Window Dark - Кошка с разноцветными глазами

11

Призрачная лапка заслонила почти всё небо вместе с подлой Луной. Теперь Кэти могла рассмотреть каждый волосок. Не все они источали бледное сияние. Часто встречались и потухшие, серые. Иногда проскальзывали странные, с голубоватым оттенком. Коготки изнутри светились багрянцем. А лапки у Кэти всё соскальзывали и соскальзывали. — Держись, — ухо даже отдёрнулось от такого крика. «Как?» — жалобно спросили глаза Кэти. — Зубками, зубками, — торопливо добавил хозяин лапы, которая медленно отплывала от Кэти. Кэти не решалась. — Скорее, — Кэти показалось, что голос расщепил её бедное ухо. А секунды исчезали в ночи. Секунды, когда ещё можно было дотянуться до лапы и сжать свои зубы. Голубые глаза просверлили Кэти до глубины. Её зубы обхватили лапку. Осторожно-осторожно. Мягко. Как нежную косточку, которую можно разгрызть немедленно, но лучше подождать и насладиться сначала волокнами мяса, оставшимися на поверхности. — Сильнее, — недовольно мяукнул кот. — Мне ведь тебя ещё вытягивать. А ну как сорвёшься. Я-то, конечно, прыгну, да спасти уже не успею. Зубки сжались сильнее. Лапка дрогнула. Дрогнула ещё раз. Злобное рычание показало, что и сейчас клыки недостаточно крепко зацепились за лапу помощи. Глазища вновь очутились перед Кэти. Но кошечка видела только затерявшуюся в голубом пламени маленькую слезинку, застывшую блестящим шариком. Кэти зажмурила глаза и сжала зубы изо всех сил. Единственный мощный рывок вытянул её наверх. Задние лапки, уже успевшие попрощаться с жизнью, снова ощутили под собой твердь. На секунду. Или на её половинку. Потому что в следующий миг Кэти приняла в объятия пустота. И тут же вывернулась, предоставив кошечке нерушимую бетонную площадку. Они сидели молча. Слова легко описывали далёкие миры и пространства, но не в силах были рассказать во всех подробностях о том, что только что произошло с несчастной кошечкой. Она искоса посмотрела на пострадавшую лапу. На бледной поверхности отчётливо выступали чёрные дырочки. — Тебе больно? — робко спросила Кэти. — Больно — это если бы ты упала, — ответил кот. Ветер стряхнул слезинку и унёс её ледяной блёсткой. Кэти подвинулась поближе и приткнулась к коту своим боком, но ничего не почувствовала. Наверное, это невозможно, почувствовать призрачного кота с мёртвыми глазами. Тем не менее, он сидел рядом и смотрел в ту же, что и она, сторону. На следующую ступеньку. — А ты падал? — Да, — сказал он. И больше ничего не добавил. Просто прыгнул вверх и вперёд. Большеухая голова крутанулась назад. Голубые глаза молча позвали её за собой. Чёрные зрачки больше не казались страшными и отталкивающими. Они пробирались наверх. Перила переливались перламутром. Снежные человечки, поросшие инеем, провожали Кэти карими печальными глазами. Она больше не смотрела в недостижимую высь, поэтому и не заметила, как очутилась на одной ступеньке со своим спутником. Присела и удивилась. Ступенька перед ней являла не округлость бетона, а строгий угол чёрного блестящего камня, похожего на мрамор без прожилок. — Дальше сама, — бесстрастно пояснил кот. — Чёрные ступени только для странных кошек. Третью загадку разгадаешь, она лёгкая. «А первые две?» — хотела спросить Кэти, но неожиданно поняла, что загадки обернулись дверями, которые остались теперь в далёком-далёком низу. И она задала совершенно другой вопрос: — А ты уже добирался до звёзд? Кот не ответил. Он опустил глаза, превратившиеся в почти незаметные щёлочки. Кэти даже подумала, что он не услышал её. И когда она совсем уже собралась повторить вопрос, коротко прозвучало: — Нет! — Я думала… — Кэти запнулась. — Ведь ты, наверное, излазил эту лестницу вдоль и поперёк? — ТЕПЕРЬ да, — кивнул он, — но уже ПОЗДНО. — Что поздно? — Не «что поздно», а «кому поздно», — вздохнул кот и содрогнулся. — Мне поздно. Когда шло МОЁ время, я сидел и ждал. Я смотрел на свою звезду, я любовался ей, я мысленно поглаживал каждый её лучик, но ни шагу не сделал навстречу. Я был совершенно уверен, что она сама заметит меня и упадёт ко мне в лапы. И она упала… Но упала не туда. — Ну и что? — не поняла Кэти. — Вон их сколько, звёзд. Выбирай любую. — Чужие звёзды счастья не приносят, — голос пропитался горечью. — Иди, — вырвалось у кота жалобно и почти неслышно. Кэти не нашлась, что добавить, и просто отвела взор. На чёрной ступеньке водили хороводы буквы, неведомые людям. Буквы складывались в слова, которые никто никогда не читал и уже не прочитает. Любой мудрец отдал бы за эти знания всю свою жизнь. Но мудрецы умеют лишь строить трамплины и даже не подозревают о том, что ночами те превращаются в лестницы до звёзд. Кэти тоже не умела читать. Ни странные буквы, ни самые обыкновенные. Но тайные знания ей и не требовались. В награду Кэти ждала звезду. Однуединственную. Зато свою. И кошечка гордо ступила на идеально ровную поверхность лестницы, по которой могли шагать только такие же, как она. Буквы тотчас расступились, разбежались по сторонам и склонились перед отважной путешественницей в почтительном поклоне.

