Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Дорога доблести
— Руфо, ты просто невозможен!
— Сердишься, бабуля?
— Рассержусь, если ты и дальше будешь звать меня бабулей. — Тут она передала Яйцо мне, обняла Руфо и поцеловала его. — Нет, бабушка на тебя не сердится, — сказала она мягко. — Ты ведь всегда был несносным ребенком, и я никогда не забуду устриц, которых ты положил мне в кровать. Надеюсь, ты достал их честным путем. — Она поцеловала его еще раз и потрепала за седой венчик волос. — Бабушка любит тебя. Бабушка будет всегда любить тебя, почти как Оскара. Я считаю тебя близким к совершенству, если только забыть, какой ты трудновыносимый, лживый, испорченный, непутевый и никого не уважающий свиненок.
— Вот так-то лучше! — ответил он. — Если подумать, то и я отношусь к тебе примерно так же. Что ты хочешь надеть?
— М-м-м… Нам нужно очень многое. Как же давно у меня не было приличного гардероба! — Она повернулась ко мне: — А что хотел бы ты, мой Герой?
— Не знаю. Я тут вообще ничего не знаю. Все, что сочтет подходящим… Ваша Мудрость.
— О, милый, пожалуйста, не зови меня так! Никогда не зови! — Казалось, она сейчас разрыдается.
— Хорошо. А как же мне называть тебя?
— Стар — вот имя, которое ты мне дал. Если хочешь иначе, зови меня «Принцесса». Я не «Принцесса». Но я и не «Императрица» — это просто плохой перевод. С радостью буду «твоей Принцессой», как ты называл меня раньше. А хочешь — «гадкой девчонкой» или любым другим из многих имен, которыми ты меня называл когда-то. — Она посмотрела на меня уже более спокойно. — Как раньше. И навсегда.
— Я постараюсь… моя Принцесса.
— Мой Герой!
— Но есть много вещей, о которых я не имею представления.
Стар перешла с английского на невианский.
— Милорд муж, я хотела рассказать тебе все. И милорду расскажут все, до последней мелочи. Но я страшно боялась, что, если милорду сообщат все слишком рано, он откажется следовать за мной. Нет, не в Большую Башню, а сюда. В наш дом.
— Возможно, ты поступила правильно, — сказал я на том же языке. — Но теперь я здесь, миледи жена, моя Принцесса. Поэтому говори. Я хочу знать все.
Она снова перешла на английский.
— Я скажу. Я все скажу. Только на это нужно время. Любимый, придержи немного своих коней. Ты был так терпелив со мной, так терпелив, любимый, и так долго…
— О'кей, — согласился я. — Согласен подождать. Но, послушай, я ведь не знаю, так сказать, даже улиц в этом микрорайоне. Мне нужны советы. Помнишь ту ошибку, которая получилась у меня с Джоко только потому, что я не знал местных обычаев?
— Да, милорд, обязательно. Но не бойся, обычаи тут просты. Примитивные общества всегда сложнее цивилизованных, а это общество — не примитивное.
Появился Руфо и бросил груду одежды к ногам Стар. Она повернулась, все еще держа мою руку в своей, и приложила палец к губам, а взгляд ее был серьезен, почти тревожен.
— Ну-ка, давай подумаем, что же мне надеть?
«Сложность» — понятие относительное. Я обрисую лишь контуры. Центр — столичная планета Двадцати Вселенных. Но Стар — не Императрица, а Вселенные — не Империя.
Я буду называть ее Стар, поскольку у нее сотни имен, и буду говорить «Империя» и «Императрица», поскольку не знаю более точных терминов. Буду даже собственную жену называть Императрицей.
Никто не знает числа Вселенных. В теории оно бесконечно, как бесконечно число комбинаций законов природы, а каждый набор законов соответствует отдельной Вселенной. Все это лишь теория, и «Бритва Оккама»[134] слишком тупа. Известны же лишь двадцать Вселенных, которые были открыты, которые имеют свои собственные законы природы, многие имеют свои собственные планеты, а иногда «места», где живут человеческие существа. Не знаю, кто живет в остальных Вселенных.
Двадцать Вселенных включают в себя множество реально существующих Империй. Наша Галактика в нашей Вселенной столь огромна, что наша человеческая раса могла бы никогда не встретиться с другой, если бы не Врата, соединяющие Вселенные. На некоторых планетах Врата неизвестны. На Земле их много, что придает ей особое значение. Иначе она бы считалась отсталым захолустьем.
Семь тысяч лет назад зародилось стремление разрешить важнейшие политические проблемы, которые сами по себе были невероятно сложны и велики. Все началось с малого: как можно управлять планетой без видимых форм управления? Народ этой планеты имел талантливых экспертов-кибернетиков, хотя в других отношениях он вряд ли опережал нас, ибо все еще был готов сжигать амбары, чтобы избавиться от мышей, и нередко оставлял свои пальцы в машинах. Эти экспериментаторы избрали себе выдающегося Правителя и решили помочь ему.
