Андрей Тепляков - Черные небеса

Коридор был пуст. Над трубами дул стылый ветер.

Ледяные ладони онемели. Холод постепенно расползался по телу, словно туман, заволакивая сознание. Ной понимал, что дальше оставаться на месте нельзя — он замерзнет до смерти. Нужно было убираться как можно скорее. Прямо сейчас. Он осторожно пополз вперед, стараясь двигаться бесшумно.

Оказавшись над шкафом, он обнял трубу и стал спускать ноги. В последний момент, когда Ной пытался нашарить под собой опору, тело скользнуло в сторону, он перевернулся спиной вниз, едва не разжав руки. Пятки стукнули по деревянной крышке. Ной прислушался. Вокруг царила полная тишина.

Он осторожно сел на крышку шкафа и разжал онемевшие пальцы. Поднес их ко рту и стал дуть, пытаясь придать им чувствительность. Он смотрел на дверь в подвал. Полоса света была недвижима.

«Таракан может быть прямо за дверью. С чего ты взял, что он вернется на свое место? А вдруг все, что тут было — только игра? Попытка выманить меня вниз?»

Ной покачал головой. Сложно. Слишком сложно для такого существа, которое ближе к дикому зверю, чем к человеку.

«Или не ближе?»

В любом случае, выбора не было. Пора уходить.

Ной сел на край, толкнулся и прыгнул. Затекшие ноги подогнулись, он упал на бок, больно ударившись локтем, поднялся и быстро заковылял к своей комнате. Там он запер за собой дверь на ключ и прислушался. В коридоре было тихо. Ной подошел к печке, подкинул в угасающий огонь полено и, грея руки у огня, стал думать, как быть дальше.

Решать проблему нужно быстро, и решать ее нужно радикально. Побег со склада готовой продукции не был выходом, ему не выжить на снегу без пищи и тепла. В Город возвращаться тоже нельзя. Оставалось одно — отстоять свое право оставаться здесь.

Можно запереть дверь в подвал и сидеть голодным в ожидании Колотуна. Уж он-то справиться с этой тварью. Идея хорошая, но только в том случае, если Колотун приедет быстро. А он вполне может задержаться.

Значит, нужно напасть на таракана первым, пока еще есть силы, и убить его.

Ной отошел от печки и сел на стул. Он смотрел на огонь, и пламя отражалось в его зрачках. Убить — как просто это слово пришло ему на ум. Еще пару дней назад он даже и не подумал бы о такой возможности, а вчера он сделал это — убил человека. И сегодня снова думает об убийстве. Как легко произошла в нем перемена. Стоило лишь переступить черту, и черта исчезла.

Ной оглядел комнату. Никакого оружия здесь, разумеется, не было. Возле печки валялся кусок железной арматуры длиной сантиметров тридцать, который Колотун использовал, как кочергу. Ной подобрал его и покрутил в руках.

«Слишком легкий, чтобы использовать в качестве дубинки. Синяк, конечно, оставит преизрядный, но этого мало. Надо действовать наверняка. Скорее всего, больше одного удара сделать не удастся. А что, если ткнуть им?»

Один конец прута был спилен под углом и казался довольно острым. Ной огляделся, размышляя, на чем бы его испытать. Его взгляд блуждал по комнате, пока не остановился на столе. Ной сжал свое оружие, глубоко вздохнул и ударил острым концом в столешницу. Прут стукнул по дереву и скользнул в сторону, оставив на поверхности стола глубокую выщерблину.

«Нет. Так не годится»

Ной обхватил кочергу обеими руками, поднял, стараясь держать ее строго вертикально, и ударил изо всех сил. Кочерга воткнулась в столешницу и застряла там. Ной рывком высвободил ее. Снова поднял, и снова ударил. Получилось еще лучше. Улыбаясь, он принялся раскачивать кочергу, готовясь для очередного броска.

Столешница покрылась дырами. Ной часто дышал — он вспотел, стоял, непослушными пальцами расстегивая куртку. Все получится. Это оружие способно нанести серьезный удар. Достаточный для того, чтобы ошеломить эту тварь, а тогда можно будет ударить снова, и снова, пока не получится забить ее до смерти.

Ной почувствовал себя нехорошо и опустился на стул. Он очень ясно представил себе, как острие его оружия входит в плотное неподатливое тело, и брызжет во все стороны кровь.

«А куда можно ударить? — подумал Ной, слушая биение своего сердца. — Так, чтобы наверняка?»

Он сглотнул тяжелый комок в горле, провел рукой по мокрому лбу и нахмурился, стараясь сосредоточиться. Мысли упрямо разбегались.

«Оно — животное. Даже хуже — оно демон в образе животного… Можно бить в шею. Если все получится, то второго удара и не потребуется. И сил нужно не много. Главное — попасть. А еще в грудь — в сердце. Но это сложно. Можно попасть по ребрам, и тогда конец. Нет, нельзя в грудь. Куда еще? В живот. Попасть проще всего, никаких ребер. Но тут одним ударом наверняка не обойтись».

Ной смотрел на огонь. Нужно было принимать решение.

«Почему эта тварь появилась здесь? Разве мало было ужаса? Разве мало было крови? Разве не валялась на дороге разорванная жизнь? Мама. Боже мой, мама. Знала бы ты, о чем думает твой сын»

Он не хотел вставать.

«Как просто обдумывать и решать, как просто планировать, и прикидывать „если бы“. Как это просто. И как сложно встать и пойти».

Ной встал и принялся готовить факел.

Коридор был пуст. Свет, по-прежнему, изливался из щели. В левой руке потрескивал факел, правая сжимала кочергу. Ной медленно шел вперед. Добравшись до того места, где стояла лампа, Ной остановился, бросил на дверь быстрый взгляд и присел. Здесь таракан лизал пол.

«Зачем? Неужели нашел что-то съедобное?»

Ной внимательно осмотрел пол. След от языка — ясная, четкая полоска чистого линолеума. Рядом еще одна. Чуть в стороне он заметил маленькое пятнышко — засохшая капля крови. Ной почувствовал озноб. Существо слизывало с пола собственную кровь, капавшую из разбитого носа.

«Что за гадость!»

Глядя на пятнышко, Ной вдруг осознал, насколько жутко и неотвратимо то, что он собирается сделать. Кровь — лучшее доказательство серьезности намерений. Когда появляется кровь, пути назад нет. Пролить кровь врага, чтобы не дать ему пролить твою — мотив, проверенный сотнями и тысячами поколений. Не требующий никаких дополнений. Не допускающий сомнений.

Однако Ной сомневался. Все еще сомневался, что сможет сделать то, что должен.

«Главное — не думать. Нельзя думать. Когда надо убить, нельзя задумываться».

Ной встал. Посмотрел на приоткрытую дверь. Тихо.

Он быстро подошел к ней, распахнул и ринулся в подвал.

Слабый, мерцающий, желтый свет. Ящики, один на другом. Дальний угол — свет льется оттуда. Перед глазами — острое жало кочерги. Слева — слабый треск огня. Десять шагов вперед. У стены — она. Лежит, свернувшись возле лампы, стремясь впитать ее скупое тепло. Она поднимает голову и шипит. Огонь факела блестит в ее зрачках. Поднимается на локте, вытягивает шею, открывая ее. Два шага вперед. Кочерга взмывает вверх. Она перебирает ногами, скулит, пытаясь отползти дальше.