвучали женские голоса:

— Несет! Несет! Зеленая Палочка!

Я прильнул к окну. И правда — народ на улице перестал совершать броуновское движение и довольно организованно прилип к стенам домов, словно это могло спасти. И тут со стороны монастыря появился Соглядатай с Зеленой Палочкой.

Он бежал мягкой трусцой, и его объемистый живот колыхался в такт шагам. В беспомощно вытянутой руке он нес страшный предмет — и даже с девятого этажа ударил мне в глаза ядовитый зеленый цвет.

Соглядатай боялся опоздать — и боялся торопиться. Известно: если уронить Зеленую Палочку или хотя бы неловко тряхнуть, она может проснуться раньше времени. И тогда никто, кого я вижу на улице, не переживет следующего получаса. Даже я. И, пожалуй, еще потребуются жители пяти-шести соседних кварталов, чтобы унять голод Зеленой Палочки.

Добежав до прорехи между домами, ведущей вниз, к реке, Соглядатай перевел дух, постоял пару минут, тяжело дыша и хватаясь за грудь, затем свернул. Ему предстоял долгий мучительный спуск по склону холма. Хорошо бы ему не споткнуться.

Может показаться странным, что вместо того, чтобы бежать сломя голову, я торчал у окна и предавался отвлеченным рассуждениям и туманным воспоминаниям. И вовсе тут нет ничего странного — все инструкторы по выживанию сходились во мнении, что прежде, чем куда-то бежать, необходимо уточнить направление перемещения Зеленой Палочки. И тогда уже делать ноги с максимальной скоростью в противоположную сторону. К тому же у моей позиции было еще одно преимущество. Известно, что в условиях средней полосы, и тем более осенью, Зеленая Палочка предпочитает хватать людей внизу, доползая до верхних этажей лишь после того, как на земле и под землей кончится пища. Да, жителям подземных этажей не позавидуешь. Хотя — это я тоже знал — если пищи не хватает, Зеленая Палочка не побрезгует и девятым этажом.

Однако теперь, когда я обнаружил, что Зеленую Палочку несут строго на запад, в сторону реки, пришла пора действовать. Как-то незаметно я успел обуться и одеться — и выскользнул за дверь, оставив небольшую щель для Лумумбы. Мародеров при Зеленой Палочке можно не бояться: в худшем случае, придется стереть с ковра несколько липких пятен. В том, что на этот раз Зеленая Палочка проснется, я почему-то не сомневался. Станция совсем недалеко отсюда. Очевидно, пока я буду ждать лифта, ее уже принесут. А ведь когда-то я там служил…

Служить на станции Зеленой Палочки — вовсе не такое рискованное занятие, как кажется подросткам и их мамам. Элементарный подсчет: Зеленая Палочка одна, а мир населен густо. Особенно теперь, когда Саутгемптон окончательно слился с Глазго, а Мурманск плавно переходит во Владивосток. При этом станции Зеленой Палочки понатыканы гуще пивных ларьков. По крайней мере, в нашей стране.

Тогда у меня была служебная машина. Собственно, ради машины там и служат. Все средства передвижения давно конфискованы в Фонд Зеленой Палочки. Помню, как пассажиры автобусов взирали на меня с нескрываемым отвращением. Напрасно я оттуда ушел.