"На суше и на море" - На суше и на море. Выпуск 25 (1985 г.)

Вот они! Старший пилот Мигель и его помощник Фернандо. Идут через поле к машине. Как медленно, вразвалку они идут!… Мэллт готов крикнуть пилотам: скорее!

Пилоты в самом деле не торопились. В кабинете начальника им некогда было перекинуться словом. Задание объяснял Перес: маршрут, время, при этом он то и дело поглядывал на часы. Маршрут пилотов не радовал. Ночью лететь через горы - кого это обрадует? Хотя бы линия полета была прямая, так нет: атомную дыру в пустыне надо обогнуть стороной. Никаких ориентиров на линии - ночь, пустота. В последний момент, когда рассыльный увел Мэллта к самолету, Перес сунул Мигелю дозатор: «Не залетите в пекло…» Дозатор у пилота в нагрудном кармане, как авторучка. Собачья служба - рыскать над горами в ночи. Хотя бы задание стоящее. И тут не повезло: пилот вспоминает надутого индюка Мэллта.

– Мне не нравится его рожа, - говорит на ходу Фернандо.

– Знаешь кто это?

– Кто?

– Юджин Мэллт.

– Юджин Смерть?

– Тише! - одергивает его Мигель. С минуту слышен стук каблуков по бетону да, кажется, дыхание обоих пилотов.

– Я бы утопил эту крысу! - говорит наконец Фернандо. Опять стук каблуков. И - неожиданные, даже небрежные слова Мигеля:

– А что нам стоит?…

Небрежность кажущаяся: в ней бешеная решимость.

– Мигель! - Фернандо сжимает в темноте локоть товарища. Теперь они идут быстро - бегут к машине.

– Наконец-то! - улыбается Мэллт. В самолете Мигель и Фернандо надевают парашюты. Помогают надеть парашют Мэллту.

– Опасно? - спрашивает он.

– Ночью в горах… - неопределенно говорит Мигель.

Когда самолет вышел на полосу, в кабинете начальника аэропорта еще горел свет. Но вот все четыре окна погасли. Перес, однако, не торопился домой. Он подошел к окну и наблюдал, как серебристая птица в свете сигнальных огней набирала разбег и, поднявшись над лентой бетона, канула в темноту.

Начальник аэропорта устал за день, за все эти дни. Устал от тревоги, от ожидания и секретных шифровок: «Срочные перевозки». «Секретный груз…» И все это завершилось взрывом в пустыне. Не только взрывом - окриком: «Вшивая страна!…» Перес за свои пятьдесят лет вынес немало унижений и оскорблений. И сегодня, собственно, заурядный случай… Но почему перед глазами холеное налитое краской лицо? Почему в ушах так больно звучит оскорбление ему и его стране? Страна, в понимании Переса, это пространство, на котором расположены города и аэродромы, земля, по которой он ходит. Все здесь понятно и просто. Но когда пришли взрывы, Перес ощутил боль, которую чувствовала его земля. Может быть, впервые в жизни старый служака осознал кровную связь с землей. Оказывается, земле можно причинить боль, а человеку почувствовать эту боль. Можно оскорбить землю и вместе с ней человека. «Вшивая страна!…» Жаль, что самолет ведет не он, Мария Кастелла Перес, он бы вытряхнул спесь из этого консультанта!…

Как ни странно, Мэллт тоже думал о земле и о взрывах. Очень ловко придумано - испытывать бомбу между горами и океаном. Ветры дуют с материка, дождей почти не бывает. Радиоактивную пыль унесло в океан, утопило в воде. Если что и попало в горы, это никому не повредит, разве лишь бродячим индейцам… Снимок «The Heart of Desert», сделанный с самолета, показал в центре пустыни черную рану.

На память Мэллту приходят стихи:

В лучшем виде обошлось,-

Все отлично взорвалось,

Са ира, са ира,

Все отлично взорвалось!

Это стихи о первом испытании водородной бомбы. Мэллт знал и ценил поэзию, цитировал Лонгфелло, Уитмена. Любил английских поэтов прошлого. Но Мэллт не предположил бы, что можно написать стихи о водородной бомбе.

Все отлично взорвалось!…

Чьи стихи, Мэллт не помнит. Они были тиснуты в крупнейших газетах, звучали восторженно:

Са ира, са ира,

Все отлично взорвалось!

Французское «Са ira» в тексте, несомненно, авторская находка. Так во время революции 1789 года назывался веселый танец. «Са ira» значит «Лучше не может быть!» Подумать только!… Но и не будь «Са ира», стихи выдавали восторг поэта, лившийся через край и, видимо, должный вызвать восторг всей нации. Как насчет нации, сказать трудно, но скачущие стишки нашли такой же вихлястый мотив, получилась песенка, которую мурлыкали под нос продавщицы в магазинах, аптекари, даже научные работники:

Са ира, са ира,

Все отлично взорвалось!

Естественно, тогда был ажиотаж вокруг бомбы. Наверно, ажиотаж породил и стишки. Они жили, жужжали в ушах, назойливые, как мухи. И сейчас жужжат. Мэллт трясет головой, чтобы от них избавиться.

Дверь в кабину пилотов закрыта. Машину ведет Мигель. Оба пилота молчат. Они молчат после тех нескольких фраз на аэродроме. Все решено, и не надо слов. Фернандо косится на дозатор в нагрудном кармане товарища. Дозатор, как живой, наливается светом, кажется - кровью. Внизу ни искры, ни огонька. Только красная капля на груди Мигеля. Когда свет достигает накала рубиновой густоты, Мигель то ли спрашивает, то ли говорит вполголоса:

– Начнем…

Фернандо поворачивается к нему:

– Машину тебе не жалко?

– Рухлядь, - говорит Мигель и подает рычаг на себя.

Машину тряхнуло. Мэллт потерял равновесие, ударился головой о спинку сиденья. Тут же самолет накренило, Мэллта оторвало от пола, швырнуло на бок, он едва не выдавил иллюминатор плечом. Вцепился в ремень, схлестнутый пряжкой на животе. Его опять бросило как мешок. В чем дело?… Дверь пилотской кабины раскрылась. В прямоугольнике, который показался Мэллту ромбом, потому Что машина еще не выровнялась, стоял Фернандо.

– Авария! - крикнул он, ринулся к пассажиру помочь ему выбраться из сиденья.

– Скорее, мистер Мэллт! - торопил Фернандо. - Будете прыгать! Мы тоже! Самолет потерял управление!

Все это происходило в считанные секунды. Консультант ничего не успел понять и спросить.

– Внизу пустыня! - кричал Фернандо, балансируя между иллюминаторами. - Почва ровная, приземлитесь благополучно! - ободрял он Мэллта.

Тот все шагал, шагал через иллюминаторы. Замигало освещение в самолете. Потом свет опять загорелся ровно. Мэллт и Фернандо подошли к двери - вытянутому овалу, лежавшему на пути.

– Как только открою - прыгайте! - Фернандо, нагнувшись, крутил ручку двери.

Самолет по-прежнему скользил на боку, падал. Мэллт схватился за лямки - ощутил парашют за спиной. Конечно, он прыгнет - самолет падает.

Но когда Фернандо рванул на себя дверь и ветер хлынул в кабину точно из шахты, Мэллт заколебался.

– Прыгайте! - крикнул Фернандо. Мэллт наклонился над шахтой, уперся руками в обе стороны дверного проема.

– Ну, - торопил Фернандо, - смелей! Парашют раскроется сам!