Александр Бачило - Красный Гигант

– Есть радио, - сказал майор Каримов, подошел к передатчику и щелкнул тумблером. Егор осторожно переглянулся с Джеймсом. Кажется, командир вел хитрую игру.

– Так что ж ты молчал, недогада! - оживился Яшка. - Сказал бы сразу про радио, мы бы тебе и душу не мытарили! Зараз же и узнаем, из которого чугунка ты щи хлебаешь! А ну, передавай на Землю, - он прокашлялся. - Москва, Кремль, Ленину!

Рука Мустафы, тронувшая было регулятор настройки узконаправленной антенны для связи с ЦУПом, остановилась.

– Кому?!

Яшка самодовольно провел ладонью по едва намечающимся усам.

– Да ты не сомневайся, браток! У нас такое донесение, что прямо ему надо! Лично! Пиши, пиши давай! «Героические бойцы Смертоносной бригады имени товарища Энгельса в пламенных битвах на просторах нашей трудовой рабоче-крестьянской Галактики водрузили освободительное знамя диктатуры пролетариата на трех планетах земного типа с кислородной атмосферой!» Ну, чего ты на меня выпучился? Я цельный месяц слова учил! Дальше пиши! «Шлём боевой привет вождю революции и просим помочь с патронами, а также с обмундированием, потому как бойцы здорово дерут его об штыки по причине тесноты в паровозах». Подпись: «Комбриг-один Кирпотин». Фу-у! - Яшка с облегчением вытер пот со лба. - Думал, не довезу!

– «Байкалы»! - раздался вдруг в отсеке громкий голос. - Почему вышли на связь по открытому каналу? Что случилось? Докладывайте!

– У нас тут красноармейцы! - закричал Егор. - С винтовками! Яшка и его бойцы ошеломленно крутили головами, ощетинившись штыками во все стороны. ЦУП озадаченно молчал.

– Ну кто тебя просил?! - прошипел Мустафа.

– Пьяные, сволочи, - послышался из динамика усталый голос. - Узнаю, кто пронес водку на борт - выгоню из отряда! А туристов твоих оштрафую! Так что они без штанов домой отправятся!

– Товарищ руководитель полетов! - сказал Мустафа официальным голосом. - У нас на борту посторонние, называющие себя красноармейцами.

– Спокойно, Каримов! - в голосе руководителя полетов зазвучало спокойствие, которое бывает только при чрезвычайных ситуациях. - У вас отравление закисью азота. Перекройте вентиль три-пятнадцать в кислородном отсеке.

– А ну, дай-ка я сам с товарищем поговорю! - сказал вдруг Яшка, оттеснив Мустафу от пульта. - Слушай, браток! Ты донесение Ленину передал? Ты передавай, не тяни! А не то я сейчас сам на паровозе прилечу и лично с вот этого вот маузера, - он ткнул стволом в панель приборов, - за такую твою несознательность посчитаюсь.

– Кто это говорит? - голос руководителя дрогнул.

– Косенков говорит! Яков Филимоныч. Командир отдельного истребительного… В общем, на паровозе мы! Прилетели с планеты имени товарища Бебеля. Передавай немедля, человечно тебя прошу, не доводи до греха!

ЦУП опять надолго замолк.

– Можно вас спрашивать? - произнес вдруг Джеймс Купер, обращаясь к одному из красноармейцев. - Когда вы отбыли с Земли к этот… Бабель-планета?

– Хрен же его пересчитаешь без луны да без солнца! - задумчиво сказал боец. - Когда ночь, когда день - неизвестно! Но так, по износу обмундирования - месяца три назад выходит.

– А год какой? - спросил Джеймс.

– Да что ты прилип, как банный лист! - оборвал его Яшка. - Прошлый год! В аккурат третью годовщину революции справили, Врангеля с Крыму вышибли и полетели вдогон! - он повернулся к Мустафе. - Ну, чего он молчит, телефонист твой?

