Гоар Маркосян-Каспер - Четвертая Беты

Поэт фыркнул, но Маран ответил серьезно:

— Ты недооцениваешь Мита, Ила. Но я все-таки скажу ему, чтобы он распорядился закрыть окна и проверить сигнализацию. И собственноручно запру дверь в квартиру. Это тебя удовлетворит? Дор, сделай одолжение, протяни руку налево. Третья клавиша.

Дор снял трубку и нажал на клавишу — сначала небрежно, потом внимательно, потом прижал ее, не отпуская.

— Попробуй четвертую.

Дор передвинул палец.

— Интересно, где твоя охрана… — начал Ила Лес и запнулся. — Маран, у тебя здесь есть оружие?

— Без паники, пожалуйста. — Маран встал и пошел к двери.

Ила Лес загородил выход.

— Не смей! Это тебе не Вагра.

— Надо выяснить, куда делся Мит.

— Я сам пойду.

— Ну да!.. — Маран отстранил Илу, и тут в коридоре послышался топот, Ила Лес сделал движение, пытаясь захлопнуть приотворенную дверь, но не успел, дверь распахнулась.

— Мит?

Мит ввалился в комнату, в руке у него белел продолговатый конверт.

— Маран, смотри!

Маран взял конверт, вынул из него сложенный листок, развернул и громко прочел:

— «Если завтра будет напечатано или произнесено хоть одно слово из так называемого сообщения Серта Гала, послезавтра труп твоего любимчика будет валяться перед дворцом Расти»… Кто это принес? — спросил он резко.

— Не видел. Письмо передали охранникам на входе. Сказали: «Привет Миту от его приятеля Санты». Один из охранников принес письмо мне, я прочел и только потом увидел, что адресовано оно тебе.

— Значит, ушел…

— Приметы…

— Приметы нам ничего не дадут.

— Как не дадут? — удивился Дор. — По приметам можно выяснить личность того, кто доставил письмо, а потом выследить его.

— Слишком долго, — сказал Ила Лес.

Маран покачал головой.

— Даже если нам удастся выяснить личность почтальона, мы можем следить за ним всю жизнь. В лучшем случае, он приведет нас к организаторам похищения, но к Санте — никогда. Более того, он не знает, где Санта.

— Почему ты так уверен в этом?

— Они же понимают, что у нас есть пусть ничтожный, но шанс выловить посланца. А расколоть можно самого верного человека. Купить, напугать… в конце концов, существуют пытки. Зачем же рисковать? Надежнее всего хранят ту тайну, в которую не посвящены.

— А кто это — они? — спросил Дор.

— Лайва, — буркнул Ила Лес.

— Лайва, — сказал Маран, — наверняка сидит у себя дома и внешне ни во что не замешан. А в деле совсем другие люди.

— Ты его переоцениваешь.

— Не думаю. Он сильный противник.

— Что же делать? — спросил Мит безнадежно.

Маран рассеянно посмотрел на него, не ответил, бросил письмо на стол, снял трубку с аппарата связи и нажал на клавишу.

— Нила, соедини меня с «Утром».

— Что ты делаешь?! — рванулся к нему Ила Лес. — Как ты можешь?! — он попытался надавить ребром ладони на клавиши, но Маран отстранил его и твердо произнес в трубку:

— Инт? Немедленно сними из завтрашнего номера сообщение Серта Гала. Объясню при встрече. Зайди ко мне утром.

Ила Лес тяжело осел на стул.

— Кому мы доверили такое дело… — сказал он горестно. — Слабак. Размазня. Ради возмездия за два с половиной миллиона жизней побоялся пожертвовать одной. Да я бы собственной жизни не пожалел!

— Своей — и я бы не пожалел.

Маран покрутил в руке трубку, бросил ее на место и машинально присел на край стола.

— Кто тебе дал право принимать такие решения единолично? Ты бы спросил остальных — они-то согласны?

— Я выйду из Правления, но Санту не отдам, — отрубил Маран.

— Ему семнадцать два месяца назад исполнилось, — тихо сказал Мит.

— Не в этом дело. Думаешь, я тебя отдам? Или вот Дана? Даже и не в вас дело. В сущности, они могли взять первого встречного на улице, просто не сообразили.

— Не понял, — сказал Ила Лес.

— Ты считаешь, что ради так называемого отмщения можно переступить через человеческую жизнь? А по-моему, это означает совсем другое: добавить к двум с половиной миллионам преступлений еще одно.

— Один и два с половиной миллиона несравнимы.

— Да, если решать арифметическую задачку. Но мы не школьники и считаем не плоды или бревна.

— Не понимаю, из-за чего такой шум? — вмешался Поэт. — Отложить не значит отменить. Завтра публикации не будет, они пойдут на переговоры… должны же они предъявить свои требования! Их можно будет выследить. В конце концов, не могут же они всю жизнь держать Санту взаперти и шантажировать нас им… Кстати, Маран, надо предупредить и редакции фонора и визора, ты не забыл?

Маран помотал головой.

— Это не поздно сделать и утром. Но из-за этих дурацких споров мы теряем время. Мит, срочно вызови всех наших. Чтобы через полчаса были у меня. Не забудь вытащить Лета из его кресла. И ни одного лишнего слова вне нашего круга, мало ли кто может работать на оппонентов. За эти полчаса выясни, кто видел Санту в последний раз, когда, где… ну сам знаешь.

— Что ты собираешься делать? — неожиданно мирно поинтересовался Ила Лес. — Искать мальчишку?

Маран промолчал.

— Ладно, не дуйся. Я погорячился. Прошу прощения.

— Да я не дуюсь, — сухо ответил Маран. — Просто собираюсь делать работу, к которой, по-видимому, более способен, чем к руководству Лигой.

— И страной, — подсказал Поэт и ободряюще улыбнулся. — Выше голову! Я могу быть тебе полезен? Или лучше не путаться под ногами?

Маран заколебался.

— Сам не знаю, — сказал он наконец. — Во всяком случае, не исчезай. Если понадобишься, я с тобой свяжусь.

Дан впервые видел ее при дневном свете. Золотистая кожа, темно-синие глаза, волосы необычного цвета — то ли вишневого, то ли винного… Землянам такой естественный цвет не свойственен, но на памяти Дана была вспыхнувшая несколько лет назад мода на подобный оттенок, земные кокетки на всех континентах носили вишневые волосы… Тонкую фигурку облегало простенькое платьице из дешевой ткани. Несмотря на высокие каблучки, она не дотягивала Дану до плеча.

— А Марана нет? — спросила она робко. — Уже ушел?

— Он еще не приходил, — ответил Дан хмуро.

— Он не ночевал дома? — Дан внутренне рассердился, в этом «не ночевал дома» ему почудился оттенок двусмысленности, но она продолжила смущенно: — Это правда, что у него неприятности?

— С чего ты взяла?

— Говорят.

Это неопределенное «говорят» заставило Дана поморщиться.

— Кто говорит? — спросил он настойчиво.

— Люди.

Поэт высунулся из ванной.

— С кем ты?.. Эту милую девочку я где-то видел… — Он прошел через комнату и остановился перед Ланой. — Не могу вспомнить… Как тебя зовут?.. Ну меня ты, конечно, знаешь…