Екатерина Тильман - Вторая попытка

Евгений появился к вечеру второго дня, довольный, по выражению Вики, как господь бог на пятый день творения ("Почему на пятый?" - удивилась Юля. "Тогда он еще не успел связаться с людьми, - не задумываясь, ответила Вика, - и испытать неизбежное разочарование!" После этой реплики Юля поняла, что родственные связи - вещь не всегда формальная...)

По словам Евгения, "визит в институт" завершился полным триумфом! Способ построения "предельных" ауральных рисунков был признан серьезным открытием, сулящим новые широкие перспективы в практической ауристике...

Девушки тут же начали готовить праздничный ужин, с удовольствием слушая, как потрясены были коллеги Евгения по лаборатории (никогда не думали, что в такой глуши, как Сент-Меллон можно создать что-то серьезное!), как встревожились мгновенно обо всем узнавшие художники-ауристы, как приходил поздравить сам Гуминский, как искренне радовался Веренков и что именно он сказал...

- Мне предложили возглавить новую лабораторию, - словно бы между прочим заметил Евгений. - Руководить практическим развитием нового направления!

Вика обрадованно подскочила к нему:

- Так ты теперь вернешься? Насовсем?

Евгений, казалось, был несколько смущен.

- Нет, я отказался, - уклончиво ответил он. - Пока, по крайней мере... и даже Веренков со мной согласился: внедрять открытия совсем не так интересно, как их делать!

Вика огорченно отвернулась, и Евгений начал успокаивать ее, стараясь, чтобы истинные мотивации отказа не проскользнули в словах или образах...

...Евгений слегка покривил душой: разговор с Веренковым вовсе не был таким безоблачным. Ян прямо сказал, что сидеть в Сент-Меллоне ради "Лотоса" смысла больше нет: после всего, что произошло, община неминуемо распадется самое большее через несколько месяцев!

("Не рассчитывай на этические открытия, Женя, это тебе не дано! - Но почему обязательно открытия? Я просто хочу наблюдать до самого конца! В конце концов, вокруг "Лотоса" было столько приключений...")

Евгений еще говорил о важности переходных процессов, о чувстве долга, о том, что автономность - лучшее для исследователя, что просто не хочется пока быть начальником... но это все было лишь частью правды! Главную причину своего упрямства Евгений не назвал даже Веренкову.

Впрочем, тот наверняка догадался о ней сам - потому что очень выразительно пожалел, что Евгений не привел Юлю. ("Хотел бы я посмотреть на твою помощницу! Жаль, что она постеснялась появиться в институте...")

...Евгению очень не хотелось, чтобы Юля уловила в его "планах на будущее" довольно циничный расчет на ее одиночество после распада "Лотоса"! Поэтому он откровенно обрадовался, когда Вика наконец успокоилась, и тут же поспешил перевести разговор подальше от опасной темы...

Они посплетничали об общих знакомых - кто женился, кто развелся, кто нашел интересную работу, кто о ком что думает...

- Кстати, тебя Дианка искала, - вспомнила Вика, повернувшись к Юле, несколько раз звонила.

Юля испугалась, еще не зная сама, что именно ее встревожило. С чего это бывшая соседка вспомнила о ней? Ведь Юля-то забыла о Диане, едва успев с ней расстаться!

- Что ей надо? Она говорила?

Вика пожала плечами.

- Да позвони ты ей сама, - сказал Евгений, - и спроси, что ей надо?

Раньше Юля избегала Дианы из боязни, что та явится "спасать ее из дурной компании". Но теперь вряд ли имело смысл опасаться этого...

- У нее теперь другой номер, - предупредила Вика, протягивая Юле записную книжку. - И поздравь ее, она недавно вышла замуж...

...Но Диана не нуждалась в юлиных поздравлениях. Оказывается, она до сих пор была оскорблена ее давним поступком - когда Юля, решив остаться в общине, даже не позвонила ей!

- Извини, Диана, - кротко сказала Юля, - я не думала, что это тебя обеспокоит!

Но остановить поток справедливых упреков было нелегко, и через полминуты Юля, борясь с желанием разнести вдребезги телефонный аппарат, уже мысленно посылала к чертям свою бывшую соседку. Однако терпение было вознаграждено. "На следующий день, после того, как ты уехала, успокоившись наконец, сказала Диана, - на твое имя пришло письмо. Но я не знала, куда его переслать..."

Письмо, разумеется, следовало переслать юлиным родителям... но Юля не стала объяснять это Диане и, тем более, комментировать ее сообразительность. Вместо этого она спросила, от кого письмо.

"Отправитель: Антонина Завилейски, - после паузы прочитала Диана, обратный адрес: Каштановая Аллея, 7..."

Юля почувствовала, что мир, внезапно утратив реальность, взорвался и завертелся... но чьи-то руки подхватили ее, не давая упасть, и она словно откуда-то издалека услышала свой собственный неправдоподобно спокойный голос:

- Я зайду к тебе завтра за письмом, хорошо, Диана?..

Испуганный юлиным обмороком, Евгений на следующий день оставил с ней Вику, а за письмом поехал к Диане сам. Его тоже встревожила эта неожиданная весть из прошлого, хотя он и понимал, что ничего необычного тут нет: письмо явно было прощальным, написанным накануне самоубийства... Но как странно было получить его теперь!

...Юля долго сжимала в руках конверт, не решаясь распечатать его. Как будто пришло к ней не запоздавшее на год прощание, а настоящая весть из потустороннего мира. А может, так оно и было?..

Наконец Юля развернула письмо...

"Дорогая Юля, - начиналось оно, - Юленька...

Я знаю, что ты смертельно на меня обижена, более того, имеешь на это полное право, но прошу тебя: прочитай это письмо до конца! Пусть твое любопытство, как это бывало уже не раз, победит все остальные мотивации...

Ты, наверное, уже поняла - я очень хорошо представляю себе то, что происходит сейчас с тобой (я имею ввиду не твою теперешнюю обиду на меня, а тоску по испытанному вдохновению). Я знаю, как это бывает больно, но боль всегда сопровождает рождение, это неизбежно... по крайней мере, с точки зрения Создателя! Я имею в виду - рождение эспера из обычного человека, иногда довольно долгий переходный процесс. Я сама когда-то пережила это, и натворила немало глупостей - вот потому-то я и опасаюсь: сможешь ли ты справиться с подобными проблемами...

Первый раз я испугалась за тебя, когда ты с совершенно детским ужасом сказала, что год - это очень долго. Терпеливость никогда не относилась к твоим добродетелям, не правда ли? Потому я и не рискнула сказать тебе сразу, что ты становишься эспером: тебе бы потребовалось все "здесь и сейчас", а парапсихические способности пробуждаются не мгновенно...

И поэтому, когда ты пришла ко мне в полном отчаянии, не желающая жить дальше, я подумала, что если не сейчас, то когда-нибудь потом у тебя хватит решимости покончить с собой. Но ты не должна этого делать! Понимаешь? Ты - не должна...