Эмоции в розницу - Юлия Волшебная
– Хотела выяснить, не числились ли среди покупателей эмоций кое-кто из моих знакомых.
Ровно через два часа я получила подтверждение, что клиент, подавший заявку, «чист», и с благословения Юджина сразу выехала в трущобы, чтобы подготовиться там к предстоящему сеансу. Моим информатором назначили Олега Самсонова. Вот так бывший конкурент превратился в ближайшего партнёра, от которого теперь частично зависела моя безопасность.
Глава 20
«Цивилизация есть передача информации. Если ты чего-то не можешь выразить, этого «чего-то» как бы не существует. Вроде и есть, а на самом деле нет…
Когда станет нечего выражать и передавать, цивилизация закончится».
(Харуки Мураками, «Слушай песню ветра»)
Нет другой реальности, кроме той, что дарят нам чувства – искренние, не сдерживаемые, не знающие рациональности и не стремящиеся к успеху или эффективности. Порой они заставляют нас невыносимо страдать, но способность к проживанию душевной боли – привилегия. Теперь я это знаю. И могу в полной мере оценить сокровенный дар, который преподнёс мне Грег, впустив меня в своё сердце и тем самым заставив раскрыться моё собственное. Пусть даже ценой страданий, которые приходится испытывать впоследствии.
Ровно месяц назад состоялась кремация и церемония прощания, на которой, несмотря на дождь и ледяные порывы ветра, присутствовало огромное количество людей. В жизни каждого из них Грег был не просто именем в списке соседей или знакомых. Не просто строчкой в статистической сводке. Его по-настоящему любили и уважали, о его гибели скорбели. Но я всё время держала в памяти слова отца: «у Зорких даже в резервации есть собственные глаза и уши» и относилась настороженно почти ко всем, кроме самых близких родственников семьи Ланц, семьи Грега. Энди сказал, что попрощаться с Грегом приехало немало людей даже из других поселений, но вполне могло оказаться и так, что предатель, виновный в его смерти, также был среди них, выдавая себя за скорбящего соратника или близкого друга. Сам Энди накануне вернулся в поселение с матерью и сестрой.
Скорбное знакомство получилось у нас с Майей. Мы обе давно ждали этой встречи, но, конечно, совсем по-другому себе её представляли. Сестра Грега оказалась высокой, но при этом хрупкой на вид светловолосой девушкой с открытым, приветливым лицом и большими глазами. Светло-серыми, со стальным отливом, точь-в-точь как у Грега и их матери. Мне кажется, я полюбила её с первой же встречи уже за одни только глаза. А ещё за то, как внезапно тепло она отнеслась ко мне. Так же радушно, как и Нелли в тот день, когда я впервые появилась в её доме.
Как бы мне хотелось найти нужные слова для поддержки Нелли и Майи, но у меня самой в груди образовалась такая огромная дыра, что ни вдохнуть – ни выдохнуть. Кажется, они обе вдвоём утешали меня больше, чем я их.
Оставаться в доме на прощальный обед было выше моих сил, но семья Грега с пониманием отнеслась к моему решению покинуть их и вернуться в трущобы.
– Всё верно, девочка. Доктор Наварра предупредил, что опасность повторного обморока всё ещё высока, и тебя нужно беречь от стрессов. Уже то, что ты приехала на эту церемонию – большой риск для твоего здоровья, но я понимаю, что ты бы не простила сама себя, если бы пропустила её. Но дальше будет тяжелее. Каждый не преминет поведать пару воспоминаний о Грише, упомянуть о его достоинствах и о том, скольким людям он помог. Я молю Всевышнего, чтобы дал мне самой силы пережить этот день. Я мечтаю о том, чтобы, наконец, получить возможность наедине погоревать о сыне, – украдкой делилась со мной Нелли.
– А я молю о том, чтобы нашли виновных в его гибели.
– Отомстить хочешь, девочка? – Нелли вскинула на меня внимательный взгляд.
– Хочу, – твёрдо ответила я.
– Это пустое. И ничем не поможет нам. Но всё же найти тех, кто повинен в гибели Гриши важно для того, чтобы устранить угрозу для всех остальных. Все мы не сможем спать спокойно, зная, что враг где-то поблизости. Те, кто это затеял, надеялись, что со смертью моего сына Союз ослабеет, что другие специалисты его уровня испугаются и прекратят свою деятельность. Но нас не так просто сломить, запомни это, Мира.
– Знаю, – я сквозь слёзы улыбнулась Нелли. – И благодаря Грегу я верю в правильность ваших целей и идей. Собственно, теперь они стали и моими тоже. Ведь никаких других у меня больше быть и не может, – я захлебнулась в новом внезапном приступе рыданий, и Нелли по-матерински крепко обняла меня, баюкая у себя на плече, словно ребёнка, при этом сама не сдерживая слёз.
Апартаменты Грега в очередной раз встретили меня ватной, пугающей пустотой, и я бы, наверное, вскоре сошла здесь с ума от одиночества, если бы не Рик. Он тоже тяжело переживает потерю любимого хозяина, но вдвоём нам как будто чуточку легче. Теперь куда бы я ни шла, Рик всегда рядом со мной. И спим мы тоже в одной кровати. В той самой, что до сих пор хранит жар наших с Грегом ночей.
Иногда я просыпаюсь от ощущения, что он где-то рядом – словно он позвал меня или обдал кожу на моей шее своим дыханием. И как же горько бывает по прошествии нескольких секунд осознать, что это только иллюзии. Единственное, что меня спасает в минуты подобного отчаяния – это благодарность. Я не устаю каждый день мысленно говорить «спасибо» Грегу за то, что он был в моей жизни и за то, что позволил прикоснуться к своей.
Одинокими вечерами, когда у меня нет сеансов, я перечитываю книги, которые Грег читал мне вслух. Проживаю заново. Открываю новые смыслы. С некоторыми из книг бывает по-особенному: они дарят инсайты, которые приходят через почти что режущую боль, но затем сами же её и лечат.
Так было, например, с моей самой первой сказкой об игрушечном кролике. Я открываю её каждый вечер на одной и той же странице, за которую почти возненавидела эту сказку, когда прочитала с Грегом в первый раз.
«Я тоже её любил, – думал Эдвард. – Я любил её, а теперь её нет на свете. Странно это, очень странно. Как дальше жить в этом мире, если здесь не будет Сары-Рут?»
Тогда я была уверена, что фарфоровое сердце нельзя научить любви. Я и сейчас так считаю. Но также теперь мне ясна и другая истина: моё сердце никогда не было фарфоровым. Оно просто