Никто не знает, почему этот парень оказался столь удачливым, но он им был, и этого довольно. Эти ребята не очень-то молились на теорию, но решили оказать Правителю практическую помощь своей кибернетической наукой. Они изучили и записали ход всех кризисов в своей истории, все известные детали этих кризисов, все, что было сделано для их разрешения, и все, что из этого вышло, и организовали дело так, что Правитель мог получать нужные консультации так же легко, как если бы он консультировался с собственной памятью.
Все вышло так, как было задумано. Через какое-то время Правитель уже распространил свое влияние на всю планету Центр — прежде-то она называлась иначе. Он не правил ею в буквальном смысле этого слова, а только распутывал образующиеся узлы.
В Банк Памяти занесли все, что сделал первый «Император» — и хорошее и дурное, — для пользы его преемников.
Яйцо Феникса и есть кибернетический Банк Памяти, хранящий сведения о деятельности 203 «Императоров» и «Императриц», большинство которых «управляли» уже всеми известными Вселенными. Подобно складной шкатулке, Яйцо изнутри больше, чем снаружи. В «развернутом» виде оно, надо думать, куда как превосходит пирамиду Хеопса.
Легенды о Фениксе распространены во всех Вселенных — о существе, которое умирает и в то же время бессмертно, так как возникает в расцвете сил из собственного пепла. Яйцо представляет собой такое же чудо: оно не просто библиотека, а запись всего, в том числе и личных качеств всех Императоров, начиная от Его Мудрости IX до Ее Мудрости CCIV — миссис Оскар Гордон.
Трон тут не наследственный. Предки Стар включают Его Мудрость 1-го и множество других «Мудростей», но есть еще несколько миллионов людей, в чьих жилах течет та же «королевская» кровь. Ее внук — Руфо не был избран, например, хотя имеет тех же предков, что и Стар. А может, он отказался? Я не спрашивал, ему бы это могло напомнить о временах, когда кто-то из его дядюшек совершил какой-то непристойный и недоступный пониманию поступок. Да и вообще таких вопросов не задают.
Намеченный кандидат получает образование очень широкое — от умения приготовить похлебку из требухи до высочайшей математики, не говоря уже о знании всех видов личной защиты, поскольку еще тысячи лет назад было установлено, что, как бы хорошо ни охранялся Император, он проживет дольше, если сам умеет драться, как взбесившаяся циркулярная пила. Я обнаружил это, задав своей любимой какой-то неприятный для нее вопрос.
Я все еще пытался привыкнуть к тому факту, что женат на бабушке, чей внук выглядит старше меня и который на самом деле старше, чем он выглядит. Люди Центра живут гораздо дольше, чем мы, но к тому же Стар и Руфо прошли специальную процедуру, дарующую дополнительное долголетие. Ко всему этому надо привыкнуть. Я спросил Стар:
— Как долго живете вы — Мудрые?
— Не слишком долго, — ответила она почти зло. — Обычно нас убивают! (Мой рот раскрылся широко-широко.)
Обучение кандидата включает также путешествия во многие миры, хотя и не на все планеты и «места», населенные людьми. Так долго никто не живет. Но на многие. После того, как кандидат все это выполнит, начинается курс аспирантуры: вводится в действие Яйцо. На мозг наследника (наследницы) накладываются память и личные характеристики всех прежних Императоров. Он (она) становится как бы интегрированным воплощением их всех. Стар плюс. Супер-Нова. Ее Мудрость.
Оригинальная личность кандидата, конечно, доминирует, но оно тоже присутствует! Без Яйца Стар могла бы вспомнить все, что произошло с людьми, умершими много сотен лет назад, но с Яйцом, то есть став частью этой кибернетической системы, она хранит в себе самой семь тысяч лет свежих, можно сказать вчерашних, воспоминаний.
Стар призналась мне, что лет десять она колебалась, принять это предназначение или нет. Она не хотела превратиться во всех этих людей. Ей хотелось остаться самой собою, жить так, как того пожелает. Но методы, используемые при подборе кандидатов (я их не знаю, они заложены в самом Яйце), практически безошибочны. За всю историю отказались только трое.
Когда Стар стала Императрицей, она едва-едва начала вторую стадию своего образования, на нее были наложены личности всего лишь семи предшественников. Импринтинг не требует очень большого времени, но «жертвы» нуждаются в довольно большом отдыхе между двумя операциями, ибо они включают в себя перенос самых незначительных мелочей, когда-либо случившихся с бывшими правителями, — плохих и хороших: жестокое обращение с собакой или кошкой в детстве, стыд за этот поступок, испытанный в более поздние годы, потеря девственности, трагические переживания, связанные с первым заболеванием, и так далее и тому подобное!
