Филип Фармер - Т. 13. ЭКЗОРЦИЗМ. Ловец душ. Плоть

Дом разнесло на куски, он полыхал — один сплошной костер. Пожарные прибыли спустя пять минут после меня и целый час только сдерживали огонь, чтоб на соседние дома не перекинулся. А я была не в силах ни говорить, ни двигаться, ни вообще что-то делать — просто сидела и смотрела на огонь, на полицейских, на пожарных, на толпу зевак. Потом одна из соседок указала на меня полицейскому — так она мне потом рассказывала, — и меня увезли на «скорой». Доктор дал мне успокоительное, и я проснулась назавтра вечером. Но мысли у меня в голове еще путались, и я очень ослабла.

О результатах поисков мне рассказали гораздо позже. Папино тело взрывом выбросило в сад, но на него упало горящее дерево, и его не просто раздавило, изуродовало… он обгорел до неузнаваемости. Его только по зубам и опознали — у нашего дантиста сохранилась карточка. И… и…

Она вытерла глаза уголком платка и высморкалась. Кар-факс сходил на кухню за бумажными салфетками. У Патриции от слез косметика расплылась, и, поглядевшись в зеркальце, она поднялась в ванную — исправить нанесенный ущерб. По возвращении она не только выглядела лучше, но даже смогла улыбнуться.

— Стенной сейф был заперт, — продолжила рассказ Патриция, — но в нем ничего не было. Очевидно, его открыли, забрали бумаги, вообще все забрали, даже мои украшения, и опять закрыли. Тот, кто это сделал, должен был заставить папу открыть сейф.

Полиция считает, что взрыв был вызван газом. Горелки в искусственном камине были закрыты, но в полиции полагают, что их держали открытыми, пока весь дом не наполнился газом. Окна и двери были заперты наглухо и вроде даже заклеены клейкой лентой. Лента сгорела, конечно, но у них, в смысле, у полиции, есть способ определить, что она была использована.

Но папа не отравился газом. У него в легких газа не оказалось. Он умер от удара по голове. Во всяком случае удар был настолько силен, что папа от него умер. Но определить, нанесен ли удар человеком, невозможно. Может, при взрыве что-нибудь тяжелое свалилось ему на голову. Хотя едва ли: тогда он успел бы вдохнуть газ. Должно быть, его все-таки сначала ударили по голове, а уж потом включили газ.

Потом убийца — по всей вероятности, в респираторе — включил газ… подождал, пока весь дом им наполнится и установил зажигательное устройство, чтобы газ взорвался. Полиция не нашла ничего похожего на зажигательное устройство, но оно наверное — да наверняка! — было уничтожено взрывом.

Убийца выскользнул черным ходом, закрыл его и уехал прежде, чем взорвался газ. Две модели МЕДИУМа были уничтожены взрывом и пожаром. Эксперт по электронике обследовал их останки и сказал, что какие-то детали с них были сняты. Он не знает, для чего эти детали предназначались — он в жизни не видел ничего подобного. А без недостающих частей он не в силах разобраться.

Поскольку убийце пришлось заставить папу открыть сейф, чтобы забрать схемы МЕДИУМа, должно быть, папа его узнал.

Карфакс не смог удержаться:

— Но не в респираторе же, с измененным голосом!

— Я знаю. Но убийца понимал, что живых свидетелей не останется, так от кого таиться? В любом случае если это и не сам Вестерн, то Вестерн стоял за тем, кто это сделал. Только он и мог знать, над чем папа работал. И это не совпадение, что Вестерн объявил, что устанавливает контакт с миром мертвых через полгода после смерти моего отца.

Я знала, что Вестерн украл папины разработки, но где у меня доказательства? У меня не было ни одной улики, способной убедить суд. Но я не собиралась умыть руки и оставить убийцу моего отца безнаказанным, насколько это в моих силах. Так что я первым делом получила страховку, переехала в Лос-Анджелес и наняла детективов следить за Вестерном.

В прессе о нем многое сообщалось, так что в общих чертах сведения тебе знакомы. Он получил степень бакалавра по администрированию бизнеса и унаследовал от своего отца семь магазинов телерадиоэлектроники. Он посещал технические курсы в колледже, и у него первоклассная лицензия оператора по радиотелефонам. Но для изобретательства у него нет ни знаний, ни таланта.

— Извини, что опять перебиваю, — подал голос Карфакс, — но, чтобы совершить открытие, не обязательно иметь степень доктора философии.

— Да, — кивнула Патриция, гневно распахнув глаза, — но Вестерн никогда ничем таким после колледжа не занимался. Он делал свой бизнес, играл на бирже и гонялся за юбками. Я же говорила тебе, что это за человек! Я только раз и была с ним наедине, после папиных похорон. Я согласилась повидаться с ним, чтобы выяснить, чем папа занимался. По сути дела я сама напросилась на приглашение. Позвонила ему и попросила поговорить со мной о папе. Он повел меня обедать в «Скандию», мы там выпили немного. Потом он сказал, что у него дома нам было бы удобнее беседовать — тише, знаете ли, — и я с ним согласилась. Я надеялась, что если его еще подпоить, то в обществе хорошенькой женщины — ложной скромностью, я не страдаю — он может и проболтаться.

Ее глаза еще больше расширились. Голос уже не звучал горестно и приглушенно — он звенел от ярости.

— Он предложил мне переспать с ним! Собственной двоюродной сестре! Убийца моего отца! Боюсь, что я сваляла дурака, но я была вне себя! Я врезала ему по физиономии и заорала, что он убил папу, чтобы выкрасть его чертежи, и уж я позабочусь, чтобы с рук ему это не сошло. Если полиция до него не доберется, то я доберусь.

Никогда не видела, чтоб человек так переменился. В ту минуту мне казалось, что он меня на месте прикончит. Но нет, слишком он умен. Он так быстро взял себя в руки, словно его холодным душем окатило. Он велел мне убираться с глаз долой и больше не показываться. А если я другим людям стану говорить подобные вещи, он позаботится, чтобы я заткнулась.

Он не сказал, что убьет меня, — ничего подобного. Просто «чтобы я заткнулась». Уверена, что он не собирался проделать это, не нарушая закона. Я удрала со всех ног.

Потом от своих детективов я узнала, что Вестерн иногда позволяет женщинам воспользоваться МЕДИУМом, даже если у них не хватает денег. Если они хорошенькие, он принимает плату натурой. Грязная скотина!

Карфакс подумал, что для заключения подобной сделки нужны двое.

— Интересно, откуда такие сведения? — Он хмыкнул. — Вряд ли эти женщины охотно распространялись о своих похождениях.

— Мое детективное агентство подсадило к Вестерну своего человека. А тому рассказала одна из его секретарш. Персонал у Вестерна лояльный, но она проболталась агенту, потому что влюбилась в него и считала, что дальше его сведения не пойдут: он ведь всех заверяет в своей преданности Вестерну. Грязное это дело — работа детектива, верно?