Кристофер Прист - «Если», 1998 № 02

Томас отступил за край пожарища, прополоскал платок в реке и сел. Замораживатели довольно долго изучали обломки с большим интересом, проникая в самый центр пожара.

Справа раздался звон колокола, и спустя мгновение на узкой дороге позади лужайки затормозила пожарная машина. Из нее выскочили четверо или пятеро и застыли, изучая картину на расстоянии. Сердце у Томаса оборвалось: он догадался, что последует дальше. Ему случалось видеть снимки сбитых немецких самолетов в газетах — вокруг неизбежно выставлялась охрана. Если то же произойдет и на сей раз, ему не подойти к Саре как минимум два-три дня, а то и неделю.

Хотя сегодня у него еще оставался шанс побыть с ней. Он сидел слишком далеко от пожарных, чтобы слышать, о чем они говорят, однако гасить пожар они, по всей видимости, не собирались. Из фюзеляжа по-прежнему сочился дым, но пламя уже не вырывалось, да и дымила в основном трава. Поскольку домов в непосредственной близости не было и ветер дул к реке, угроза распространения пожара казалась маловероятной.

Томас поспешил к Саре. И вот она перед ним — глаза сияют, зонтик поднят, рука протянута. Рядом дымились обломки, но трава, на которой она стояла, оставалась зеленой, сырой и прохладной. Точно так же, как ежедневно в течение пяти с лишним лет, он замер, пожирая ее глазами: а вдруг удастся уловить намек, что картина вот-вот оживет? Затем, как бывало частенько, он сделал еще шаг вперед, в зону остановленного времени. Ноги, казалось, ступили на траву 1903 года, и тем не менее их обвило пламя, и пришлось немедленно отступить.

Трое или четверо замораживателей направились в его сторону. Очевидно, они завершили осмотр останков самолета и пришли к выводу, что следы крушения не стоят создания картины. Томас старался не обращать внимания на незваных гостей, но игнорировать их молчаливое присутствие было не так-то просто.

Над ним клубился дым, густой, насыщенный смрадом горящей травы, а он не отводил глаз от Сары. Она застыла во времени — и точно так же застыла и его любовь к ней. Прошедшие годы не охладили его чувство — напротив, приняли их под охрану.

Замораживатели наблюдали за ними. Теперь все восемь подошли на расстояние не более десяти футов, и все восемь глазели на Томаса, как на редкостный экспонат. С дальнего конца лужайки один из пожарных сердито окликнул его. Само собой, пожарным казалось, что он здесь один — они не видели живых картин, понятия не имели о замораживателях. Тот, кто кричал, решил подойти поближе, взмахом руки приказывая Томасу удалиться. Однако на то, чтобы приблизиться вплотную, ретивому служаке должна потребоваться еще минута, если не больше, — этого хватит…

Тут один из замораживателей сделал шаг вперед, и Томас вдруг заметил, что захваченное в плен лето начало таять. Подле ног Сары зазмеился дым, пламя лизнуло влажную, сбереженную во времени траву у ее щиколоток, а затем подпалило и кружевную оборку платья.

Рука, протянутая к Томасу, опустилась. Зонтик упал наземь. Голова девушки поникла… но Сара увидела его, и шаг, начатый тридцать семь лет назад, был наконец завершен.

— Томас…

Голос звучал ясно, как много лет назад. Томас бросился к девушке.

— Томас! Откуда этот дым? Что случилось?

— Сара, любимая!..

Когда она очутилась в его объятиях, до него дошло, что ее юбка горит, — и все равно он обвил руками ее плечи и прижал к себе настойчиво и нежно. Он ощутил ее щеку, которая все еще пылала румянцем, вспыхнувшим давным-давно. Волосы, выбившиеся из-под капора, упали Томасу на лицо, и уж точно, что руки, которые легли ему на талию, обнимали его не слабее, чем он ее плечи.

Смутно-смутно он различил позади Сары движение серых теней, и мгновение спустя все звуки погасли, а дым перестал клубиться. Пламя, охватившие было кружева на юбке, застыло. Прошлое и будущее слились, настоящее поблекло, жизнь замерла — и для Томаса вновь наступило бесконечное лето.

Автора представляет переводчик

СВИДЕТЕЛЬ ПЕРЕМЕН

В 1979 году в издательстве «Мир» вышла книга доселе у нас не известного писателя Кристофера Приста «Машина пространства». Изящный и весьма своеобразный «сиквел» двух романов Герберта Уэллса вызвал фурор в читательской среде. Когда же через четыре года в журнале «Иностранная литература» был опубликован роман «Опрокинутый мир», автор прочно занял место в ряду фаворитов любителей фантастики. Привлекали не только яркие характеры, неожиданная идея, прекрасный перевод — само детально прописанное автором кастовое общество, отгородившееся от остального человечества стальными стенами блуждающего по свету города, было и смутно знакомо, и одновременно абсолютно не похоже на то, что весьма дозированно выдавали издатели под грифом «НФ»… Остается добавить, что переводы обоих романов выполнил Олег Битов, который сегодня выступает в нашей рубрике «Автора представляет переводчик».

К сожалению, мы так и не встретились, хотя и договаривались о встрече. И я час с лишним проторчал у метро «Холборн», на перекрестке лондонских Оксфорд-стрит и Тоттнем-Корт-роуд, высматривая бородатого человека (на всех известных мне портретах Кристофер Прист гладко выбрит, но в тот момент, как было сказано по телефону, возникло желание отпустить бороду) с опознавательным знаком — русским изданием романа «Машина пространства» под мышкой. Но не дождался. Как выяснилось чуть позже, встреча сорвалась по не зависящим от Приста обстоятельствам, но факт, увы, остается фактом.

Досадный сей инцидент произошел в разрыве между двумя отечественными публикациями его самого знаменитого романа «Опрокинутый мир» — журнальной (1983 год) и книжной (1985-й). Сама история публикации романа Приста на русском языке весьма драматична.

«Опрокинутый мир» был впервые издан в Англии, затем в Америке и провозглашен лучшей фантастической книгой года.

Меж тем, вручая мне роман, работники издательства весьма прозрачно намекнули, что его надлежит «забодать». Я же поступил прямо противоположным образом. Однако издательство проявило упорство. После меня рецензентами выступили писатель Север Гансовский, переводчица Ирина Гурова и, увы, не помню, кто третий. И представьте себе: все рецензии были положительными! Но издательское решение осталось прежним: в выходе книги на русском языке отказать.