Хэммонд Иннес - Львиное озеро

— Отлично. Правление компании как раз там. Ну и чертовщина. А впрочем, как знать? Тут, на севере, все возможно.

Он потянулся к передатчику, взялся за ключ, нацепил наушники, и секунду спустя я услышал сигналы Морзе. Я устало закурил. Кажется, мне удалось чего-то добиться: человек, который поначалу отнесся ко мне настороженно, теперь подключился к делу.

— Ну вот, пожалуй, и все,— сказал Леддер, выключив передатчик и стянув с головы наушники.— Прочтите, что я им радировал.

«Возможно, что заявление G2STO о приеме радиограммы от Брифа заслуживает внимания,— прочел я.— Настоятельно рекомендую повидаться с сыном Фергюсона».

— Не знаю, как вас и благодарить...— начал я. Леддер, казалось, смутился. Я спросил его: — Передатчик был в самолете, когда произошла авария?

— Да, но самолет затонул, и им не удалось ничего спасти. Ларош выбрался из тайги с пустыми руками, на нем была только одежда. Во всяком случае, так мне сказали. Я радировал, чтобы вас встретили в аэропорту Дорваль, и сообщил номер рейса. Не думаю, что ответ придет сегодня. Должно быть, завтра утром.

Я кивнул. Он сделал все, что мог.

Жена Леддера позвала нас к столу, и за чашкой кофе хозяин впервые подробно рассказал мне все, что знал об исчезновении Брифа. Они были знакомы, да и о Билле Бэйрде Леддер много слышал от его брата Тима.

12 сентября Бриф запросил самолет для доставки экспедиции из квадрата С1, с берега озера Разочарований, в С2, на берег озера Атиконак. Троих — Сэйгона, Хэтча и Блэнчарда,— как обычно, вывезли первым рейсом, чтобы те разбили новый лагерь. Брифу и Бэйрду предстояло лететь во вторую очередь и везти с собой передатчик, каноэ и остальные пожитки. То же самое повторилось и 14 сентября, но погода помешала отлету, о чем Бриф немедленно радировал в Монреаль. Потом он сообщил, что туман рассеялся и первая часть экспедиции улетела. В 15.00 начальник геологов дал знать, что самолет не вернулся из-за вновь сгустившегося тумана.

— Тут я заволновался,— добавил Леддер.— С Атлантики надвигался циклон, и я попросил Брифа выходить на связь каждый час. В 16.00 туман наконец рассеялся, но самолета все не было, и прилетел он только час спустя. Ларошу пришлось садиться на озеро в десяти милях от С1 и пережидать туман. Я не советовал Брифу лететь в тот же день: погода ожидалась мерзкая. Все рейсы через Атлантику отменили, самолеты садились в Кеблавике, в Исландии. Над Лабрадорским плато дождь переходил в снег, скорость восточного ветра повысилась до двадцати узлов, и ожидалось ее увеличение еще вдвое на следующее утро

— И все же Бриф решил лететь? — спросил я.

— Да. У озера Разочарований плохое дно, и самолет наверняка сорвался бы с якоря. В конце концов Бриф рискнул.

Я вспомнил эту запись отца, в которой он обозвал Брифа дураком, и задался вопросом, что гонит его дальше.

— Но ведь последнее слово в таких случаях принадлежит пилоту...

— Верно. Только Ларош никогда не боялся риска. Он решил, что перелет в С2 — меньшее из двух зол. В 22.00 Бриф не вышел на связь, молчал он и всю ночь, а утром были страшные помехи. Погода испортилась, и только через двое суток, один из самолетов поднялся с базы, чтобы облететь квадрат С2. Он и сообщил об исчезновении экспедиции. Немедленно объявили поиск. Использовали самолеты ВВС и гидросамолеты с базы в Пор-Картье, где главная контора строителей железной дороги.

Вскоре я откланялся. Проводив меня до двери, Леддер обещал сообщить, когда придет ответ из правления компании, и я вышел в ночь. Звезды исчезли, валил снег. Стояла такая тишина, что я, казалось, слышал, как падают снежинки. Фонаря у меня не было, поэтому я с трудом отыскал дорогу в гостиницу.

Погода задержала отлет, и грузовик прибыл за нами в девять утра. До половины десятого мы проторчали на аэродроме. Снегопад прекратился, воздух был холодный и жесткий, линия холмов на том берегу гавани резко выделялась на фоне мерзлого серого неба. В воздухе пахло зимой, все вокруг было черным и серым, никаких других цветов. Угрюмый пейзаж угнетал меня.

От Леддера не было никаких известий. Мы взлетели в двадцать минут одиннадцатого и почти сразу же вошли в слой рваных облаков. В просветах виднелась земля, которую бог подарил Каину. Она казалась совсем близкой, хотя мы летели на высоте шести тысяч футов, и была покрыта какими-то бороздами, как песок во время отлива. Эти черные борозды то и дело перемежались выходящими на поверхность скалами, отшлифованными глетчерами ледникового периода. Там и сям поблескивали озера, обросшие по краям ледяной коркой и плоские, как стальные листы. Более унылой местности я еще никогда не видывал. Казалось, земле этой нет ни конца, ни края.

Спустя час в грузовом отсеке появился Фарроу.

— Пришло сообщение из Гус-Бей,— сказал он.— Макговерн, президент компании, ждет тебя в поселении Сет-Иль. Что делать?

— А ты сможешь там сесть?

— Сет-Иль уже не деревушка индейцев-рыболовов, а целый город. Там есть взлетно-посадочная полоса. Правление компании доставляет грузы почти исключительно по воздуху. Даже цемент для строителей и бульдозеры для рудников. Только я не смогу ждать тебя там. Теперь ты будешь один, сам по себе. Решай! Выше президента компании тебе все равно не прыгнуть.

— Ладно,— сказал я.— Ты уверен, что посадка не нарушит твоих планов?

— Ерунда. Глядишь, еще и благодарность объявят, если удастся хоть кого-то спасти. На случай, если захочешь лететь домой, знай: до завтрашнего утра мы в Монреале.

Вскоре самолет приземлился в небольшом городке на берегу залива Святого Лаврентия. Фарроу хлопнул меня по плечу.

— Удачи, парень!

В диспетчерской конторе никого обо мне не предупредили. Я попытался разузнать о Макговерне, но о нем тут никто никогда не слыхал.

— Вы геолог? — спросил меня диспетчер.

— Нет, инженер, но это не имеет никакого значения...

— Тогда вам лучше обратиться вот к этому парню.— Он кивнул на грузовик у крыльца и снова уткнулся в бумаги. Поняв, что здесь толку не добиться, я вышел на улицу и забрался в кабину.

— Вам куда? — спросил шофер, выезжая на проселок.

— В контору Лабрадорской железной дороги, наверное.

— Вы из Старого Света? — Я кивнул и принялся разглядывать штабеля рельсов и шпал, огромные, как ангары, здания складов и новенькие мощные локомотивы на дизельном ходу. Вскоре машина затормозила возле группы бревенчатых домиков, и я увидел буквы ЛЖД на одном из них.

— Приехали, — объявил водитель.

В конторе дежурный по моей просьбе позвонил в железорудную компанию, и я узнал, что мистер Макговерн действительно приехал сегодня утром и ждет меня, но сейчас он занят.