Виталий Мелентьев - Индия, любовь моя

За стенами балка шумели вершины деревьев, а в самом балке (Андрей это чувствовал — не слышал, не видел, а именно чувствовал) тоже происходило нечто такое, чего он не знал и не видел, но что могло и, кажется, уже начинало влиять на его выступление, а может быть, и всё совещание. Во всяком случае, смотрящие на него со своих экранов люди реагировали на происходящее несколько странно. В их глазах вдруг мелькал весёлый и острый интерес, как это бывает на всяком собрании, когда в зале или за окном происходит нечто прямо противоположное тому, о чём говорится в данный момент.

Андрей собрался и продолжил:

— Мне кажется, что наш проект, почти ничего не переделывая, поможет планете несколько улучшить свой характер, свой климат. Подчёркиваю — всего лишь несколько улучшить. Ведь до сих пор все проекты предусматривали коренное изменение климата в сторожу повышения температурной кривой. Я считаю, что делать этого не следует. Серьёзные и, главное, взрывные по времени преобразования могут привести к катастрофам. Смягчение же климатических зон приведёт к разумному перераспределению благ, которые имеет наша мать-земля, но которыми люди по неумению своему ещё не пользуются.

Он передохнул, и тут случилось нечто совершенно невозможное в условиях совещания по международному кольцевому традевалу. Постоянная дежурная третьего участка зоны Белого Одиночества отключила его от традевала и появилась на экране телевида. Её большие голубые глаза казались заплаканными, и голос звучал глухо:

— Андрей Николаевич, вам обычная телеграмма: «Мадрас, 19.22. Я люблю тебя. Я жду тебя. Держись». — Дежурная подняла глаза со склеенными ресницами. — Я желаю вам того же, Андрей Николаевич.

Секунду, а может быть, две Андрей молчал. Мозг как бы разделился на две равные части, и обе действовали самостоятельно. Умиление, даже некоторая доля восторженной слезоточивости — у него защипали веки — и в то же время необыкновенная собранность и острота внутреннего зрения, почти озарение.

Вероятно, участники совещания заметили его необыкновенное состояние. По проплывающим на экранах лицам пробегали не то чтобы улыбки, а скорее отсветы ласкового интереса, участия. Правда, показалось странным, что взгляд этих людей был направлен несколько в сторону, но Андрей принял это как обыкновенную деликатность. Он сумел снова взять себя в руки и продолжить выступление.

— Таким образом, речь идёт не о коренном, а о частичном изменении климата, и не всей планеты, а всего лишь Центральной Азии и прилегающих к ней районов. Расчёты, которые мы проводили в своей лаборатории, показали, что в случае осуществления нашего проекта средняя температура Индийского полуострова и прилегающих к нему районов понизится на пять-семь градусов. Наводнения сократятся не менее чем вдвое. Районы засух почти исчезнут. Северные же районы получат повышение температуры на пять-семь, а может быть, и десять градусов. Это позволит отодвинуть границу тайги примерно на двести пятьдесят — триста километров к северу. Но самое главное не в этом. Самое главное в том, что Центральная и Средняя Азия перестанут быть зоной пустынь. А это, в свою очередь, повлечёт за собой возрождение лесов, подъём почвенных вод и многое иное. В конечном счёте все эти постепенные, но неизбежные изменения климата позволят этой части света не только прокормить несколько миллиардов людей, но и встретить во всеоружии надвигающееся как неизбежность очередное оледенение. Что же нужно, чтобы осуществить этот проект?

Андрей перевёл дыхание и почувствовал, что кто-то тихонько теребит его за рукав.

На подлокотнике кресла сидела белка и, задрав голову, трогала его лапкой. Глаза-бусинки казались грустными и тревожными.

Андрей удивлённо взглянул на неё, но понять, что ей от него требуется, не смог. Кольцовка не ждала, да и мысли уже скопились и ждали своего выхода.

— Как это, должно быть, известно многим, наш проект предусматривает расчистку путей для масс воздуха, которые идут на север с Индийского океана. Сейчас эти массы натыкаются на величайшие в мире горные хребты и, в сущности, возвращаются назад, принося приокеанским странам наводнения или засухи. Если же мы проведём необходимые взрывные работы, то в сплошной стене гор можно проделать несколько десятков коридоров, по которым влажные, тёплые массы океанского воздуха потекут в иссушенные районы Азии.

Наши расчёты и испытания на моделях различных вариантов показали, что образование таких коридоров не такое уж сложное дело, если, разумеется, брать эту работу не в отрыве от общих задач, а в комплексе. Что мы имеем в виду? Дело в том, что ледники питают многие реки. Их нужно не только сохранить, но и умножить. Для этого в первую очередь следует взрывать не сплошной монолит, а определённую часть вершин и хребтов, которые, обрушиваясь, создадут дополнительные высокогорные плато, где неизбежно произойдёт образование ледников. После сглаживания хребтов можно будет приступить к образованию коридоров.

Для выброса излишних горных пород следует использовать имеющиеся горные ущелья и долины. Естественно, некоторые из них станут вровень с новообразованными плоскогорьями и пополнят площади ледникообразования. По коридорам на север потекут массы влажного, горячего воздуха. Проходя в районах ледников, воздух несколько охладится, и влага в нём начнёт концентрироваться. Таким образом, в Среднюю и Центральную Азию океанские массы воздуха поступят уже охлаждёнными примерно до средних температур этих районов и почти готовые к образованию осадков. Их последующее продвижение на север и встречи с более холодными токами местного и северного воздуха неминуемо приведут к выпадению осадков.

Здесь кроется первое слабое место проекта, из-за которого в своё время он был отклонён. Как вы видите, океанский воздух по этой схеме как бы проскакивает самые засушливые районы и выносит осадки дальше на север. Но наши критики не замечают существенной детали — образования площадей для ледников. А именно они, аккумулируя избытки влаги, в конце концов станут истоками новых рек и, следовательно, дополнительного орошения предгорных и прилегающих к ним районов. Таким образом, на обширных площадях появится возможность навсегда избавиться от безводья.

Второй слабой стороной проекта, как известно, были признаны обратные связи; вторжение арктических масс воздуха в приокеанские страны. В принципе такое вторжение возможно, и оно закономерно вызывает тревогу. Но не забывайте, что арктический воздух, проходя по просторам Азии, прогреется и на юг попадёт относительно подогретым. Но он будет холоднее воздуха этих районов, и именно это и позволит ему сконденсировать влагу этих мест и, вызвав дожди в засушливое время года, улучшить общий водный баланс, смягчить климат. Поэтому такое вторжение ничего, кроме пользы, не принесёт.