Александр Тарасенко - Полёт ласточки в околоземном пространстве

Власть, власть Оленька. Сейчас ты почти не чувствуешь эмоций — испытанный страх выжег их дотла. Ты мыслишь холодной логикой, как компьютер, если бы машины умели думать. Но вслушайся в слово «власть». Почти безграничная, над кем угодно. А подчиняться будешь… нет не мне — общему делу. Хотя не стану врать: и мне тоже. В конце концов, власть всего лишь инструмент. Каждый использует ее, чтобы добиться чего-то ещё. Часто этим чем-то бывает ещё большая власть. Но моя власть (тут дядя Егор позволил себе усмехнутся) и так велика. Я хочу осуществить самую великую мечту человечества. Предлагаю работу: как насчёт того чтобы заняться вопросом увеличения человеческого счастья?

— Почему? — прошептала Ласточка.

— Почему именно ты? — разгадал её вопрос дядя Егор: — Всё просто: три вектора соединились в одной точке. Во-первых, мне понадобился ещё один программист, как раз твоего направления. Не обольщайся девочка, ты не лучшая, но достаточно того, что ты хороша. Во-вторых, и это гораздо важнее, человек, которому можно предложить такую работу должен быть ЧЕЛОВЕКОМ в моральном плане. Ты можешь наслаждаться властью, но не должна быть одержима ею. Можешь ненавидеть людей, но должна любить человечество как своего ребёнка. Должна суметь отшлепать, если оно пошло по кривой дорожке, но ограничиться минимально необходимым насилием. С помощью власти я дам людям справедливость, когда перед законом все равны не только на бумаге, но и в жизни. Я заставлю людей создавать, вместо того чтобы сжигать жизнь на нелюбимой и бесполезной работе. Бесплатное образование. Бесплатная медицина. Отсутствие безработицы. Это всё мелочи. Об этом не стоит и упоминать. Главное я заставлю людей осуществить свою главную мечту, даже если они этого не хотят. Заставлю нас — сказало чудовище, притворяющееся дядей Егором.

Чудовище взяло рюмку. Та чуть дёрнулось в руках. И дядя Егор выпил до дня, словно сказал тост. С глухим стуком дно пустой рюмки соприкоснулось с накрытым скатертью столом.

Странное дело, но Ласточка была совершенно спокойна. Это было какое-то лихорадочное спокойствие — безмятежность вулкана после извержения. Пережитый страх сжёг всё кроме тени эмоций. С этим болезненным спокойствием она напомнила: — А что в третьих?

— Что, в-третьих? — переспросил дядя Егор.

— Вы назвали две причины из трёх.

— В-третьих, ты недавно случайно встретила старую институтскую подругу. Она сказала, что твоих профессиональных знаний достаточно. И вот, после многочисленных проверок, я здесь и делаю предложение, от которого можно отказаться. Ты хороший человек Оля и неплохой программист. Ты подходишь.

Ласточка эхом спросила: — Хороший?

— Ты лучше девяти человек из десяти. Мне не нужен идеал.

— Зачем вам нужен программист — подумав, Ласточка с кривой улыбкой добавила: — дядюшка.

— Что можно сделать, обладая властью приказывать кому угодно и что угодно? — дядя Егор спрашивал как будто самого себя и сам же отвечал: — Пожалуй, если потратить несколько лет, можно стать правителем отдельно взятой страны. Но можно и не стать. Расстояние разговора на самом деле очень мало и ничто не защищает от выстрела в спину или от убийцы в тёмных очках, с заткнутыми ватой ушами. Твоя правда, не тот размах. Совсем не тот размах. Да и несколько часов, пока действует приказ на самом деле крайне маленький промежуток времени.

Можно пойти дальше и объединить людей, а вернее искусственно созданные компьютеры у них в головах, в единую сеть. Физической средой передачи информации может быть обыкновенный разговор, где помимо обычных слов происходит одновременный обмен информации между виртуальными компьютерами в головах[3]. Каналом связи может быть телевидение. Или даже интернет. Когда человек выходит в сеть, пишет в блогах, но главное не то, что он пишет, а то с какой частотой нажимает на клавиши или какой-нибудь другой подсознательный признак. Или в данном случае правильнее говорить надсознательный? Ведь искусственная площадка находится сверху сознания и пользуется его функциями, которые в данном случае выступают как функции низшего уровня.

В случае создания подобной сети снимаются последние ограничения. Можно стать властелином мира за каких-то два дня. Примерно столько времени понадобится, чтобы новый приказ достиг каждого посредством сети. Люди сами прикажут себе то, что скажу я. И сами будут поддерживать приказ, не давая ему выветриться.

Вот поэтому мне нужны программисты — закончил дядя Егор: — Разве не прекрасно?

— Скорее ужасно — ответила Ласточка.

— Это почти одно и тоже. Условия оглашены. Одно твоё слово, «племянница» и позабудешь и этот разговор, и моё предложение. Я не требую, чтобы ты решила немедленно. Ты сейчас не вполне адекватна. Семь хорошее число. Даю семь дней на раздумье. Потом либо приходишь вот по этому адресу — дядя Егор вытащил из кармана двухцветную визитку, положил на стол и придавил краешек стеклянным шаром с не настоящим снегом внутри. Он улыбнулся: — Если захочешь отказаться просто позвони по телефону отмеченным чёрным цветом. Ты, конечно, не будешь прятаться или убегать. Потому что в таком случае мне даже не нужно будет искать тебя. Уж больно я занятой и слишком много у меня племянниц и племянников — сокрушался дядя Егор: — В таком случае сама придёшь ко мне и… всё забудешь. Цена глупому поступку — недельная амнезия.

— Как можно быть уверенной, что ты не влияешь на меня?

— Влияю — легко признался дядюшка: — Но влияние бывает разным. Я не нанимаю на работу глупых кукол только и умеющих выполнять приказы. У меня таких кукол — чудовище наклонилось, интимно понижая голос: — Целые улицы ходят. Выбирай любого. Не бойся племянница, твоя драгоценная личность не потерпит изменений. По крайней мере, искусственных. Но человек меняется в течение жизни. И проснувшись поутру, мы уже немного отличаемся от самих себя, укладывающихся спать.

Кстати, о сне. Заговорились мы с тобой племянница. Недосыпание вредно влияет на цвет лица.

— Я не смогу уснуть — сказала Ласточка

— Конечно, сможешь — пообещал дядюшка — Через пять минут как дверь закроется за мной, тебя свалит с ног крепкий, здоровый сон. И «свалит с ног» отнюдь не фигура речи. Лучше к тому времени лежать в кровати, чем делать что-нибудь ещё.

Вставая, дядя Егор сказал: — Чуть было не забыл. — Достал из портфеля и бросил на стол пачку денег, состоящую из пятитысячных бумажек перевязанных резинкой.

Ласточка попросила: — Не надо.

— Надо. Вот проснёшься утром и подумаешь, будто наш разговор обычный сон. Шарик и визитка конечно хорошо, но хватит ли их, чтобы решиться уволиться с текущей работы.