Александр Тюрин - Фюрер Нижнего Мира, или Сапоги Верховного Инки

— Я — с тобой, — веско заявил мне Кукин.

Меня тут сомнение взяло, все-таки был Коля закодирован-заколдован Верховным Инкой. Хоть и не навредил он ни разу, однако неизвестно, как сыграет в самый ответственный момент.

— Ты лучше себя побереги, — сказал я.

Он подошел поближе, поигрывая желваками.

— Без меня пропадешь. Я выдавил из себя беса, которого имплан… имплантировал мне полковник Максимов. Эта тварюга напрочь лишала меня воли, заставляла жить по плану товарища полковника.

— Это когда надо было напасть на храм долины Урубамба?

— Нет, тогда еще я действовал по плану Верховного. Истребил я беса во время штурма высоты, на которой засели огнеплюйщики. По замыслу этого хренова Инки твое воинство должно было понести там гораздо большие потери и дезорганизоваться на несколько дней.

Так, сейчас Кукин уже раскодированный или притворяется раскодированным? По идее, если он человек Максимова, то зачем ему сейчас раскрываться? Продолжал бы творить втихаря свое темное дело. Поэтому надо вроде бы ему довериться.

— Коля, не подведи, — внушительно сказал я. — Вспомни ту кавказскую станцию, где мы бегали от свинцовых конфет, вспомни майора Крылова, которого зарезали эти гады, вспомни и держи себя в руках…

И вот взмыла наша синяя ракета, сразу ударили очереди, отправилось несколько мин в центр вражеского стойбища, а следом, после такой хиленькой артподготовки, пошли в атаку две усиленные колонны.

Первые сто метров удалось преодолеть довольно спокойно, инки мельтешили, бегали во всех направлениях, но разбивались о нас, как волны о каменный мол.

Мы двигались клиньями — тактика не очень известная местному люду — это когда выстроенная острым углом группа, прикрывшись щитами и ощерившись копьями, режет и протыкает вражеские порядки и толпы. С крыльев клина должны вдобавок работать лучники своими длинными луками, а также пращники и метатели дротиков. В случае применения огнестрельного оружия колонна обязана была сразу залечь, а из ее сердцевины застрочить пулеметчик. (Еще раз напоминаю, что пули не обладали здесь такой эффективностью, как в цивилизованном мире — по-крайней мере, для увеличения убойного действия надо было прилагать особые мысленные усилия.) Возглавлял мой клин Кукин — это дело у него неплохо получалось, не зря он все-таки напросился.

Воины врага, полусонные или нажевавшиеся коки, замахивались топорами и палицами, наседали, но кончалось это тем, что просто повисали на копьях, после чего их скидывали на землю, как сено с вил.

Однако, после первой сотни метров появились воины орла и застрочили. Наш клин, по счастью, успел быстренько залечь, а пулемет, находившийся в руках Носача, — ответно загавкать.

Где-то за десять минут мы израсходовали практически все боеприпасы, но наши минометчики лихо обработали вражеские огневые точки и практически все их накрыли. Теперь можно было двигаться, сближаясь, как с шатром вражеского главкома, так и с колонной Кузьмина. Кукин, находящийся на острие нашего клина, взмахнул топором и расколол очередную голову.

Когда до ставки вражеского главнокомандующего оставалась не слишком протяженная дистанция, путь вперед преградили цепи личной стражи — уаранку. В мощной броне. Такую я уже видал на лесистом склоне. Только там противостояло нам куда меньшее количество латников.

На них были сплошные доспехи, шлемы в виде змеиных голов, нагрудники, наплечники, пояса, передники, наручи, перчатки с когтями и прочее — все из металлических пластин. Причем они постоянно перемещались и меняли форму доспеха — для соответствия движениям тела. Происходило это так плавно, непринужденно и без скрежета, что оставалось признать — у деталей этой брони не имелось обычных сочленений, не были пластины нашиты на ткань или кожу. Скорее всего, специалисты опять создали из податливой эктоплазмы вещи условно существующие и страшно опасные. Воины-уаранку были вооружены не только палицами, цепами и топорами, похожими на секиры, но и мечами. Как прямыми, так и изогнутыми. Использовавшийся на доспехи и клинки металл имел сочный черный оттенок.

Среди наших воинов прошел шорох, они не ожидали встретить такого бронированного противника в таком количестве. Но я-то и понимал, и чувствовал, что эти доспехи произведены нашей энергией сдвига, той самой, которую выжимают из нас демонические силы.

Над шатром вражеского владыки твердо встал каменного вида демон из нижнего мира с черно-желтой головой ягуара, с морщинистой головой кондора, с зазубренной головой ящера — символ неотвратимости и неприступности. Похоже, готовилось серьезное изменение судьбы.

Я видел, как из недалекого озера Титикака выплывает нижний мир, подарок рейхсляйтера Бормана. Недостроенный храм-зиккурат на святом острове рос на глазах, набирая ярус за ярусом, превращаясь в тоннель, связующий реальности.

В этом диверсионном мире человек был органично включен в кругооборот веществ и энергий.

Там одни граждане поедали других открыто и не стесняясь, получая одобрение прессы и начальства. Персоны, предназначенные к употреблению, обязаны были носить на одежке знак "М" — «мясо». Просторечно их называли «ходячими бифштексами». В назначенный час их усыпляли и уносили в мясной магазин, где сразу выстраивалась очередь. Туда же приезжали фармацевты, добывающие полезные вещества из человеческих организмов, и хирурги, подыскивающие органы для трансплантации. Ясно, что люди с буквой "М" старались дома не проживать, поэтому их отлавливали по подвалам и чердакам с помощью охотников-любителей и пионерских дружин.

Попасть в категорию «мясо» мог любой, кто отлынивает от порученной работы, не видит в ней толка или же плохо сотрудничает с товарищами.

На Красной и Дворцовой площадях происходили массовые заклания, присутствующие массы народа («бодрствующие») в активном трансе помогали энергии сдвига покинуть свежие жертвы и слиться в единый поток. Единый поток под управлением Высших Сил и контролем «бодрствующих» устанавливал гармонию в природе, уравнивая количество сознания в камнях, растениях, животных и людях.

Созданные из металла и лазерных лучей изваяния-изображения Высших Разумных Сил украшали центры городов.

На окраинах и в старых городских кварталах строились храмы, которые назывались «медитационными центрами». Там все граждане регулярно, два раза в будний день и три раза в выходной, слышали голоса и видели образы Высших Сил, которые вдохновляли на труд и на подвиг.

Высшие Разумные приходили к каждому, кто умел правильно дышать и раскрывать энергетические центры, расположенные на осевом психоканале тела.