Александр Плонский - Единственный друг

Религия рождала святых, наша система - вождей. Нас никто не сделал рабами, мы стали ими по призванию. Нам был необходим Вождь, мы жаждали Его. И умри Он, неизбежно появился бы другой "Отец всех планет и галактик".

Те миллионы, кто не поддался общему безумию, были частью уничтожены, а частью изгнаны с Земли в никуда. Это "никуда" и стало со временем "Кривыми мирами".

А мы... Несколько поколений людей Земли прошли через фильтр, отсеивавший самых честных, самых отважных, самых свободолюбивых. Тускнела радуга индивидуальностей. Не помог и генетический обмен, в результате которого Лен сделался землянином.

Мой рассказ не космическая опера. Сознательно обхожу молчанием космопроходческие приключения. Не стану говорить и о фантастических переменах, происшедших за тысячи лет моего отсутствия. Я до сих пор не осмыслил их.

Вы уверяете меня, что человечество достигло идеального благополучия. А в моем мозгу вместо слова "достигло" звучит "постигло". Может, вас постигло благополучие, как постигает беда?

Так и подмывает возликовать, умилиться увиденным, возрадоваться за вас, сказать себе:

"Вот видишь, жертвы были не напрасны!"

Но меня предостерегает образ гипотетического предка, очутившегося в тридцатом веке, как я в сто тридцатом.

Ведь поначалу он пришел в восторг...

* * *

Конец моего рассказа, скорее всего, вызовет разочарование. Всё, или почти всё, о чем я могу ещё поведать, известно из учебников истории.

Не было ни победы, ни революции, ни переворота. Казавшаяся нескончаемой галактическая война завершилась настолько буднично, что поначалу этого никто не осознал. Вдруг прекратились мезонные дожди, исчезли корпускуляры и дисколеты-перехватчики. По-прежнему всходило и заходило Солнце, но люди почему-то перестали гибнуть...

Прошли века. И вот я стою перед грандиозным монументом. Право же, монументы - самое постоянное в нашем изменчивом мире. Они существуют с незапамятных времен и останутся бронзово-гранитной памятью о человечестве, когда оно исчезнет.

В мою эпоху изваяния, воздвигнутые на Земле, эти каменные колоссы и гиганты из нержавеющих сплавов, восславляли одного-единственного человека. Ими Отец всех планет и галактик тщился увековечить себя при жизни. Но они рассыпались в прах, потому что были высечены рабским резцом.

Высящийся надо мной монумент уже пережил века и переживет вечность.

Полированная стела из бездонно-черного лабрадорита с россыпью перламутрово-голубых брызг, напоминающей Млечный путь, уходит, насколько достает глаз, в звездное небо, сливаясь с ним. Кажется, нет ей конца даже в глубинах Вселенной, откуда я только что возвратился.

Вертикальная трещина рассекла стелу надвое, и бронзовый исполин, совершенно не похожий на Лена, - орел, а не ворон, - в титаническом усилии стремится сомкнуть разошедшиеся части. Наперекор силам отталкивания они уже сдвинулись, вот-вот соприкоснутся. И не гранитные глыбы это, а расторгнутые половины Галактики...

Мне уже рассказали, каким необычайным образом закончилась галактическая война и какую роль сыграл в этом Лен.

Вскоре после моего бегства (называю вещи своими именами) десантная эскадра Кривых миров захватила Чёрную планету. Надо полагать, это вовсе не опечалило Лена и его товарищей по несчастью. Не стоит обвинять их в отсутствии патриотизма - каждый понимает его по-своему.

На Кривых мирах импьютерный гений Лена развернулся в полную силу. Здесь он сделал великое открытие: установил, что позитронный мозг импьютера обладает подсознанием.

Лен распорядился своим открытием как нельзя лучше: ввел в один из боевых импьютеров подсознательное отвращение к войне. Этого оказалось достаточно, чтобы возникла своего рода антивоенная эпидемия. Вирус неприятия войны передавался от импьютера к импьютеру. И по обе стороны противоборства импьютеры уничтожали оружие.

Галактическая война, которая была детищем людей, но делом импьютеров, стала невозможной: распались на атомы гравитационные бомбы, деструкторы, мезонные пращи, погасли дюзы боевых звездолетов, иссякла энергия корпускуляров.

И людям пришлось смириться с окончанием войны...