Далия Трускиновская - «Если», 2000 № 10

— Куда ты несешь эти кружки, Лукас? Ты перестал служить у капитана?

— Не знаю, мисс.

— Не знаешь! Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, мисс, что если бы мне вновь довелось увидеть капитана Фокса, я непременно спросил бы, что он думает по этому поводу, а если бы ему захотелось узнать, что я думаю по этому поводу, я непременно сказал бы ему, что это меня мало волнует. Похоже, вы удивлены, мисс, да и я все время пребываю в изумлении. Но в этом я не одинок — капитан покинул всех своих прежних друзей.

И, поскольку руки Лукаса были заняты, он изобразил на лице некую гримасу и мотнул головой, так что Вениша обернулась и увидела чудесную вороную кобылу, которую вели в конюшни мистера Траута.

— Боже мой! — воскликнула Вениша. — Ведь это сама Прекрасная Дама!

— От миссис Мабб принесли записку, что кобылу следует продать мистеру Трауту, мисс.

— Разве капитан оставил полк?

— Не знаю, мисс. Но что такому маленькому, кругленькому человечку, как мистер Траут, делать с этой лошадью? Ему надо остерегаться, как бы она не перепутала его с репой и не съела.

В самом деле, казалось, у кобылы есть свои соображения по этому поводу; блеск отчаяния в ее диковатых карих глазах свидетельствовал, что она сознает свое падение в этом мире и считает, что кто-то должен за это поплатиться, и именно в этот момент соображает, кто это должен быть.

— Это получилось так, мисс, — сказал Лукас. — На следующее утро после вашего отъезда миссис Мабб прислала капитану записку с приглашением, не будет ли он четвертым в карточной игре; и я пошел с ним — поскольку мне когда-то говорили, что у миссис Мабб не перечесть тетушек, племянниц и родственниц женского пола, причем одна краше другой, — я надеялся познакомиться с кем-нибудь из них, с той, которая не окажется слишком гордой и поболтает со мной. Но когда мы добрались до дома, мне пришлось ждать в маленькой каменной прихожей, холодной, как могила, а мебели в ней не было вовсе. Я ждал, ждал и ждал, а потом подождал еще немного; мне был слышен голос капитана и женский смех, высокий и громкий. А через некоторое время, мисс, я обнаружил, что у меня отросли ногти, а подбородок весь покрылся щетиной — и я испугался, как вы можете себе представить. Ну, а поскольку входная дверь была не заперта, я выскользнул из дома и бежал весь обратный путь до Киссингленда, и выяснилось, что я пробыл в маленькой каменной прихожей у миссис Мабб три дня и три ночи.

— Боже мой! — воскликнула Вениша и задумалась. — Ладно, — со вздохом произнесла она наконец, — если человек вдруг понимает, что ошибся в своих чувствах или находит кого-то лучше… Я думаю, она очень красива?

Лукас пренебрежительно фыркнул, словно ему хотелось сказать что-то очень резкое о красоте миссис Мабб, а удерживало его только то, что он ее никогда не видел.

— Не думаю, что миссис Мабб может идти хоть в какое-то сравнение с вами, мисс. Капитан несколько раз говорил мне, мисс, что вы поженитесь и что все мы поедем в Эксетер и будем жить в белом домике с садом и шпалерами вьющихся розовых роз; и я сам однажды утром дал торжественный обет в церкви служить вам верно и честно — ведь вы всегда были очень добры ко мне.

— Спасибо, Лукас… — произнесла Вениша и поняла, что продолжать не в силах. То, чего уже никогда не произойдет, представилось девушке так живо, что глаза ее наполнились слезами. Она была бы рада дать Лукасу какую-нибудь мелочь, но у нее в кошельке не оказалось ничего, кроме денег на хлеб, что просила ее купить Фанни.

— Не за что, мисс, — сказал Лукас. — Все мы пострадали от миссис Мабб. — Он помолчал. — Мне очень жаль, что вам пришлось из-за меня плакать, мисс.

Последняя фраза, произнесенная с такой добротой, заставила девушку поспешить к пекарне, где печальные мысли о капитане Фоксе, беспечно оставившем военную карьеру ради миссис Мабб, и о миссис Мабб, которая громко смеется при виде этого, поглощали все ее внимание, так что она не ведала, что творит. А вернувшись домой и развернув пакеты, с удивлением обнаружила, что купила три дюжины французских булочек и пирог с абрикосовым джемом — ничего этого Фанни не заказывала.

— О чем же, ради всего святого, ты думала? — воскликнула Фанни, увидев, с чем вернулась Вениша. От такой расточительности Фанни пришла в ужас, и под губительным воздействием булочек и пирога с джемом стала раздражительной и резкой, и пребывала в таком настроении целый день, пока Вениша не вспомнила, что ее подруга, миссис Уитсан, перед самой своей смертью вручила ей в качестве свадебного подарка шторы для окон. Теперь, когда никакой свадьбы не ожидалось, Вениша сочла, что будет правильно и хорошо принести шторы вниз и подарить их Фанни. Материал был замечательный — яр-ко-желтый в тонкую белую полоску. К Фанни тотчас вернулось прекрасное расположение духа, и с помощью Вениши она захлопотала, пристраивая шторы на окно гостиной, и в то самое время, как они предавались этому занятию, Вениша задала вопрос:

— Фанни, кто такая миссис Мабб?

— Это очень дурная женщина, — ответила Фанни, в упоении щелкая большими черными ножницами.

— Чем именно?

Но у Фанни не было по этому поводу точных сведений. Вот все, что удалось узнать Венише: миссис Мабб дурна тем, что чрезвычайно богата и всегда поступает так, как ей нравится.

— Как она выглядит? — спросила Вениша.

— Боже мой! Не знаю. Я никогда ее не видела.

— Значит, она поселилась здесь недавно?

— Да. Совсем недавно. Хотя, знаешь, я не уверена. Теперь мне припоминается, что она живет здесь уже довольно давно. Совершенно точно, она уже была здесь, когда мистер Хокинс приехал сюда пятнадцать лет назад.

— Где ее дом?

— Далеко. За Найтсвудом.

— Значит, неподалеку от Данчера?

— Нет, дорогая, не там. Пожалуй, ближе к Пайперу, но не так уж близко… (Все это были небольшие городки и деревни по соседству с Киссинглендом.) — Если сойти с дороги как раз за Пайпером и пройти по заросшей тропинке, которая внезапно спускается вниз, то окажешься около уединенного пруда, заросшего камышами, который зовется Грейпул, а за ним на вершине небольшого холма увидишь расположенные кругом древние камни. За этим холмом — небольшая зеленая долина, а затем старый лес. Дом миссис Мабб стоит между камнями и лесом, но ближе к лесу.

— Ох! — только и произнесла Вениша.

На следующий день Фанни отвергла предложение Вениши снова сходить в деревню за хлебом, вместо этого послала ее с корзиной овощей и кастрюлей супа нанести благотворительный визит одному нуждающемуся семейству в Пайпере. «Поскольку, — сказала Фанни, — рассеянность при покупках обходится недешево, но если Вениша отдаст суп каким-нибудь другим беднякам, разница невелика».