Мюррей Лейнстер - Пираты Зана. (Сборник)

— Да делайте что хотите, хоть псам скормите, — отмахнулся от него Дрейк, а вот от дежурного так просто отделаться не удалось.

Тот долго мялся, но потом все же решился задать не относящийся к служебным обязанностям вопрос.

— Я вот все думаю, сэр, куда подевались все эти люди? На берегу Антарктиды полно русских станций. Как вы считаете, могли они послать свой самолет, чтобы испытать на нашем какое-нибудь секретное оружие?

— Понятия не имею, — признался Дрейк. — Пока что с такой версией известные нам факты не стыкуются. И с любой другой тоже. Ни единой ниточки, которая могла бы привести к истине! Мне иногда кажется, что, чем ломать голову, лучше уж сидеть да бумажных кукол вырезать.

— Да, тут ко мне Сполдинг забегал, — вспомнил дежурный. — Всучил мне ракетницу с патронами, велел сразу же зарядить и не расставаться с ней ни на секунду.

— С моей стороны возражений нет, — пожал плечами начальник базы.

Дежурный ушел. На смену ему явилась Нора.

— Все сидят и высунув языки строчат свидетельские показания, — сообщила она. — Многие спрашивали, как надо писать? Я сказала: просто опишите все, что видели сами, как в письме домой.

— Бюрократы не выносят простого английского языка, — заметил Дрейк, — зато вашингтонские мозговеды наверняка будут очарованы безыскусным стилем наших сочинений. Хочешь знать, что я обо всем этом думаю?

Девушка задумчиво посмотрела на него и улыбнулась.

— Ничего вы не думаете, а просто ждете, пока что-то прояснится.

— Ты права, но не совсем, — одобрительно кивнул Дрейк. — Прежде всего я жду, пока не установится некий общий критерий. Когда два десятка человек высказывают двадцать противоречивых версий одного и того же события, ни одному из них нельзя верить безоговорочно. Поэтому приходится сидеть и ждать дополнительной информации, на основе которой уже можно судить, кто врет, кто заблуждается, а кто говорит чистую правду. Тогда, и только тогда, ты имеешь право установить для себя определенные основные критерии и засучив рукава приниматься за работу. Честно говоря, самое трудное на свете занятие — это откладывать вынесение приговора, пока не соберешь все влияющие на решение факты.

— Сразу видно, что вы не женщина, — рассмеялась Нора. — Нам, между прочим, приходится заниматься этим ежедневно. Иначе нельзя. Хотя не скажу, что и мы застрахованы от ошибок.

Дрейк посмотрел на часы.

— Не стоит совершать одной больше, задерживаясь сегодня на работе, — сказал он. — Если какая-нибудь ужасно большая шишка с самого верха вдруг возжелает переговорить с моей скромной персоной, меня в любом случае разыщут. Но в данный момент я твердо намерен пойти прогуляться.

— Вооружившись ракетницей?

— Почему бы и нет? Знаешь, если Сполдинг все-таки прав, никому из нас не стоит бродить одному по острову. Эта страшная тварь-которая-не-птица-Рух-а-черт-знает-что-такое легко может сцапать и слопать зазевавшегося прохожего. Или прохожую. А как вы смотрите, Нора, на заманчивое предложение совершить прогулку вдвоем? Закатом полюбоваться и все такое прочее…

Следует отдать девушке должное: раздумывала она не дольше секунды.

— Я с удовольствием пойду с вами, — сказала она и добавила с лукавой усмешкой: — Но только с ракетницей!

Когда они вышли на свежий воздух, уже начали сгущаться долгие, серенькие сумерки, характерные для высоких широт. Но до заката оставалось еще порядочно времени. Почти всю западную половину небосвода застилала плотная облачная масса, и только над горизонтом светлела узкая полоска чистого неба, но не голубая, а багровая в лучах скрытого за облаками солнца. Неизменный прибой с грохотом швырял набегающие валы в подножие прибрежных утесов. Почему-то сегодня его рев казался особенно сердитым и злобным.

Пока Дрейк с Норой неторопливо шагали по направлению к скалам, заходящее светило выскользнуло наконец из облачного плена и озарило неярким багрянцем остров и гряду утесов на берегу. Последняя вспышка света уходящего дня окрасила алым отвесные гранитные скалы и словно надела на сверкающие всеми цветами радуги короны на их вершины. И даже редкие карликовые деревья и кустарники, произрастающие на тощей почве Гоу-Айленда, приобрели в эти мгновения праздничный вид, несмотря на их уродливые, искривленные ветрами и непогодой стволы. А задумчивое лицо Норы в закатных лучах тоже как будто изнутри засветилось своим неповторимым сиянием. Идущий с нею рядом Дрейк был так поражен этим чудесным превращением, что то и дело приостанавливался, бросая исподтишка на спутницу восхищенный и в то же время слегка удивленный взгляд.

Такие же багрово-красные отблески отражались от гребней непрерывной чередой несущихся к острову гигантских валов, а затененные провалы меж ними казались сгустками темного пурпура. Стайками и поодиночке срывались с утесов морские птицы, паря и кувыркаясь в воздушных потоках. Время от времени до лиц завороженных этим зрелищем пары долетали обжигающе холодные микроскопические частички водяного пара от кипящего под их ногами котла прибоя. Его глушащий гул доминировал буквально над всем, и даже резкие птичьи крики воспринимались на этом фоне как невнятный шепот.

Дрейк дважды порывался что-то сказать и оба раза сдерживал себя. Решившись наконец, он повернулся к девушке и произнес:

— Сполдинг ходит за тобой по пятам, как будто он твой родной брат. Его поведение слишком бросается в глаза. И я сомневаюсь, что речи, которые он ведет, имеют хотя бы отдаленное отношение к братским чувствам.

Нора безразлично повела плечами, не отрывая взгляда от изумительно красивой панорамы.

— Я решил отправить его в отпуск при первой же возможности, — сказал Дрейк. — Ты не возражаешь?

Девушка повернулась к нему.

— Честно говоря, я буду только рада, — призналась она. — Вообще-то он малый неплохой и намерения у него добрые, но меня ужасно раздражает его манера постоянно искать скрытый смысл в каждом услышанном слове. И реакция у него неадекватная. То вдруг начинает со мной заигрывать вовсю без малейшего повода, то жутко обижается неизвестно на что, хотя у меня и в мыслях не было его задевать.

Дрейк на мгновение задумался.

— Хочу кое-что у тебя спросить неофициально, — начал он, тщательно подбирая слова. — Попробуй забыть, что я начальник, а ты — моя подчиненная, и ответь мне честно: ты хочешь в отпуск?

— Нет, — покачала головой Нора. — Со мной все в порядке. Многие на острове нуждаются в отдыхе гораздо больше, чем я. К тому же, — улыбнулась она, — мне нравится моя работа.

— Хотел бы я знать, что в ней такого привлекательного? — удивился Дрейк и добавил после паузы: — У меня такое ощущение, что половина персонала базы большую часть времени находится на грани истерики. Могу только представить, какое разрушающее влияние на общее моральное и психическое состояние окажет сегодняшнее происшествие с этим проклятым самолетом! Честно сознаюсь, что с ужасом ожидаю наступления завтрашнего дня.