12

Кэти не думала о последней ступеньке. Кэти думала о двери, которую придётся преодолевать без всяких подсказочек. Думала не испуганно, а настороженно. Вдруг да не сможет, вдруг да не проберётся, остановившись всего лишь за шаг от мечты. Разные двери представляла Кэти. Но ярче всего вырисовывался оранжевый квадрат, ведущий в тёплый подвал пятиэтажки, куда она переселялась на зиму. Эта маленькая дверца виделась настолько отчётливо, что заслоняла собой весь обзор. Кэти и не сообразила сразу, как взметнувшаяся лапка не встретила преграды. Кошечка стояла на последней ступеньке, обернувшейся площадкой с невысоким ограждением. Звёзды висели совсем рядом. Тысячи. Миллионы. Миллиарды. Колючие шарики, каждая иголочка которых переливалась особым, неповторимым блеском. И каждая из звёздочек была невыносима хороша. До каждой хотелось дотронуться лапкой и забрать с собой. Ну как среди них выбрать одну-единственную, когда их так много? Теперь звёзды не смеялись над Кэти. Они замерли в величественной тишине. Они гордились маленькой кошечкой, которая сумела пройти весь нелёгкий путь и не испугалась ни дверей, ни пустоты, ни сгнившей Луны. Они гордились добравшейся до них. И ждали. Чуть слева от Кэти сверкала маленькая звёздочка. Не самая большая. Не самая яркая. И лучи-то у неё отливали не золотом, не серебром, не молочными разводами. Но звёздочка оказалась озорной. Возьмёт и стрельнет зелёным лучиком в глаз Кэти, а потом голубым в другой. Сердце у Кэти учащённо забилось. Неужели? Она? Точно она?! Её звезда! Лапка медленно поднялась над отсыревшими досками, протянулась вверх и коснулась колючего шарика. Но боль не пришла — стало щекотно. Кэти изящно выгнулась и толкнула голубовато-зелёную звёздочку. А та возьми, да упади. Неведомо куда. Кэти даже не успела заметить. Была звёздочка и нету. Вот когда появилась боль и свёрлышком закрутилась где-то под мягкой грудкой. Но не успела пройти далеко. Заворочалось что-то на голове у Кэти. Коснулось сначала одного уха, потом другого, прокатилось по усам, сверкнуло между глаз и повисло на самом кончике носа, влажного от волнения. Звёздочка никуда не делась. Просто спрыгнула с небес и осталась вместе с кошкой. Она плясала в воздухе, а лучики её выстреливали вперёд, указывая Кэти направление. Без всякой опаски Кэти шагнула за своей звездой. Та отпрыгнула. Кэти скакнула за ней, раскрыв пасть, словно охотясь на самую обычную мышку. А лапки ушли в пустоту. Последнее, что успела заметить Кэти распахнутыми от страха глазами, — невероятно огромную дугу, покрытую скользкими соломинками. В следующую секунду ноги у Кэти оказались закованы в кубики из льда, только не холодного, а тёплого. Она неслась вниз и не могла точно сказать, что сейчас с ней происходило: скольжение с ужасающей скоростью или самый настоящий полёт. В какой-то момент справа от неё очутился знакомый кот с голубыми глазами, которые пересекали грустные тусклые зрачки. На ногах у него не было никаких кубиков, да он и не касался соломы своими лапками. Он просто парил рядом с Кэти и, что самое удивительное, не отставал. — Ты умеешь летать? — восторженно вскрикнула Кэти и чуть не захлебнулась от порыва встречного ветра. Ветер подхватил её слова, спутал их и швырнул к звёздам, которые стремительно уносились ввысь. Кот не ответил. «Ты меня держишь,» — отпечаталась в её мозгу чужая мысль. Затем он исчез. А потом оборвалась и скользкая солома. И Кэти летела, рассекая грудью морозный воздух. Летела над гаражами, над парком, над речушкой, журчащей среди клочьев спутанной осенней травы. Летела над всем городом — от центральных проспектов до самых потаённых закоулочков.