Черри Уайлдер - Лето двойников

- Барахлит? - осведомился профессор. Брюстер отнял приборчик от уха.

- Нет, - ответил он, - с техникой полный порядок. Адамсон, немедленно в лабораторию! Слышишь?..

Ответа не последовало: Адамсон отключился. Брюстер, который не успел сказать Адамсону, чтобы тот не паниковал, повернулся к профессору. Вид у него был до крайности озадаченный.

- Чарлз Кэртойс исчез!

- Вы хотите сказать, Адамсон не может его найти?

- Он исчез! - воскликнул Брюстер. - Исчез! Словно растворился!

Профессор Лэтэм с истерическим смешком вскочил на ноги.

- И как вы это объясняете? Еще одна галлюцинация?

- У Адамсона?

- Но не думаете же вы, в самом деле, что Кэртойс...

- Он исчез на глазах у Адамсона! - крикнул Брюстер. - А ему я верю. Должен верить. Он не способен ошибаться. Он обыскал место...

Раздраженно фыркнув, профессор забегал по лаборатории.

- Почему вы так уверены в его непогрешимости? - проворчал он. Вероятность поломки существует всегда. Если он не совершает человеческих ошибок, значит, его ошибки - нечеловеческие, только и всего.

- У него был такой голос... - сказал Брюстер, - очень взволнованный.

- Словно он на куски разваливался, - пробормотал профессор. Извините, не надо понимать меня буквально.

Постучав пальцами по круговой шкале прибора, он спросил:

- А вы не допускаете, что восприятие Адамсона подверглось какому-нибудь, так сказать, воздействию?

- Возможно, - согласился Брюстер. - Нечто воздействовало либо на моего напарника, либо на Кэртойса.

- Где этот мальчишка? - воскликнул профессор.

- Где этот змееныш, которого я пригрел на груди? Грей! Где Грей?

- Наверное, там же, где ваша дочь, - отозвался Брюстер.

- А должен быть здесь, - сказал профессор, - и готовить аппаратуру.

Бормоча что-то себе под нос, он подошел к пульту и включил наружное освещение, застав Брюстера врасплох. Потом внезапно раздвинул створки стеклянной двери и вышел в сад.

- Кэртойс! - позвал он. - Чарлз! Хватит играть в прятки! Брюстер сорвался с места.

- Остановитесь, сэр! Остановитесь! Профессор, не обращая внимания на его крики, двинулся дальше по широкой дорожке, направляясь к Говорящему Дубу, - дереву, к которому он, чтобы доставить удовольствие Верити, приделал интерком и скамейку. Он вертел головой, надеясь, что Кэртойс вот-вот вынырнет из темноты. Волосы его растрепались, к пиджаку прилипли листья.

Да, подумал он, в пиджаке, пожалуй, жарковато. Ночь выдалась ясная и теплая; дождик, которым весь день пугала метеослужба, так и не собрался. Ярко сияла луна, серебря верхушки молодых деревьев и цветочные клумбы. Пахло свежевскопанной землей.

Дойдя до пересечения двух посыпанных гравием дорожек, профессор остановился и с удовлетворением оглядел великолепный фасад Хьюбри Холла.

Сидни Лэтэм сразу понял, что с ним происходит нечто необычное. Сначала он было разозлился, потому что не взял с собой ни диктофона, ни ручки с блокнотом. Наклонившись, он подобрал с земли несколько травинок, опавший лист, пару камешков и желудь и рассовал все это по карманам.

Завидев направляющихся к главным воротам четырех конных, он отступил в тень. Мощь лошадиных крупов и громкое цоканье копыт вселили в него страх. Клацнули доспехи, послышался резкий окрик. Из дома донесся ответный клич. Мимо профессора, едва не отдавив ему ноги, прошел грум, ведя в поводу оседланного коня. Окна дома слабо светились.

Из дома высыпали люди, мужчины и женщины, и сбились в кучку на самом краю залитой светом лужайки. Одна из служанок вытирала о фартук руки. Влекомый любопытством профессор рискнул придвинуться поближе. Из-за спин слуг он увидел, что на ярко освещенном факелами крыльце стоит какой-то человек. На глазах у профессора этот человек вскочил на серого в яблоках коня и присоединился к поджидавшим его четверым всадникам. Под прощальные возгласы маленький отряд взял с места в галоп. Слуги разошлись. Профессор, стараясь ступать как можно тише, двинулся в обход лужайки. Его внимание привлекли солнечные часы.

- Сэр?

Он настороженно взглянул на обратившихся к нему ребятишек. Их было двое: мальчик в плаще, из-под которого торчала рубашка, и девочка лег двенадцати. Наверное, брат с сестрой. Девочка что-то вежливо спросила. Профессор едва понял ее речь.

- Вы капеллан Гленстера?

- Нет, - ответил профессор решительно. - Я - бродячий ученый.

Маленький мальчик засмеялся, видно, потешаясь над произношением Лэтэма. Сестра дернула его за локоть. Пытаясь загладить промашку, по-прежнему на каком-то диком английском мальчуган сообщил:

- Мой отец стоит за Граммла.

Профессор положил ладонь на холодный металл солнечных часов.

- За Граммла? - переспросил он. - Что ж, я... э... желаю ему удачи.

Кажется, угадал. Дети радостно заулыбались.

- Сэр, - спросила вдруг девочка, - а далеко до Солнца и до Луны?

Все трое запрокинули головы, чтобы взглянуть в небо. Профессор с тоской смотрел на только что народившуюся луну. Подумать только, даже положение звезд зарисовать нечем!

- Ну, - проговорил он, - Луна...

И замолчал. При виде устремленных на него невинных детских глазенок ему открылась та сторона познания, о которой он прежде и не помышлял. Остановившие его соображения были едва ли научными - скорее уж этическими или психологическими. Он не мог, он просто-напросто не мог обрушить на детишек цифры, что готовы были сорваться у него с языка мгновением раньше.

- Луна гораздо ближе к нам, чем Солнце, - сказал он, стараясь выиграть время. - Вы знаете, какую форму имеет Земля?

- Она круглая, - сказал мальчик. - Orbis mundi [мировой круг (лат.)].

- Хвастун! - бросила девочка.

- До Луны много тысяч миль, - сказал профессор Лэтэм. - А кое-кто... кое-кто утверждает, что до Солнца много миллионов миль.

Он так и не узнал, поняли его дети или нет. В дверях дома появилась женщина и позвала ребятишек. Те побежали к ней. Глядя им вслед, профессор ощутил легкое головокружение. Земля поплыла у него под ногами.

9

Верити лежала в постели, сонно размышляя о том, каким гладким, розовато-коричневым был ствол Говорящего Дуба до того, как дерево научилось менять свой облик. На дворе послышались шаги; приятную дремоту нарушили возбужденные голоса. Верити подбежала к окну. Яркий луч фонаря одно за другим вырывал из темноты деревья на шпалерах у стены гербария. Должно быть, Чарлз Кэртойс с Адамсоном. Девушка подергала дверь и ничуть не удивилась, обнаружив, что та не открывается. Где Эд Грей? Зачем он запер дверь, зачем связался с СБ? Внезапно девушку охватила паника.

Собрав разбросанные по комнате вещи и снаряжение, Верити распахнула окно и выбралась наружу. Сад был погружен во мрак; стало быть, единственная трудность заключается в том, чтобы проскользнуть незамеченной мимо фасада дома. Перебегая от дерева к дереву, Верити гладила их стволы, не в силах совладать с одолевавшим ее беспокойством. Достигнув восточного крыла здания, она вгляделась в темноту, нашла нужный балкон...