Олег Таругин - Сны разума

– Гм, ну да, не совсем. Вот только касается ли это именно нас, понятия не имею. А вот Даниила касается наверняка. – Я вопросительно взглянул на заметно напрягшегося сержанта: – Даниил, ты знаешь, как называется эта пещера?

– Нет, конечно, – отрицательно помотал головой Баков, – откуда? Я и на Земле-то никогда не был.

– А называется она Данильча-Коба. Когда-то давно, много сотен лет назад, здесь был тайный монастырь, названный в честь святого Даниила. Об этом мало кто помнит даже из местных или туристов, да и я в общем-то случайно узнал, но это именно так. Что все это значит, я понятия не имею, но когда ты был в пещере, твой нейрочип отказался принять команду нашего противника. Понимаешь, о чем я? Ты единственный, кто не почувствовал никакого провала в памяти, кто до последнего момента осознавал себя, кто пытался помешать реализации их плана!

– И… что? – вопрос задал, ясное дело, не Баков, а полковник.

– Ну так ведь сказал же: понятия не имею! Не, правда, не знаю, Петрович! Просто вспомнил историю этого места и связал одно с другим. А уж выводы, как говорится, делайте сами. Кстати, Данила, все хотел спросить: у тебя на Земле родственника-однофамильца не было? В двадцатом веке? – Уже задав вопрос, я неожиданно понял, сколь глупо и не к месту он прозвучал.

– Был, – неожиданно серьезно кивнул сержант, – мой прадедушка. Я, правда, не слишком хорошо это знаю, но он вроде бы жил в большом приморском городе и занимался компьютерами. И звали его в точности, как меня, даже отчество совпадало – мне об этом еще бабушка рассказывала. Вот только, как тот город назывался, не помню.

– Одесса… – мрачно буркнул я, отчего-то пряча глаза. – Блин, назвал персонаж в честь друга, называется! Даньке расскажу – хрен поверит.

– Так, значит, вы?! – Баков смотрел на меня совершенно очумелым взглядом.

– Так, значит… – согласился я. – Мы с твоим прадедом… эх, да ладно! Ну не могу я к этому привыкнуть, и все! Писал себе, писал, все нормально было, и вдруг – нате: угадывать начал!..

– Ты закончил выяснять родословные друзей-товарищей? – вклинился в наш диалог полковник. – Нет, все это, конечно, безумно интересно, но сейчас есть дела и поважнее. Согласен?

– Согласен. И так много чего узнали. Пожалуй, даже больше, чем…

– Есть еще кое-что, – вдруг произнес тот, чей голос я меньше всего ожидал сейчас услышать, – сержант Баков. – Не знаю, имеет ли это хоть какое-то значение, но там, в пещере, когда я понял, что не успею добежать до выхода, я попытался связаться с ребятами и отменить отданную их чипам команду.

– А разве это возможно – дистанционно управлять чужими чипами? – столь искренне удивился полковник, что я не сумел сдержать улыбку. Тоже мне великий знаток нейросенсорных чип-имплантов из двадцать второго века выискался!

Однако сержант воспринял вопрос совершенно серьезно.

– Ну, не то чтобы управлять, вы меня не так поняли. Настроенные на определенную частоту чипы боевой группы связаны между собой и с базовым ретранслятором каналом мгновенной мнемосвязи. Это нужно для обмена тактическими данными, получения или передачи экстренных сообщений. И частота, и вид настройки каждый раз устанавливаются по-новому, в зависимости от вида операции и характера командования. Например, мой чип командира отделения настроен несколько иначе, чем у остальных ребят. И чип комроты – тоже, с еще большими, что ли, правами. Хоть я и не в состоянии именно «управлять» чипами подчиненных, но заблокировать их или сбить настройку при необходимости могу. Ну, это делается на случай, если противник сумеет засечь рабочую частоту и взломать коды безопасности нашей мнемосвязи. Вот я и сделал. Заблокировал в смысле. Правда, реактивировать их теперь только на базе можно…

– Ясно. – Против ожидания, контрразведчик даже не перебил, с моей точки зрения, излишне углубившегося в объяснения сержанта, выслушав все до конца. А меня бы небось уже одернул: короче, мол, нечего тут демагогию разводить… лицемер, понимаешь! Выяснение родословных моих друзей ему помешало!..

– Получается, это мы тебе обязаны нашим несостоявшимся тестом?

– Да нет, не думаю, – покачал головой Баков, – вряд ли. Скорее всего Виталий Игоревич прав: тест сорвал именно он, а я помог ему, что ли! Вырубил чипы как раз в тот момент, когда все и произошло. Ну, типа, совпало так…

– Инте-ересно… – протянул контрразведчик. – У тебя все сержант?

– Нет, – неожиданно не согласился тот, – есть еще одно, последнее. Понимаете, когда реактивированный чип не получает ответа от базового ретранслятора, он автоматически посылает запрос на навигационный браслет хозяина. Ну, чтобы выяснить, где находится ближайший ретранслятор. – Баков показал увенчанное металлической полоской запястье. – Браслет при этом дает короткий тестовый импульс, такое ощущаемое кожей покалывание. Так вот, когда он меня «уколол», я на него автоматически и взглянул. Знаете, что он показывал? То же самое, что и раньше: якобы мы по-прежнему на Земле и в двадцать первом веке. Вот…

– Да уж понятно, что не на Альфе Центавре! Крым все-таки, – явно думая о чем-то своем, хмыкнул контрразведчик.

А я ни о чем не думал.

Потому как на меня снова, того, накатило…

Сказать, что Марина ругала себя за столь опрометчивый поступок, каковым стало ее глупое бегство, – значит, не сказать ничего.

Нет, когда Виталий Игоревич сообщил, что весь этот лес порожден именно ее воспоминаниями, она, конечно, занервничала. Сильно, честно говоря, занервничала. И тут же снова оказалась на знакомой тропе.

Но вот дальше… дальше ей надо было бы успокоиться, признать, что писатель прав, и вернуться назад. Правда, как именно это сделать, она не знала, но ведь попробовать-то было можно?

Так нет же, куда там: женское любопытство взыграло, очень уж узнать захотелось, что дальше будет. Тем более случай с Анатолием Петровичем, их разговор в лесу слышавшим, еще не позабылся. К сожалению, не позабылся, как выяснилось!..

Ну и узнала, дура набитая! Идиотка! Интриганка! И про инопланетную матрицу, ей в подземном зале подсаженную, услышала, и про то, что Виталий Игоревич именно ее разум читал, и про способности свои аномальные, и про то, что лежит она сейчас в «белой комнате» беспомощная, – тоже. В окружении восьми здоровых мужиков, между прочим, лежит, не просто так!..

И вот тут на нее уже не страх, а самый настоящий ужас накатил. Ну и рванула она, сама не зная зачем, наверх, благо дорогу помнила. Правда, когда по осыпи на карачках до пещеры доползла, ужас уже отступил, вернуться захотелось – не то на тропу, не то обратно в «белую комнату».