Кордвейнер Смит - Бульвар Альфа Ральфа

В ответ она только прижалась к моей руке и снова улыбнулась.

— А теперь, — сказал я, — идем за Мактом. Обними меня посильнее и держись крепче. Я стукну по этому столбу. Если не обед, то хоть какую-то возможность более быстрого передвижения мы получим.

Я почувствовал, как она крепко обхватила меня за пояс, и изо всех сил ударил по столбу. По какому из них? За мгновение их промелькнуло перед нашими глазами огромное множество. Земля под ногами оставалась такой же устойчивой, но мы сами неслись с безумной скоростью. Даже в «подземке» не бывает таких скоростей. Платье Вирджинии издавало звук, похожий на треск ломающихся веток. В мгновение ока мы оказались в облаке и тут же покинули его.

Перед нами простирался теперь совсем другой мир. Облака висели под ногами и над головой. Вокруг сверкало голубое небо. Мы прочно стояли на ногах — древние инженеры хорошо сконструировали эту дорогу — и в то же время летели все выше и выше, не чувствуя головокружения.

Еще одно облако.

А потом все произошло быстрее, чем можно рассказать. На меня обрушился страшный удар. Боль была ужасной. Ничего подобного я не ощущал в своей прежней жизни. Не знаю почему, но Вирджиния вдруг упала на меня, и потом начала тянуть за руки. Я хотел сказать ей, чтобы она отпустила меня, что мне больно, но у меня не хватало дыхания. Я боролся с ней. И только потом я понял, что подо мной ничего нет: ни моста, ни посадочной полосы ничего. Я находился на самом краю бульвара, на развалившейся его части, через пролом внизу была видна лента реки или дороги.

Оказалось, что мы перескочили через большую пропасть и при этом я ударился грудью о край обрыва. Но боль не имела значения. «Сейчас придет врач-робот и вылечит меня», — подумал я. Но, взглянув на Вирджинию, я вспомнил, что здесь нет ни врача-робота, ни Содействия, а есть только ветер и боль. Она плакала. Я никак не мог разобрать, что она говорит.

— Боже мой, любимый, ты умер!

Ни она, ни я не знали, что такое «смерть», потому что люди обычно просто исчезали, когда приходило их время. Мы знали только, что это прекращение жизни. Я пытался объяснить ей, что я жив, но она продолжала суетиться, силясь оттащить меня подальше от обрыва. Я попробовал сесть. Она склонилась надо мной и покрыла мое лицо поцелуями. Наконец, я смог произнести:

— Где Макт?

— Я его не вижу, — сказала она, обернувшись.

Я начал было вертеть головой в поисках Макта, но Вирджиния попросила меня успокоиться:

— Я посмотрю сама.

Она храбро ступила на край обрыва и глянула вниз. Всматриваясь в плывущие мимо и внизу облака, она вдруг крикнула:

— Я вижу его! Он такой смешной. Ползет как насекомое.

Я приблизился к ней, использовав всю силу своих рук и ног. Макт был внизу: крошечное пятнышко, вокруг которого летали еще более крошечные птицы. Положение, в котором он находился, было мало приятным. Впрочем, возможно именно сейчас он удовлетворял жажду страха, которая делала его счастливым. Мне же не хотелось быть на его месте. Все, чего я хотел, — это еда, вода и врач-робот.

Но ничего этого не было.

Я попытался встать на ноги. Вирджиния старалась помочь мне, но я справился сам:

— Пойдем.

— Пойдем?

— Пойдем к Абба-динго. Может, там есть роботы, которые смогут нам помочь. Здесь, кроме холода и ветра, ничего нет. И солнце еще не зажглось. Она нахмурилась:

— А Макт?

— Он не скоро поднимется. К тому времени мы уже вернемся.

Она повиновалась. Мы перешли на левую сторону бульвара. Я попросил ее покрепче обхватить меня и начал поочередно бить кулаком по столбам. Должен же здесь быть хоть один, который передвигается по этой дороге!

С четвертого раза — сработало. И снова ветер развевал наши одежды, пока нас несло на самый верх бульвара Альфа Ральфа. Мы ощущали, как дорога уходит влево. Нам нелегко было удержать равновесие.

Наконец мы остановились.

Перед нами был Абба-динго.

Вся прилегавшая к нему дорога была покрыта какими-то белыми предметами, похожими на шишки и прутики, а многие напоминали неправильной формы шары, размером с мою голову.

Вирджиния молча стояла возле меня.

Величиной с мою голову? Я толкнул один из предметов ногой и понял, что это такое. Я уже знал наверняка: это были люди. Вернее, их останки. Я никогда ничего подобного не видел. Вот это, валяющееся сейчас у меня под ногами, наверное, когда-то было чьей-то рукой…

— Пойдем, Вирджиния, — сказал я, пытаясь не выдать голосом своего волнения и поглубже спрятать свои мысли.

Она пошла за мной, не говоря ни слова. Она никак не могла понять, что это валяется на земле, и, кажется, не догадалась. Я же смотрел прямо перед собой на стену, открывшуюся нам. Наконец я нашел их — маленькие двери, ведущие к Абба-динго.

На одной из них было написано: «Метеослужба». Написано было ни на общечеловеческом, ни на французском, но на языке, очень близком тем, что я знал, поэтому я сразу понял, что речь идет об атмосферных явлениях. Я положил руку на панель двери, и сразу ж засветились какие-то цифры, ни о чем мне не говорившие, а потом фраза: «Надвигается тайфун».

Я знал, что слово «тайфун» означает колебания воздуха, и мне пришло в голову, что этим должны заниматься машины, отвечающие за погодные условия. Это было совсем не то, ради чего мы пришли сюда.

— Что это значит? — спросила Вирджиния.

— Колебания воздуха.

— Но нас ведь это не касается?

— Конечно, нет.

Я занялся следующей панелью, на которой было написано: «Еда». Как только я дотронулся до нее, в стене раздался ноющий скрип, как будто всю башню начало тошнить. Дверь слегка приоткрылась, и из нее пахнуло чем-то ужасным. Потом маленькая дверь захлопнулась снова.

На третьей двери было написано: «Помощь», но когда я дотронулся до панели, ничего не произошло. Может, это было какое-то устройство для сбора налогов в древние времена? Четвертая дверь, побольше, была приоткрыта. На панели горела надпись: «Предсказания», а ниже — загадочная фраза: «Листок опустите сюда». Я с трудом понимал, что имеется в виду и попытался телепатировать, но ничего не произошло. Нас обдувал ветер, и то, что лежало на тротуаре — «шишки» и «прутики», — начало двигаться. Я попытался еще раз, сделав над собой огромное усилие, проникнуть хоть в какой-то мозг, который, как я надеялся, окажется поблизости, и вдруг на меня обрушился истошный крик… Это был нечеловеческий крик, и он ударил меня в мозг, как молния. И сразу все пропало.

Меня это очень расстроило. Сам я страха не чувствовал, но боялся за Вирджинию. Она уставилась на тротуар:

— Поль, а это не пальто среди всех этих странных предметов?