Весела Люцканова - Клонинги

7

Осмотры у доктора Андриша участились. И стали более продолжительными.

Мне хотелось как можно скорее покинуть его кабинет, но он задерживал меня, угощая сигаретами, от которых я всегда отказывался. Я садился напротив и улыбался, разговоры начинались издалека, с несовершенства человека; внимательно слушая, я кивал головой, соглашался… И все время улыбался. Доктор Андриш поверял мне свои планы, вероятно, и ему здесь было одиноко. В соседней комнате стоял новый электронный Гиппократ. Долго и сосредоточенно монтировали его двое молчаливых клонингов, а доктор Андриш показывал мне его, объясняя, как можно раз и навсегда лишить человеческое тело тайн, а мозг – мыслей. Все будет записываться в машинной памяти этого, красавца, что изрядно облегчит работу доктора Андриша с нами. Доктор Андриш мечтал создать гигантский, совершенный мозг, для питания которого необходима кровь всего человеческого организма. И человек будет существовать с единственной целью – питать этот совершенный орган, чтобы он рождал теории и гипотезы, лишенные чувств и совести и беспощадно обрекающие на смерть не только других, но и себя. Создание такого мозга было единственным смыслом жизни доктора Андриша. А чем, собственно, отличался от этой модели мозг Хензега?

– Ты понимаешь меня? – спрашивал Андриш.

– Пытаюсь.

С каждым прошедшим днем Зибель становился все печальнее, все рассеяннее. Он избегал общества, избегал даже доктора Андриша, с которым его связывала старая дружба. Он был и в то же время не был с нами. С концом Елены Зибель приближался и его конец.

А Хензег следовал за ним как тень. Я открывал в Хейзеге все новые качества, он все больше напоминал мне олицетворение мечты доктора Андриша мозг, вычерпывающий кровь из всего тела. Иногда мне хотелось сказать ему, что он похож на клонинга, что он в большей степени клонинг, чем все мы, вместе взятые. А может быть, он и в самом деле клонинг, созданный Зибелем задолго до нас? А однажды наш доктор Зибель пришел одетый в черное, с неподвижным и мертвым лицом. Я услышал, как он сказал доктору Андришу:

– Она умерла, доктор. Мы делаем чудеса, а смерть покорить не можем. Мы с ней союзники, а она бьет нас по самому больному месту. Дорого платим за все. Стоит ли?

– Но и нам хорошо платят, не так ли?

Доктор Андриш ободряюще похлопал его по плечу, которое как-то сразу обмякло. Он посмотрел Зибелю в лицо, достал из кармана белого халата какие-то голубые таблетки и протянул их доктору. Зибель долго держал их на раскрытой ладони, разглядывая внимательно и с недоверием.

– Будешь спать как убитый. И забудешь ее. С каждым днем все больше будешь забывать.

Зибель улыбнулся – в улыбке не было ни капли доверия.

– Я никогда ее не забуду. Я встречал женщин красивее, умнее, моложе, но для меня она была единственной. Всю мою жизнь. Не то что у меня не было других, были, конечно, но она оставалась единственной. Ты можешь это понять?

– Нет.

8

Я возненавидел доктора Андриша. Как можно было не понять? Несмотря на живое лицо, он вдруг напомнил мне электронного Гиппократа. А к Зибелю я почувствовал симпатию. Он страдал и не стеснялся своих страданий. Его лицо изменилось, помягчело… Я понял, что страдание меняет людей. Делает их добрее. Или злее. Зибель стал другим.

Как-то поздно вечером я вошел к нему в кабинет. Он не удивился, принял меня совсем естественно и как будто даже обрадовался моему приходу. Предложил мне сесть, медленно надел очки и внимательно посмотрел на меня. Нам нужно было найти общий язык. Ради покойной. Ради Веги. Ради пятерых погибших.

– Доктор Зибель.

– Кто ты? Не тот ли.

– Да, тот, кто знает тайну. Не очень красиво было с вашей стороны выдавать меня.

А что вы сделали с клоном, на которого указал доктор Андриш?

– Его убили. Я не мог их остановить. Тогда нужно было сделать выбор между одним и всеми остальными. Я выбрал одного, хотя знал, что это не тот. Я чувствовал, что не тот, и искал тебя. Теперь вас девяносто девять.

– Нет… теперь нас девяносто четыре. Ну что, вы снова меня выдадите? Достаточно сказать Хензегу.

– Глупости! Хензег и сам справится, он талантлив, он никогда не ошибается. Если бы ты оказался у него в кабинете, он не упустил бы тебя, обязательно нашел бы. А я старый и усталый. Я потерял все, что любил. Елена меня покинула. Иногда я думаю, что нужно было посвятить свою жизнь борьбе с этой ужасной болезнью.

– Еще не поздно. И все-таки, почему вы не создали новую Елену Зибель? Так, как создали меня?

Лицо Зибеля вытянулось.

– Я любил ее. Что ты понимаешь в любви? Это была бы не Елена. Есть вещи, которых нельзя касаться. Понимаешь?

– Почему вы думаете, что я не понимаю? Разве у меня отсутствует хотя бы одно нормальное человеческое чувство?

– Нет. Но все-таки.

– Я никогда не буду вам благодарен, что вы сделали меня таким способом.

– Знаю, – грустно сказал Зибель. – Никто не будет мне благодарен, хотя ради вас я пренебрегал и любовью, и сном, и здоровьем. Ради вас я все поставил на карту, и теперь каждый из вас именно то, чего я добивался. Уже ничто не может измениться, мы должны достигнуть цели. Мы вернем величие нашей нации, но что ты знаешь об этом? Мы владели половиной мира, а потеряли все…

Его лицо медленно обретало свой естественный цвет. Порывистым движением он вытер капли пота. И продолжал:

– Теперь мы должны снова завоевать мир. Вы нам в этом поможете. Даже если вы этого не хотите, даже если придется погибнуть…

– Как те, кто был в секторе А…

Зибель удивленно посмотрел на меня.

– Да, как те, кто был в секторе А. Проба 24 оказалась неудачной. Но откуда тебе это известно, мой мальчик?

– От вас, доктор Зибель.

– Хм… – Зибель на минуту задумался. – Если мы что-то пока держим в тайне, то только потому, что еще не наступил наш день…

Зибель ничего не опровергал, значит, авария действительно была. И пятеро погибли …

– А когда наступит этот день?

– Скоро, совсем скоро. И мы будем к нему готовы. Мы продвинулись далеко вперед, у нас на складах огромные запасы, которые постоянно пополняются. Возможности, которые предоставляет нам молекулярная биология, превзошли все наши ожидания.

Я старался держать его подальше от стола, все время быть между ним и столом. Я знал, что там находятся кнопки для самозащиты и нападения, я понял это еще в прошлый раз по лихорадочным движениям его рук и стремлению приблизиться к столу.

– А почему Хензег преследует вас? Кто он? Ученый или…

Зибель огляделся. Экраны на стенах молчали. Не было видно контуров тайной двери, ни один звук не проникал в кабинет. Все спали. Зибель знал, что у него есть время. И не спешил.