Георгий Гуревич - Гиппина

С того дня болезнь Забродина, как назвала ее Корсакова, широко распространилась в городе. Инфекция оказалась заразительной и даже очень заразительной. Вслед за сотрудницами комнаты номер девять заболели почти все их родственники. Пресловутый сын самой Корсаковой, уверявший, что он не может удержаться ни на какой работе, потому что его организм настоятельно требует глубокого сна до 11 утра ежедневно, неожиданно объявил, что ему - взрослому человеку - стыдно есть материнский хлеб, и срочно поступил грузчиком на товарную станцию. Муж Лизы, страстный любитель телевизионного спорта, затеял ремонт в квартире, побелил потолки, оклеил стены обоями и даже перестелил паркет. На паркет не каждый муж решается. У Аллы родственников не было, но именно она установила, что инфекция передается поцелуями, и, вопреки всем правилам гигиены, принялась распространять заразу таким способом. Поцелованная уборщица по своей инициативе вымыла полы во всем отделении, поцелованная продавщица в гастрономе ни единому человеку не сказала: "Станьте на мое место" или "Вас много, а я одна".

Алла первая заболела и первая начала выздоравливать.

"Проснулась поутру, как бы трезвая, - рассказывала она. - Все так ясно, четко... и скучно. И вставать скучно, и на работу идти скучно... Лежу и думаю, как бы отпроситься. Вспомнила, что тетя больная в деревне, седьмой год уже больная, давно полагалось бы навестить. Отрепетировала встревоженную интонацию:

- Катерина Григорьевна, такое несчастье у меня...

- Придумай что-нибудь новое, - сказала Корсакова жестко. - Твоя тетя умирает ежемесячно и каждый раз в четверг к вечеру.

Алла посидела за столом с возмущенным видом, затем со скорбным видом, наконец, с безразличием на лице... и вдруг повеселела:

- Девочки, вы о чем там шепчетесь? Я в простое.

По-видимому, у лошадей болезнь Забродина проходила бесследно, а у людей - не совсем, какие-то остаточные явления сохранялись. Ведь люди - не лошади.

Вот такое невероятное происшествие произошло в областном городе С... Нарочно называю только первую букву, потому что я лично свидетелем не был и доказательств у меня нет. Я эту историю знаю со слов Гали. К нам в редакцию она пришла со стихами о любви. Галя - поэтесса по натуре и поэтому пишет стихи (чаще бывает наоборот: пишет стихи, значит поэтесса). В общем, Галя задела мое сердце, и я решил выразить все поцелуем.

- Не трогайте меня, - закричала она истерически. - Не смейте! Отойдите подальше!

Я был подавлен, пристыжен, смущен... и возмущен.

- Но вы же явный гиппинист, - сказала Галя. - Вы восемь часов сидите в своей редакции, как приклеенный к стулу. А потом еще на дом берете работу. Я не хочу заразиться.

Тогда и всплыла вся история с гиппиной Забродина.

Я проявил журналистскую добросовестность, съездил в город С..., поговорил с Аллой, с хозяйкой дома, с конюхами. Попробовал разыскать следы Забродина по областным газетам. Что-то похожее на вспышки гиппинизма отмечалось в Николаеве, Ереване, Мурманске, Новосибирске и Душанбе. Я побывал во всех этих городах, можете проверить в бухгалтерии, однако безрезультатно. Буду еще искать... и если разыщу Забродина, думаю, мы поможем ему через нашу редакцию, пусть налаживает производство своей вакцины. Что особенного? Есть же у нас обязательная прививка против оспы и против полиомиелита... будет прививка и против полинедостатков.

Одно меня смущает: в ушах стоит панический крик Гали:

- Отойдите! Не смейте! Я не хочу заразиться!