Дмитрий Янковский - Правила подводной охоты

«Только попробуй! Если застрянешь, тогда нам точно конец».

Почему-то я вспомнил Краба, как он сидел на дне и задыхался, надеясь на помощь. Стало ясно, что шутки кончились. Я уже хотел начать неспешный, для безопасности, подъем, но тут до меня дошло, что я могу и не обернуться за оставшееся Пасу время. А прибывшая Молчунья не сразу сообразит что к чему и не сможет обеспечить Паса порошком для дыхания. Выход из ситуации был только один – отсоединить мой картридж и оставить его в качестве запасного товарищу.

«Я тебе оставлю свой воздух», – сообщил я ему.

Не дожидаясь возражений, я продышался, перекрыл автомат дыхания, выбил из гнезда картридж и протянул его Пасу. Тот схватил баллончик, а я устремился вверх, чувствуя, как с падением давления меня распирает изнутри сжатым воздухом. Пришлось на полпути освободить легкие, иначе они грозили лопнуть от напряжения. Кажется, умеренную кессонку я все же успел подхватить – в голове зашумело, суставы заныли, а перед глазами поплыли алые пятна. Я пробил головой зеркальную поверхность воды и тут же рывком сорвал с лица маску. На меня напал кашель, я хватал воздух ртом, а глаза слезились, словно в них попала соленая пыль. Но времени на пустяки не было, и я направился к берегу.

Добравшись до камней, я несколько секунд отдохнул, восстанавливая дыхание, потом сорвал с себя аппарат и ласты. Сердце лупило по ребрам, как будто внутри что-то взрывалось через неравные промежутки времени. Я поднялся и, шатаясь, направился к ближайшему за эллингом строению – это было здание маяка. Но, преодолев половину пути, я сбавил шаг и решил подумать. Может, не стоит ломиться, как лосю через лес ? Время у Паса есть, к тому же я оставил ему остатки своего порошка. Это давало возможность нам обоим уберечь свои задницы. Я знал, как это устроить. Особой уверенности в успехе не было, но я должен был попробовать. Решившись, я изменил направление и направился в кубрик.

– Ты чего без штанов? – удивленно встретил меня Чоп у входа.

– Купался, – соврал я. – Дай штаны и рубашку.

– А твои где?

– Если обойдешься без вопросов, с меня простава в «Трех соснах».

– С этого и надо было начинать! – обрадовался Чоп, освобождаясь от формы.

Я влез в его брюки и бегом бросился к штабу, на ходу надевая рубашку. Посыльный у входа лениво щурился на солнце.

– Где Жаб? – спросил я у него.

– Был в рубке связи.

Я ворвался в дверь и зашлепал босыми ногами по лестнице. Радиорубка – первая дверь налево. Распахнув ее, я ворвался в нагретое приборами помещение и сразу увидел взводного. Он медленно отвел взгляд от экрана компьютера и устремил его на меня.

– Что случилось? – спросил он.

Мне показалось, что в его голосе послышалась не тревога, а некоторая надежда. Словно он устал ждать новостей, но точно знал, что они вот-вот его найдут.

– Где оператор? – огляделся я.

– Отпустил я его. Ну?

Мне пришлось начать издалека, иначе был риск, что Жаб убьет меня на месте.

– Однажды ночью мне была обещана помощь, – осторожно напомнил я. – Не та, какую может оказать командир подчиненному. Была ночь, шторм и сильная качка. А в «Ксении» лежали...

– Я помню, – прервал меня взводный, сузив глаза до смотровых щелочек.

– Сейчас мне нужна именно такая помощь. Пришлось вкратце рассказать ему о нашей затее и о том, во что она вылилась.

– Идиоты! – Жаб хлопнул по столу. – Из охотников вылетали и за меньшие проступки! Год прослужили, а ума, как у морских ежей!

Я опустил взгляд и покорно выслушивал его вопли, зная, что яростные крики Жаба обычно не длятся долго.

Вот если бы он шипел, как змея, надо было бы срочно искать способы сохранить свою шкуру. А это так, мелочи – скоротечные эмоции первого порядка.

– Если узнает командир базы, – прорычал взводный.

– Вот мне и надо, чтобы никто ничего не узнал, – напомнил я о цели своего визита.

Жаб замолчал.

– Сколько, говоришь, там донных капканов?

– Дно усеяно.

– Не велики ли глаза у страха? Откуда им взяться в прилегающей к базе акватории?

– Не знаю. Знаю только, что времени у Чистюли не очень много.

– Ладно. Я тебе обещал помощь, и ты ее получишь. Заодно Долговязому хвост накручу, чтобы не устраивал пункт проката глубинной техники. Когда должна подойти Молчунья?

– С минуты на минуту, – прикинул я.

– Давай, дуй к ней. Грузись на катер и гоните к мысу, где живет Долговязый. Я буду там.

– А саперы?

– Сопли утри, щенок. Выполняй приказ!

Лимит времени для высказывания собственного мнения, видимо, был мной исчерпан, так что я поспешил покинуть рубку связи. Выскочив из штаба, я увидел катер – очень уж далеко. Беда заключалась еще и в том, что хоть на нем и была связь, но Молчунья, в силу немоты, не могла ею воспользоваться. Пришлось мне взобраться на самый большой прибрежный валун и прыгать на нем, махая руками, в надежде, что она увидит меня в бинокль.

К счастью, Молчунья действительно заметила мои знаки – наверное, не спускала глаз с места нашего возможного появления. Я увидел, как катер, описав небольшую дугу, на полной скорости двинулся к берегу. И хотя двигался он стремительно, я весь извелся, ожидая его приближения. В конце концов я сбросил одежду и кинулся в воду, чтобы поплыть навстречу.

Молчунья подобрала меня метрах в пятидесяти от берега.

«Что случилось?» – спросила она, как только я перевалился через борт.

«Чистюля попал в донный капкан, – ответил я, дрожа от холода, несмотря на палящее солнце. – Гони к Долговязому. Там Жаб, он все знает».

Взревел мотор, и я едва удержался на палубе, мокрой от стекающей с меня воды.

Всю дорогу я представлял, как застрявший у дна Пас одной рукой пытается сменить опустевший картридж. Если бы у меня была возможность, я бы отдал часть собственной жизни катеру, только бы он двигался чуть быстрее. А еще лучше Пасу, чтобы он не задохнулся на дне.

Наконец мы достигли мыса. Жаб и Долговязый ждали нас на краю пирса, так что Молчунья швартоваться не стала – взводный и отставник просто запрыгнули на борт вместе со снаряжением. На животе у Долговязого висела сумка с саперными инструментами, а Жаб перекинул через плечо последнюю из незаконных «воздушек». На бедре у него висел офицерский планшет с цветным монитором.

– Какие именно капканы там выросли? – спросил меня Долговязый.

– Не знаю. Никогда в них особо не разбирался.

– Сколько хоть челюстей?

– Две. Полукруглые и зазубренные.

– Понятно.

Мне показалось, что мой ответ Долговязого успокоил.

– Как далеко от берега? – повернулся ко мне Жаб.

– Метров шестьдесят.

– Хорошо. Мы займемся делом, а ты высадишься и попробуешь найти Рипли.