Сергей Плеханов - Заблудившийся всадник

Из шатров начали выскакивать полуодетые воины с копьями наперевес, с обнаженными мечами в руках.

— Надо уносить ноги, — проговорил Овцын. — Сейчас тут такое начнется…

— Бежим к конюшне, — быстро сказал Торир. — Надо тех опередить.

И, не ожидая согласия, бросился в глубь леса.

В чаще было еще темно, и Виктор несколько раз с размаху растягивался на земле, зацепившись ногой за корень. Пока мчались напрямик через заросли, ветви исхлестали все его лицо. Выскочив на опушку позади брошенных строений, он провел рукой по щеке — ладонь окрасилась кровью. Догнавший его Василий тоже был весь исцарапан, рукава рубахи висели клочьями.

Бычья Шея значительно опередил их — он был уже у входа в конюшню и яростно махал рукой, подгоняя друзей.

Едва они вбежали под своды сарая, он заговорил срывающимся шепотом:

— Они обязательно побегут здесь — самый короткий путь. Надо напасть, узнать, что схватил тот малый…

— Да ведь их вдесятеро больше, — возразил Ильин.

— Огненная Рука один дюжины стоит. Да и я парень не промах…

Легкая обида промелькнула в душе Виктора — его возможности явно оценивались ниже. Но на выяснение истины времени не было — в лесу уже слышался треск сучьев.

Сунувшись к щелям в стене, друзья увидели, как на опушку вылетела толпа викингов. Пробежав узкое пространство между лесом и конюшней, они ринулись под ее прикрытием к тому месту, где затаилась троица.

Торир неожиданно выпрямился и что есть силы ударил ногой по стене. Трухлявая плаха раскололась и вылетела наружу. В следующую секунду Бычья Шея выскочил в пролом и рванул меч из ножен.

Какой-то темный звериный инстинкт вытолкнул и Ильина. Не сознавая, что делает, он обнажил меч и в прыжке всадил его в грудь набегавшего на него викинга.

Толпа разом отхлынула. Ильин успел увидеть боковым зрением, что под ногами Торира корчится рыжебородый детина с огромной кровавой раной, идущей от шеи к ребрам. Рядом с ним валялась рука, сжимающая меч. А в стороне, закатившись в небольшую ямку, лежала человеческая голова с открытыми глазами.

— Это ты, Бычья Шея?! — крикнул по-норвежски один из викингов. — У меня нет времени удивляться, как ты здесь очутился. Но это весьма кстати — мне пригодятся те три марки, которые назначены за твою башку.

— Вы мастера рубить головы, особенно у спящих, — Торир быстро махнул мечом в сторону лежащего на траве кровавого трофея. — Но только я теперь не ближе к смерти, чем раньше, что бы ты там ни болтал, Жеребячий Лоб.

Затем Бычья Шея воткнул меч в землю, схватил себя обеими руками за ворот и рванул рубаху на две части. Отбросив обе половинки на землю, он издал нечеловеческий вопль, оскалил зубы и, подняв меч над головой, кинулся на сгрудившихся под стеной викингов.

В первую минуту схватки троице удалось даже потеснить растерявшихся противников. Но, придя в себя, они сумели отделить берсерка от Ильина и Овцына.

Торир проревел:

— Возьмите голову!

Виктор, совсем позабывший о ней, метнулся в ту сторону, но в тот же миг на него обрушился рослый малый с двуручным мечом. Виктор упал на траву и откатился к стене. Лезвие меча ушло в землю в нескольких сантиметрах от его ступни.

Не поднимаясь, Ильин мгновенно напружился и ударил ногами викинга, отшвырнув его от оружия. Быстро вскочил, и тут же рядом с ним рубанул по воздуху другой воин. Всем телом подавшись вслед за своим коротким мечом, Виктор перерубил руку нападавшего и, не удержавшись, кубарем полетел под ноги сражающихся.

В падении он увидел, что один из людей Эймунда бросился к лежащей в стороне голове, схватил ее и со всех ног пустился к лесу.

Но вырваться из кольца воинов не было никакой возможности. Ильин успел лишь заметить место, где среди кустов мелькнула спина убегавшего. Яростные крики и звон мечей заставили мгновенно забыть обо всем, кроме схватки.

Ториру удалось пробиться к друзьям. Двое викингов остались лежать в том месте, где он только что рубился.

Оттесняя Овцына и Ильина к пролому в стене, Бычья Шея прорычал:

— Быстро в конюшню. Я прикрою.

Тон его не допускал противоречия. Как-то разом признав его главенство в этой схватке, сначала Виктор, потом Василий нырнули спиной вперед в темное чрево огромною сооружения.

Бычья Шея последовал за ними, наградив напоследок раной в живот своего старого знакомого. Встав с мечом в руках у бреши, он крикнул:

— Видишь, Харальд, всяко бывает: и то, чего ждут, и то, чего не ожидают… Может быть, заглянешь сюда, я не против потолковать с тобой.

Никто не решился сунуться под меч берсерка.

Но передышка оказалась короткой. Несколько воинов обежали угол конюшни и ворвались в нее через широкий проход в торце. Схватка возобновилась с еще большим ожесточением.

Теперь за спиной у троицы не было спасительной стены, и им приходилось быстро отступать в глубь помещения. Размахивая из стороны в сторону своим двуручным мечом, Торир перерубал по нескольку опорных столбов зараз, и балки перекрытия рушились, а вместе с ними на нападавших сыпались клубы древесной трухи, мха и пыли.

Но некоторые викинги умудрялись перемахивать через перегородки по сторонам конюшни и заходили сбоку. Их удары отражали Овцын с Ильиным.

В какой-то момент, схватившись с очередным противником, Виктор словно бы отключился от происходящего. Он видел перед собой только ощеренный рот, длинную рыжую бороду, заплетенную косицей, и широкое лезвие меча, то и дело рассекавшее воздух. Вопль Торира донесся до него словно сквозь толщу воды. Он сделал над собой усилие, чтобы вновь охватить сознанием всю картину побоища. Послав острие меча в лицо нападавшего, он рассек ему щеку. Викинг отпрянул, споткнулся и рухнул навзничь в кучу перепревшего навоза.

Виктор смог теперь обернуться на рев берсерка. В туче пыли он увидел сгорбленную спину Торира, склонившегося над распростертым телом Овцына. Между лопаток Василия торчало копье.

Мгновенный жар пробежал по жилам Ильина, ударил в голову. Швырнув меч в пыльное облако, скрывшее людей Эймунда, Виктор слегка присел на корточки и, выбросив вперед обе руки, послал в сторону проступивших теней мощнейший разряд. Две молнии, похожие на искореженные корневища, взорвали тьму.

Но ему было мало этого. Он снова и снова прошивал пространство конюшни потоками белого огня. По проходу неслись брызжущие искрами тела, ломались и тут же занимались жарким пламенем столбы и перегородки стойл.

Через несколько секунд вся та часть конюшни, где только что толпились викинги, превратилась в море огня.