– Двадцатый год, - задумчиво сказал Мустафа. - Гражданская война. Это было восемьдесят один год назад.

– Чего-о?! - недоверчиво протянул Яшка. - Ты мне зубы-то не заговаривай, а то ведь я и осерчать могу! Ты мне связь с Лениным давай!

– Не могу, - сказал Мустафа, надеясь, что его слышат и в ЦУПе.

– Ленин умер в двадцать четвертом, а сейчас две тысячи первый.

В повисшей тишине оглушительно щелкнул взведенный курок маузера.

– А вот за эти слова, - медленно вскипая, заговорил Яшка, - ты мне ответишь по всей строгости революционного закона! А ну - к стене!

– Внимание, станция «Мир»! - раздался вдруг незнакомый голос в динамике. - Товарищ Косенков у аппарата?

– Здесь Косенков! - гаркнул Яшка.

– С вами будет говорить председатель Совета Народных Комиссаров товарищ Ленин, - торжественно объявил голос.

Бойцы взволнованно загомонили.

– Давно бы так! - Яшка оправил гимнастерку и подтянул ремни.

– Ну-ка, тихо там! - шикнул он на бойцов.

– Здравствуйте, товарищ Косенков! - бодро прокартавил в динамиках знакомый голос Ильича. - Прочитал ваше донесение. Очень, очень рад! Прекрасную новость вы нам сообщили! Спасибо вам, товарищ!

Яшка обернулся к своим и незаметно махнул рукой.

– Служим трудовому народу! - хором проорали бойцы.

– Боеприпасы приготовлены в известной вам пещере под Карадагом! - продолжал Ильич. - Архиважно набрать их как можно больше!

– Паровоз у нас маловат, Владимир Ильич! - пожаловался Яшка.

– Много ли на нем увезешь…

– А вы проявите революционную смекалку, товарищ! - добродушно рассмеялся Ленин. - Желаю вам удачи!

– Есть проявить смекалку, товарищ Ленин! - радостно прокричал Яшка в опустевший уже эфир.

В динамиках раздалось шипение, хрип, затем откуда-то всплыл далекий, едва слышный голос: «Байкалы», «Байкалы», отвечайте! Не слышу вас! - и снова угас.

Яшка сунул маузер в кобуру и повернулся к бойцам.

– Вот такие дела, братва! - глаза его сияли счастьем. - Довелось мне поговорить с самим товарищем Лениным! Сам век не забуду и внукам расскажу! - Он приосанился. - А теперь слушай мою команду! За оружием пойдем на паровозе Михеева. Иди, Петруха, разводи пары!

Яшка еще раз прошелся вдоль отсека, по-хозяйски заглядывая в Люки, ведущие в другие модули.

– Паровоз Сидорчука остается тут, при станции, чтобы эти неустановленные личности, - он кивнул на космонавтов, - ее куда не отогнали. Уж больно они хитрые. Ну, с ними потом разберемся! Ковзун, Тищенко и Парамонов! Всю эту бочку обыскать, шкафы, переборки порубать на куски и вынести к Сидорчуку, пускай выкинет. Грузить будем сюда!

Яшка направился к люку, уже по пояс в шлюзовой камере он еще раз бросил иронический взгляд на экипаж станции.

– Хе! Ленин у них умер! А Ленин-то он вона - живее всех живых!

Меньше чем через час усилиями добросовестных красноармейцев станция и в самом деле начала напоминать пустую гулкую бочку. Беговая дорожка, велоэргометр, стол - все было развинчено, разломано и исчезло в узком отверстии шлюзовой камеры, соединяющей станцию с паровозом Сидорчука. Экипаж «Мира» поначалу сидел в уголке под охраной одного из бойцов, тихонько переговариваясь.

– Чего-то я не понял, командир, - сказал Егор. - Почему актеры сами декорации разбирают? Наше бабло экономят?