Санитарный день - Екатерина Витальевна Белецкая
— Как же его всё-таки зовут? — спросил Скрипач. — Везде упоминается как «шаман», и не более того. В некоторых передачах он называет имя, но каждый раз новое. Мол, духи ему так сказали сделать.
— Я нашел три варианта. Варфоломей, Велес, и Модест, — Ит усмехнулся. — Вот только что-то мне подсказывает, что это тоже духи подсказали. Про паспорт мы с тобой и так уже всё поняли. Подделка.
Да, по документам отследить Варфоломея-Модеста получилось лишь частично, потому что с документами была неразбериха, которую списали на подлоги. Собственно, ничем другим она и быть не могла. Поместье, в которое они сейчас ехали, было записано на подставное лицо, женщину, работавшую в этом самом поместье кем-то вроде управляющей, благо, что тут было, чем управлять. Дом хозяина, гостевые дома, числом четыре штуки, небольшая двухэтажная гостиница, конный двор, и еще что-то по мелочи.
— Камер, кстати, действительно нет, — заметил Скрипач, когда дорога вывела их на поле, заросшее луговыми травами, всё еще по-летнему чистыми и живыми. — Я ни одной не заметил.
— Я тоже, — кивнул Ит. — Любопытно. И ведь не боится. А вдруг кому-то из гостей захочется посетить кусты…
— Ит, ну что ты такое несешь, — поморщился Скрипач. — Зачем кусты, когда вокруг полно прекрасных деревьев?
— Ой, ну тебя, — ответил Ит. — О, почти приехали. А неплохо, кажется, даже лучше, чем было в этих его видео.
* * *
Дом выглядел роскошно, но роскошь оказалась на грани с китчем: два этажа аляпистости, дурновкусия, и дикой эклектики, в которой стиль а-ля рюс соседствует с ионическими колоннами, а средневековая Англия внезапно решила завести тесную дружбу с Японией. Дом оказался много больше, чем они предполагали, и, кажется, в нём сейчас принимали гостей. Или, если угодно, клиентов.
— Мечта идиота, — констатировал Скрипач, когда они поставили машину на парковку, забитую, кстати, кучей дорогих машин, и пошли в сторону дома.
— Я бы сказал, богатого идиота, — поправил Ит. — Но, заметь, идиот не такой уж идиот, раз может себе это позволить.
— Твоя правда, — согласился Скрипач.
Возле двери стоял охранник, и то, как он выглядел, Иту и Скрипачу категорически не понравилось. Если бы это было нечто внушительное, шкафодобное, вопросов бы не возникло, однако охранник оказался вовсе не такой. Это был подтянутый, сухощавый мужчина, с невыразительным лицом, и цепким холодным взглядом. Одет он был не в костюм, а в какую-то форму. Непонятно, то ли охранник, то ли и вовсе военный.
— На полуденное бдение? — спросил он, заступая дорогу. — Вы опоздали. Вас же предупредили, что нельзя опаздывать.
— Да, простите, — Скрипач виновато опустил глаза. — Не рассчитали время, в Москве такие пробки.
— Это не оправдание, — покачал головой охранник. — Нужно раньше выезжать. В этот раз пущу, но в следующий уже нет. И учтите, машину я запомнил.
Ит про себя усмехнулся — конечно, охранник видел, на чем они приехали, и, разумеется, оценил «Жулан». Не «Марлин», конечно, но зато эксклюзив, и машина отнюдь не дешевая. Понятно, принял за клиентов, или, если угодно, слушателей хозяина. А слушателей этих сегодня немало, судя по забитой парковке.
— Еще раз извините, — попросил Скрипач. — Проверьте нас, пожалуйста. Очень не хотелось бы всё пропустить…
Дальше, разумеется, было просто — на воздействие охранника удалось взять сразу, он порылся в гостевом списке, находившемся у него в телефоне, удовлетворенно кивнул, и открыл дверь, ведущую в просторный холл.
— Вам направо, в большую столовую, — предупредил охранник. — По залу не ходить, стойте или садись у двери, раз опоздали.
* * *
Двери в большую столовую напоминали парадный вход в театральный зал, впечатление усиливал бордовый занавес, зачем-то размещенный с внутренней стороны этих дверей. Совсем незаметно, понятное дело, войти не получилось, но Ит подгадал удачный момент — в щелку между полотнами он видел, что происходит в зале, и вошли они со Скрипачом тогда, когда публика, до того сидевшая на стульях, и внимавшая, встала, и принялась размахивать над головой руками.
Они вошли, и тут же поняли, что сесть можно только на скамью у стены, все стулья и кресла были заняты.
— Давай туда, — шепнул Скрипач. — Чтобы не маячить.
Ит кивнул. Они сели на скамью, обитую зеленым бархатом, и стали слушать и смотреть на то, что происходит в зале. А происходило в зале шоу одного шамана, и, надо сказать, справлялся он великолепно.
— Не надо искать несовершенство в других. Не надо искать дисгармонию в других. Всё, что вам требуется, уже заложено внутри вас, единственное, чему вам нужно научиться — это открывать в себе тайное и скрытое. Вы спросите: почему же так вышло? Лучшее должно быть видно сразу, лежать на самой поверхности личности и бытия, а оно почему-то тонет в глубинах, и никак не найдет путь наружу. Спросите сейчас — почему? Вместе — почему⁈
— Почему… — протянул зал.
— Ответ прост, — просиял шаман. — Вы подавлены и угнетены тем, что вас окружает. Непонимание близких, пренебрежение коллег, да просто жизнь. Я вижу там, у стены, двоих опоздавших. Да, да, вот вы, с рыжими волосами, — шаман указал на Скрипача. — Вы задержались в дороге, верно? Из-за чего?
— Пробки в городе, — озвучил старую версию Скрипач. — Просим прощения.
— Вы уже прощены, иначе бы не сидели здесь. Вот скажите, какие мысли у вас были, пока вы стояли в бесконечном автомобильном потоке, и ждали?
— Крамольные, — признался Скрипач. — И уж точно не про гармонию.
— Вот! — торжествующе поднял палец шаман. — За примером далеко ходить не нужно. Вот так, вот из-за этого всё лучшее опускается на дно, а наверх всплывает всякая пена и грязь! Нужно очистить наши сущности от этой грязи и мерзости, и возвыситься над тем, что нас убивает. Да, убивает! Вы же понимаете, что вы страдаете из-за этого, мучаетесь, губите свою жизнь. Нужно быть… проще, — он понизил голос. — Станьте, как дети. И помните, всегда
