Роберт Шекли - Джордж и коробки

Ему показалось, что наступил вечер. Тюремные камеры имели скрытую систему освещения, которая воспроизводила день и ночь, а также множество таких тонких и эмоциональных оттенков, как сумерки, заря или вечерняя песня. Власти бесстыдно манипулировали освещением, иногда по несколько суток оставляя включенным дневной свет или, наоборот, меняя день и ночь через получасовые интервалы. Они намеренно вводили узников в заблуждение, и, как вы сами понимаете, этот хаос приводил к другим, более серьезным последствиям. Джорджа немного тревожило, что, уходя, надзиратель не сказал ему, какому распорядку надлежало следовать — дневному или ночному. Поговаривали, что некоторые надзиратели тоже были заключенными и что именно их наказывали этой капризной сменой дней и ночей, хотя, конечно, доставалось и официальным узникам, которые спали в камерах. К сожалению, проверить подобные сведения не представлялось возможным, потому что они предусмотрели все — те, кто стоял за руководством тюрьмы.

Уже за одно это их можно было бы презирать, но день за днем и год за годом вам внушали мысль, что они ничего не знают. А небольшая путаница — это очень опасная вещь. Хотя порой она позволяет избегать еще более опасных ситуаций.

Тут я, конечно, должен описать вам контору по распределению участков. Она находилась в небольшом сборном домике из гофрированного железа — в одном из тех неказистых строений, дюжина которых или около того была разбросана по голой и унылой равнине. Вдали, почти у самого горизонта, долину со всех сторон окружали горы. Однако они выглядели такими же низкими и неинтересными, как тот дом, к которому привела меня Майра.

— Ты действительно считаешь, что это хорошая идея? — спросила она, сжимая мою ладонь.

Мне даже не хотелось отвечать. В тот момент это казалось само собой разумеющимся. Я взглянул на нее и сказал:

— Мы должны уехать отсюда, уехать в другое место. Быть может, попав на новое место, мы тоже станем новыми, понимаешь?

Что-то мне тут уже не нравится. И вообще, земельная контора может подождать. Все, что нам сейчас надо, так это немного выпить. Нет, даже не так. Нам надо выпить, чтобы придать нашей ситуации более гуманный вид и тем самым ее огуманоидить, то есть, я хотел сказать, очеловечить. По крайней мере, приятно знать, что эта внепланетная авантюра была лишь пробным шаром, и мы всегда можем вернуться назад, на старую добрую Землю.

Хотя сначала надо придумать пароль. Допустим, ВНЕПЛАНЕТНЫЙ КОСЯК. Итак, мы подходим, заглядываем в открытую дверь…

— Эй, заходите, ребята, — раздался изнутри веселый голос.

Майра и я обменялись взглядами. Тем не менее мы вошли — она первая, а я за ней следом. Мы даже не знали, чего ожидать. Да и откуда нам это было знать, если мы прилетели на Антиопу только пару часов назад? А эта планета, между прочим, здорово отличалась от того, что нам показывали на афишах, брошюрах и мимеографических позиционных картах. Она даже не походила на документальный фильм, отснятый Внепланетными Производителями.

Бармен оказался большим и дородным мужчиной. Некоторые из его дородностей уже подходили к стадии родов, и оставалось надеяться, что этот процесс не затянется на всю жизнь, как у многих других представителей мужского пола. Облик завершали тонкие губы, плоский нос, отдавленный катком, и красная тенниска с эмблемой Внепланетных Застройщиков. Что касается бара, то он выглядел нормально — по крайней мере футов на пятнадцать в длину, а возможно, и больше. Мы там были единственными людьми. Пока, как вы сами понимаете.

— Зовите меня Томом, — сказал бармен. — Я отставной моряк; до этого выступал с животными в цирке. В жизни мне пришлось заниматься многим, но теперь я работаю барменом в колонии номер один. Что-нибудь хотите заказать?

Каждый из нас заказал пиво — самого простого, без особенностей и прикрас. Мы уже давно ушли на Земле от всяких там вывертов и деликатесов. И мы гордились тем, что не засоряли себе умы дюжиной марок и сортов пива. Наверное, Том понял наше стремление к простоте. Он взял два бокала, сполоснул их и наполнил из неприметного безымянного крана. Поставив пиво прямо перед нами, он подмигнул мне и тихо спросил:

— Только что прилетели, верно?

— Да, — ответила Майра. — Мы прилетели на корабле «Судья Джефферсон». Решили, знаете ли, присмотреться к вашей планете.

— О! У нас тут прекрасный маленький мир, — сказал Том. — Жаль, что к нам еще не импортируют тайны. Представляете, как сюда повалит народ, когда они у нас появятся.

— Какие тайны? — спросил я его.

Том растерянно взглянул на меня, взял в руки швабру и начал яростно натирать стойку, на которой, между прочим, не было ни одного пятна.

— Скоро вы и сами об этом узнаете, — ответил он. — Вам уже нашли кроватные места?

— На корабле нам сказали, что для нас бронированы номера в гостинице.

— Наверное, немного преувеличили, — ответил Том. — Гостиницы у нас еще не построили, А броню мы используем только для танков.

— Где же нам тогда остановиться?

— Тут неподалеку есть флигель для гостей, — сказал бармен. — На дальнем конце посадочной площадки. Не бойтесь, вы его ни с чем не спутаете. Там вам дадут еду, белье и таблетки. Или вы хотите пообедать здесь? Я вам сделаю такие гамбургеры с кетчупом, что вы пальчики оближете.

— Прямо домашняя еда! — восторженно воскликнула Майра.

— Да, так оно и есть, — скромно отозвался Том. — Значит, делаете заказ?

— Не сейчас, — сказал я. — Как думаешь, Майра?

— Думаю, нам лучше вернуться на корабль, — ответила она.

— Как? Уже пора возвращаться?

Я взглянул на Майру, и на ее лице появилось то самое выражение. Вздернутый подбородок стал ответом на мой вопрос.

И тогда я решил написать заявление о переходе в другую палату.

Однако сейчас не время для всего этого диалога. Мешочек протекает; охранник Том только того и ждет, чтобы поймать меня при попытке к бегству. Помните, как сказал Беккет — они платят мне за это, и потому приходят сюда каждый день, чтобы забирать страницы. Да, слова продолжали приходить каждый день. Я почти уже не сомневаюсь в том, что порождаю их своим воображением. Но зачем? Я даже не прошу вас об уточнении; это просто любопытство. А что зачем? Все вокруг замерло, ожидая благодати уточнения. Ибо в ней обреталась соль знания — соль и перцепция. И оркестр наигрывал вальс.

Тихий поток. Под взмахами дюжины весел гордый корабль викингов мчался вперед. Полумесяц корпуса; щиты, висевшие по бокам; и один большой парус. А что там нацарапано внизу? «Здесь был Эрик».

Да, добро пожаловать на новую планету. Мы хотим, чтобы она стала вашим домом, и от всей души заверяем вас, что вскоре этот кусок бесплодной земли наполнится яркими воспоминаниями, которые будут иметь для вас особое значение. Но сначала давайте зайдем в земельную контору и обсудим наши дела.