Мак Рейнольдс - Фиеста брава

— Нет-нет, дядя Дорн. Ты всегда ее рассказываешь. Я хочу что-нибудь другое. Мы пойдем в наше место и там ты мне расскажешь другую сказку.

Он последовал за ней и они опустились в холл напротив номера Лорансов.

— Здесь будет одно из наших мест, — сказала она. — Пьер разбил нашего «клопа». Не мешало бы сделать то же самое и в твоем номере.

Хорстен нахмурился:

— Мне это не нравится. Комнаты оборудованы «клопами»… Ты думаешь, нас уже подозревают?

Елена пожала плечами. Они сидели в холле, держась за руки и представляли собой замечательную картину: большой мужчина и маленькая девочка, слушающая сказку.

— Может быть, они следят за каждым инопланетником 24 часа в сутки. Тогда это сделано не специально для нас.

— Значит, у нас будет хвост, — резюмировал доктор. — Это ограничит наши действия.

Они открыли дверь в номер Лорансов и вошли внутрь. Елена рассказала ему, куда и с какой целью пошли Пьер и Марта. Хорстен задумчиво кивнул:

— Возможно это ничего и не даст, но сейчас я не могу придумать ничего лучшего.

Он встал и подошел к окну. Елена присоединилась к нему, и они вместе стали смотреть на расстилающийся под ними город.

— Это очень красивый город, Дорн. Как будто бы он взят из исторического фильма по Три-ди.

Дорн ответил:

— Он выглядит как Мадрид девятнадцатого века. Видишь ту площадь? Это почти точное воспроизведение Плаза Майор.

— Она прелестна, — сказала Елена неожиданно мягко.

— Да, возможно. Правда, мадридская Плаза Майор использовалась инквизицией для проведения аутодафе. Интересно, что служит эквивалентом этому здесь?

Елена взглянула на него.

— Ты думаешь, здесь есть эквивалент?

— Я боюсь этого. Местная культура не продвинулась ни на йоту. Если кто-то пытается подтолкнуть ее, он погибает. Они создали для этого надёжную систему. Далеко не случайно Секретная Полиция схватила и уничтожила трех оперативников Секции «G». Они были эффективны на других планетах, но справиться с этим обществом, отступившим назад, они не смогли.

— И все-таки это красивый город — местами он похож на музей.

Доктор поднял голову и посмотрел на небо.

— Где-то там, — сказал он, — находятся Планеты Зари. Пугающе близко. Рано или поздно человек обязательно встретится с ними лицом к лицу. Но чем дальше мы будем оттягивать эту встречу, тем будет лучше.

— Знаю. И поэтому мы не можем позволить существовать таким анахронизмам, как Фаланга.

— Что мы будем делать, когда найдем протоколы суда над нашими предшественниками?

Елена опустилась в кресло и нахмурилась.

— Давай не будем заглядывать так далеко.

Пьер Лоранс сидел за столом в ресторане отеля, и недоуменно на тарелку супа, которую официант поставил перед ним.

— Что это такое? — спросил он.

— Это gazpacho, сеньор Лоранс. Повар ждет вашего вердикта, — почтительно сказал официант.

— Ну, — сказал Лоранс, — тогда он будет ждать, пока ртуть не замерзнет.

Елена хихикнула.

Марта сказала:

— Не надо, Пьер.

Пьер игнорировал ее замечание и продолжал промывать косточки официанту.

— Gazpacho, без сомнения, вершина холодных супов. В основе своей это масло или уксус, но это еще не gazpacho, пока вы не добавите помидоры, чеснок, хлебный мякиш, свежие огурцы, зеленый перец и лук.

Официант вздрагивал, его глаза нервно бегали по залу. Все ближайшие столы заинтересованно слушали. Лоранс не обращал внимания на то, как громко он говорил.

— Да, сеньор Лоранс, — пробормотал официант. И тут он снова допустил ошибку; — Шеф-повар ждёт вашего мнения.

— Мое мнение, что он — идиот, — брюзгливо сказал Лоранс. — Где, во имя Святых Основ, огурцы?

— Огурцы? — официант прикрыл глаза. — Я не знаю, что такое огурцы.

Лоранс посидел с минуту в молчании, а потом взорвался:

— Я уверен, что ты не знаешь этого. Пожалуйста, убери эти помои с глаз долой. На этой богом забытой планете нет угрей, нет сушеной трески, а теперь еще выясняется что нет огурцов! Пойди с этим прочь!

Официант взял тарелку с супом и повернулся в сторону кухни.

— И забери тарелки моей жены и дочери. Я запрещаю им есть эти помои.

— Но, Пьер, — начала Марта. — Это совсем не так плохо, как ты говоришь. Я это попробовала…

— Я сказал! — рявкнул Пьер.

Елена снова хихикнула:

— Мне тоже суп не понравился.

Тут она заметила доктора Хорстена, сидящего за столиком у дальней стены, и закричала ему:

— Дядя Дорн! Дядя Дорн!

Тот услышал ее и помахал рукой в ответ.

Лоранс мрачно водил пальцем по полированной поверхности стола. Даже непоседливая Елена замерла, под гневным взглядом отца.

Когда официант вернулся с новым блюдом, его сопровождал главный официант.

— И что это? — подозрительно спросил их Лоранс.

— Pastel de Pescardo, сеньор Лоранс, — ответил главный официант.

— Это печеная рыба? Значит на этой богом забытой планете есть рыба?

— Да, сеньор Лоранс. Если я не ошибаюсь, белая рыба, которую использовал шеф-повар для приготовления Pastel de Pescardo, удивительно похожа на земную камбалу.

Пьер Лоранс осторожно попробовал предложенное блюдо. Затем он сказал главному официанту:

— Все имеют выходной день. Без сомнения, у вашего повара сегодня выходной. Возможно, он серьезно болен. Может быть, даже при смерти. Марта! Елена!

Он поднялся из-за стола.

Марта и Елена, хорошо знавшие его привычки, не теряли даром времени. Пока он говорил, они быстро ели. После вторичного окрика они тоже поднялись.

Испанское лицо главного официанта исказилось от отчаяния. Все присутствующие наблюдали как известный на многих планетах повар, направился к выходу, а его жена и дочь последовали за ним.

Пьер Лоранс задержался возле стола Дорна Хорстена и заглянул в его тарелку.

— Ну разве это испанская flan?

— Я думаю, да, — доктор для верности заглянул в меню и подтвердил: — Да, flan.

— Дорогой доктор, вы рискуете отравиться. Окажите нам честь, отобедав вместе с нами в нашей комнате. Мы никогда не путешествуем без некоторых запасов. И среди них имеются несколько бутылок шамбертена — настоящего, из Нормандии. А также одна или две бутылки «Мартеля» многолетней выдержки. Уверяю вас, обед будет гораздо лучше, чем эта псевдо-flan.

— О'кей, — согласился доктор, заметив, как Марта подмигнула ему.

— Очень хорошо, весьма вам благодарен. Значит, настоящий, несинтетический коньяк? Это звучит заманчиво.

Войдя в номер, Пьер бросил взгляд наверх, затем взглянул на Елену и на Дорна, в то же время продолжая говорить что-то об угрях, треске и огурцах.