Яна Завацкая - Мы будем жить

— Садитесь, Клаус… что вам налить — виски, темного, светлого? Может быть, немного красного вина, у меня есть анжуйское.

— Воды, пожалуйста, — вежливо сказал я, усаживаясь в высокое плетеное кресло ближе к окну. Хорошее освещение. Удобно стрелять.

— А я, пожалуй, немного апельсинового сока в таком случае, — Барт налил себе сока, мне в высокий бокал воды. Уселся в кресло напротив меня, у стеклянного журнального столика. Столик украшала деревянная статуэтка, кажется, бродячего подмастерья, во всяком случае, какого-то типа с дорожным мешком и посохом.

— Хорошо добрались?

— Отлично. У вас великолепный джет. Герр Майер, правда, был не в лучшем настроении, — улыбнулся я.

— Это его обычное состояние, — кивнул Барт и чуть поморщился. Как бы давая мне понять, что считает меня более своим и приближенным, нежели мой начальник.

— Я слышал о неприятном инциденте с этой женщиной… — осторожно сказал Барт, — мне жаль. Я лично отдал распоряжение, чтобы с ней обращались аккуратно, с соблюдением всех прав. Но… вы знаете, ситуация в немецком филиале давно вышла из-под контроля.

Я удивленно взглянул на него. Вот как?

— Собственно, — сказал я вслух, — вины организации в этой смерти нет. Женщина покончила с собой. Такое случается. В стрессовой ситуации люди порой ведут себя непредсказуемо.

— Да, вы правы, Клаус.

Барт допил сок, аккуратно поставил стакан на бар-столик.

— К делу. Не будем затягивать ситуацию. Клаус… Я бы хотел говорить с вами совершенно откровенно. Вы знаете все обо мне. Я амару. Я был в Шамбале. Но передумал и вернулся обратно, в человеческий мир, причины этого я вам уже описывал, и я был откровенен. Теперь будьте и вы откровенны со мной. Здесь нет герра Майера, нет и не будет. Здесь только вы и я. Мы оба — амару. Клаус, мне известно, что вы не только были в новой имата. Вы стали агентом хальтаяты и были внедрены к нам в ОПБ. Вы работаете против нас.

Я едва сдержал первый порыв немедленно стрелять. Нет. Вот теперь как раз этого лучше не делать — сначала надо все выяснить точнее.

— Откуда же у вас такие сведения? — поинтересовался я.

— Я знаю об этом от Хелены, — кротко ответил основатель ОПБ, — от моей дочери.

Я криво улыбнулся.

— Не беспокойтесь, Клаус. Кроме меня, об этом не знает никто. Здесь вам не угрожает никакой опасности.

Или все-таки стрелять? Нет, пожалуй, уже поздно. Теперь я должен выслушать его до конца.

— Что вы хотите от меня, Пьер?

— Сейчас я вам объясню. Прежде всего, давайте отвлечемся от ОПБ. Эта организация… — Пьер поморщился.

— Вы основали эту организацию, не так ли?

— Я видел все это несколько иначе. Вы понимаете, что амару не мог бы действовать как Майер и… другие подобные ему представители обычных немецких спецслужб.

Почему же? Амару может практически все то же, что и урку, разница в мотивации. Посмотреть только на моего двоюродного деда…

— Поймите, от меня зависит не все, Клаус. Вы уже поняли, что у моей семьи есть определенные связи. В Европе, на мировом уровне. Поймите, в современном мире все очень переплетены друг с другом, фактически эти связи решают все. Да, я фактически создал ОПБ — но не я дал ей лицо, полномочия, права, финансы… Я очень мало в ней определяю. Я всего лишь менеджер, Клаус, не более того. И я послужил связующим звеном между нашим миром — и миром амару. И я должен вам сказать, сильные мира сего недооценивали амару. По крайней мере до сих пор. И я бы тоже поступал так на их месте — мое свидетельство недостаточно, да и о чем я мог рассказать? Об очередной секте, пустившей корни на индийской почве, пусть даже богатой секте с новыми технологиями. Лишь моя энергия и… действительно неплохие связи обеспечили возможность создания хотя бы ОПБ. Ведь изначально она задумывалась как исследовательская организация.

— Исследовательская?

— Мне хотелось убедить… некоторые круги, открыть глаза тем, у кого есть реальная власть. А для этого нужны исследования, нужны доказательства. Нужен выход на амару в конце концов. Когда в дело вмешались спецслужбы, ОПБ преобразилась, но я уже ничего не мог сделать. Однако доказательства были собраны… И Клаус, буквально недавно мне удалось убедить… Словом, на самом высшем уровне, и не только в Европе, но и в Штатах, есть люди, готовые вступить в переговоры с вами. С амару. ОПБ будет свернута, она больше не нужна. Мы знаем о вас достаточно. Амару — сильный, очень сильный противник, теперь это понимают наверху. Мы не хотим войны с вами, Клаус, в сегодняшнем мире война — крайний способ решения проблем, и уж простите, от войны с действительно сильным противником мы стараемся воздержаться. Мы хотим сотрудничества. Возможно даже, некоторого слияния… У вас есть определенные технологии, в особенности, биомедицинские. Вам удается продлевать жизнь, причем активную. С одной даже только этой технологией вы можете диктовать нам любые условия… любые деньги, земли, возможности. Потому что знаете, Клаус, я человек тоже немолодой, к примеру…

— У вас гены амару, вы проживете долго. К тому же вы пользуетесь обычными методами омоложения, не так ли?

— Долго по нашим меркам — это 90 лет, 100… Но не 200, как у вас. Вы же понимаете. Это было бы принципиально иное решение проблемы… Клаус, нам нужны, миру нужны ваши технологии. Мы договоримся, я уверен.

— Простите, — мой стакан звякнул о столик, — вы — это кто? Мировая элита? Не слишком ли расплывчато?

— Ничего не поделаешь, друг мой. Назвать вам имена? Я могу это сделать, но не уверен, что эти имена вам что-то скажут. Вы ведь не знаток мира бизнеса, не так ли? А это все люди, для которых Меркель или Барак Обама — просто менеджеры, которых в следующий раз можно сменить.

— Имена самых богатых людей мира также известны.

— Не отдельных людей, Клаус. Не совсем так. Речь идет о семьях. Мое, к примеру, личное состояние далеко не так велико… Но для того, чтобы вы мне доверяли, я назову эти имена.

И он назвал несколько имен. Само собой разумеется, наш разговор писался, микрофон у меня был встроен в пряжку ремня. Но я узнал среди этих имен пару-тройку тех, кто финансировал ОПБ — судя по записям, снятым во франкфуртском офисе. Еще два известных имени относились к европейской аристократии — королевским линиям. Все это были американцы или европейцы — никаких богатых саудовских вельмож, русских олигархов или китайских дельцов. Я и не ожидал, впрочем. Элита — но не мировая, мировой элиты не существует, даже она в мире урку разделена на враждующие кланы. Это — западная элита.

Но и я ведь — дитя западной цивилизации, не так ли?