Наталья Литвинова - Плаза Лей

— Прости, — проговорила она, — но я должна была знать и твоё решение.

Он собрался с мыслями, чтобы высказать ей всё, что наболело, но она прикрыла его рот рукой.

— Теперь я знаю, что ты не против моего решения, — устало произнесла она, — и если так, то я ставлю точку в программе нашего полёта.

Анна умиротворённо опустилась в кресло, в то время как Сергей не сводил с неё глаз.

— Может, всё же перейдём в капсулу? — Спокойно спросил он, усаживаясь в кресло, рядом с ней.

— Ты предлагаешь смерть от удушья?

— Я предлагаю, продлить жизнь.

— Если хочешь, переходи.

Анне уже казалось, будто это не она говорит, а кто-то посторонний. Все события происходили вне её тела. По крайней мере, у неё было такое ощущение. Наступало какое-то безразличие. Безусловно, она смертельно устала. Её глаза сомкнулись.

Проплывающие мимо Оллиской "невидимки" патрули, спокойно освобождали им путь к приближающейся станции "Арктур". Теперь, оставалось немного выждать, когда кто-нибудь из патрульных не вздумает вернуться на станцию. Тогда вместе с ним шлюзовые ворота впустят внутрь и адский Катон Оллис. Сергей не боялся смерти, он тоже порядком устал от этой жизни, но он так ничего и не успел ей сказать.

— Тебе плохо? — спросил он неподвижную Анну.

— Не обращай внимания, — последовал ответ.

Анна уже давно отдалась воле случая. Открыть глаза у неё больше не было сил, а язык не слушался.

— Да, что с тобой? — крикнул он, но она лишь что-то пробурчала в ответ, и её голова свалилась на бок.

Обыкновенный инстинкт самосохранения руководил действиями Сергея. Подхватив на руки её обвисшее тело, он бросился к капсуле. И в открывшееся шлюзовое пространство станции "Арктур", Катон — камикадзе вошёл уже без живой начинки на борту. Заданная капсуле начальная скорость позволила удалиться от станции на приличное расстояние. Но всё же она не могла на сто процентов увернуться от взрывной волны.

Анна очнулась от грандиозной встряски, и ослепительной вспышки. Непонимающими глазами она наблюдала, как мимо капсулы пролетали разорванные части станции. Задень, хотябы одна из них капсулу, наступила бы мгновенная смерть её пассажиров. Машинально Сергей сдавил её руку, и она с трудом повернула к нему голову.

— Зачем ты это сделал?

— А зачем ты выловила мою капсулу?

— Обыкновенный порыв любого нормального человека. На моём месте мог быть кто угодно, так же как и на твоём.

— А мне кажется, всё очень просто, Аннушка. Я видел твои глаза там, на помолвке. Ты любишь меня. Именно меня, а не Плаза.

— Ты не прав, прости.

— Ты мечешься, я вижу это в твоих глазах.

Она чуть сморщилась, отвечая:

— Нет, Серёжа.

— Я понимаю, ты не можешь забыть мои прошлые ошибки, ещё тех, первых шагов. Но ты должна меня понять. Мне просто необходимо было пережить всё человеческое, в том числе и пороки, иначе, я бы не знал, что есть хорошо, а что плохо. Согласись, сейчас я уже далеко не тот, ты же видишь сама!

— К чему сейчас всё это?

Сергей безнадёжно покачал головой и задумчиво произнёс:

— Я к тому, что, только пережив то же самое, что и я, ты смогла бы понять меня. Я обыкновенный человек, я скиталец Вселенной, я и младенец, и древний старец. Я был велик, теперь одинок, был любим, теперь забыт. Я крохотная часть времени, но вопреки ему, всё ещё жив. Кто я? Ничтожество? — Не думаю. Больно сознавать, что кто-то полновластно распоряжался всей моей жизнью. И даже смерти своей я не волен. Во мне нет ничего моего, всё его, Лея! Однако его больше нет, и то, что пришло после него, относится только ко мне, и ни к кому больше. И ты пришла ко мне на помощь совершено не случайно!

— Я люблю Лея, — беззвучно проговорила она, — и буду любить всегда, даже после его смерти.

— Но это смешно.

— Это грустно, но осознавать и чувствовать это тепло в душе радостно.

Сергей замолчал, вглядываясь в звёздную бездну космоса.

— Кажется, я тебя понимаю.

Неожиданно капсулу озарило радужным светом.

— По-моему, я уже галлюцинирую, — проговорил Сергей.

— Мы без управления, поэтому нас увлекает в гиперпоток.

— И куда мы полетим?

— К белому карлику, то есть к чёрной дыре

Сергей живо представил себе, что это такое.

— Не переживай, — глядя на него, произнесла Анна, — мы умрём прежде, чем нас раздавит притяжением. И от удушья мы тоже не умрём. Нас ожидает кое-что пострашнее.

— Что ты имеешь в виду?

— Не знаю, но я, например, в последнее время очень плохо переношу гиперпространство, тем более мы находимся в капсуле. Считай, никакой защиты.

Анна застонала сразу же после своих слов.

— Что вообще с тобой происходит? Ты падаешь в обмороки и без гиперпространства.

Анна с силой потёрла виски.

— Кажется, я ухожу.

— Что?

— Прости. Я не могу больше. Что-то мне невмоготу.

Она застонала, прикрыв глаза.

— Не уходи, — прошептал он, обнимая её, — ты должна знать Аннушка, я люблю тебя.

— Я знаю.

Она не могла сопротивляться, она просто таяла от слабости.

— Я всё знаю, я всё вижу… я ухожу, — перешла она на шёпот, — я…

Он крепко сжал её в своих объятиях.

— Не уходи, прошу, умаляю!

Тяжёлое дыхание Анны прекратилось и стало невыносимо тихо, но Сергей не спешил разнимать своих рук, баюкая её в своих объятиях. Он не мог видеть, как за прозрачной стенкой капсулы уже врубился радужный поток заряженного газа. Крепко сомкнув глаза, Сергей молча плакал. Бусинки слёз текли по щекам. Нелепо, безумно и пусто в этом мире. "Вот и всё", — думал он, собирая всё своё мужество.

Капсулу слегка встряхнуло и понесло в вихревом потоке тоннеля. В то же время, тело Аннушки неестественно содрогнулось, а из её груди вырвался пронзительный кашель, будто её только что вытащили со дна реки. Сергей спохватился и принялся неистово стучать по её спине. Отстранившись от него, она взялась за голову.

— Ты кто? — спросила она, вглядываясь в его удивлённые, заплаканные глаза.

— Я Сергей, твой муж. Тебе лучше?

Аннушка заволновалась, хмуря брови.

— Что произошло? Где мы? Кто ты такой? — Громко воскликнула она, отпрянув от него, с ужасом созерцая радужный ошеломляющий поток, — где мы?

Сергей недоумевал. Вглядываясь в её красивое, родное лицо, выделяющееся на ярком радостном фоне, он ничего не понимал. Шутки галлюцинаций — первое, что пришло на ум, наверное, поэтому ему сейчас так радостно и тепло. Но может она его разыгрывает? И тут его, как будто осенило.

— Успокойся, родная! Всё хорошо, я рядом.