Владимир Савченко - Алгоритм успеха

Ступив на порог кабинета, Сергей удивился: как преобразилось здесь все! Шелковые портьеры на окнах были приспущены и процеживали, казалось, лишь сумеречную сосредоточенную отрешенность. Предметы, которые при Валентине Георгиевиче просто не замечались, сейчас лезли в глаза, давили своей значительностью. Ковровая дорожка цвета генеральского лампаса уходила в перспективу к полированным столам, составленным посадочным знаком "Т". Телефонный агрегат из перламутровой пластмассы (внутренний, внешний, междугородный) солидно лоснился, готовый испустить ответственный трезвон. Небольшая коричневая доска, с которой были стерты меловые формулы, совсем стушевалась на стене. Весь вид кабинета как бы говорил, что здесь нельзя просто сидеть и работать - здесь надо принимать меры.

Павел Николаевич необыкновенно точно вписывался в обстановку. Он сидел слева от телефонного комбайна, развернув плечи, читал бумаги, на лице его застыло выражение по форме No 2.

...По мнению институтских острословов, у Шишкина было четыре выражения лица, которые он утром примерял вместе с галстуком и потом носил весь рабочий день с перерывом на обед с часу до двух:

выражение No 1 (для бесед с вышестоящими в научном и административном отношении товарищами, для сопровождения высоких комиссий и иностранных делегаций, а также корреспондентов крупных газет): любезность, внимательность, готовность согласиться, поддержать и засмеяться удачной шутке;

выражение No 2 (для разговора с подчиненными): взгляд, смотрящий чуть поверх и за собеседника и видящий нечто, рядовому сотруднику недоступное; хмурая озабоченность делами, несравнимо более важными, чем то, которое приходится обсуждать; ритмичное наклонение головы, которое означало, что все сказанное известно ему тысячу раз;

выражение No 3 (для присутствия на семинарах, Ученом совете, конференциях): снисходительная внимательность, скучливое понимание и того, что говорит докладчик, и того, что он намеревается сказать; усталая удовлетворенность от обилия свершенного им самим;

выражение No 4 (для сидения в месткоме, в партбюро, в президиумах и для выступлений): неподвижная идейность во взоре, мрачноватая решимость и озабоченность проблемами и делами коллектива.

"Да, интерьерчик!" - подумал Сергей, ступая по малиновому ковру. Приблизившись, он быстро глянул на папку, которую листал Шишкин, и почувствовал чисто научное удовлетворение: "Личное дело Кайменова Владимира Михайловича".

Заместитель директора, увидев свидетеля вчерашнего скандала, нахмурился и быстро отодвинул папку. Сергей и бровью не повел. У него несколько дел к Павлу Николаевичу - как к ученому, как к руководителю и общественнику. Поскольку он, так сказать, один в трех лицах. (Единый в трех лицах Шишкин расправил и без того прямые плечи.) Не считает ли Павел Николаевич, что результаты их работ по расчету оптимального графика перевозок красителей органических уже можно оформить в статью двух соавторов? Собственно, статья начерно написана. Собственно, вот она. Надо лишь кое-что обсудить и уточнить.

Выражение лица Павла Николаевича стало промежуточным между No 2 и No 1; наклонение головы и легкая улыбка свидетельствовали, что он готов и обсудить и уточнить.

В течение двадцати минут оба демонстрировали друг другу горячий интерес к проблеме перевозок красителей.

- Здесь необходимо вставить абзац о значении оптимальных перевозок красителей, - замечал Павел Николаевич.

- Да, да, конечно, - соглашался Малышев, - это я упустил.

- А это следует изложить более осторожно. Не "разработано", а "показана возможность". Научная осторожность, она, знаете...

- Да, пожалуй.

- А здесь следует выпятить роль Валентина Георгиевича, отметить его идеи...

- И сослаться на монографию?

- Обязательно. О-бя-за-тель-но!

Наконец Шишкин не выдержал:

- А этот... как его? - он даже потер лоб, чтобы вспомнить незначительную фамилию Володьки, хотя Сергей мог бы поклясться, что она пылает в его памяти, как неоновая реклама. - Этот... - Павел Николаевич придвинул папку. Кайменов... Как у него дела с алгоритмом "электронного организатора"?

Малышев решил отмежеваться.

- Кайменов? Мы обычно работаем в разные смены, не знаю точно.

- Да, да... Ну, вы статеечку доработайте в соответствии... и мы пошлем ее в журнал "Химическая промышленность".

- Но, Павел Николаевич, у этого журнала ведь не тот профиль, не кибернетика! - не удержался Малышев.

Шишкин посмотрел на него светлым взглядом:

- Зато химия. И мы - химия плюс кибернетика...

- Плюс транспорт?

- Да. Постойте, а вы, кажется, подсказали мне мысль. Можно послать и в журнал "Железнодорожное дело". Это будем иметь в запасе.

Шишкин помолчал, озабоченно хмуря лоб.

- А этот... Кайменов... вы его хорошо знаете?

- Да... как вам сказать? Постольку-поскольку... - Сергей насторожился: начинался второй цикл развития алгоритма "я тебе - ты мне". - Учились на одном факультете.

- Он и тогда отличался такими... э-э-э... выходками?

- Такими, собственно, нет, но...

Шишкину было достаточно этого "но".

- Да, да, крайне недисциплинирован, возомнил о себе. И характеристика от института у него не блестящая - отнюдь. Вот: "С товарищами по учебе нетактичен, в общественной работе участвовал мало..." Нам либерализм этих характеристик известен: и вовсе не участвовал и выпады допускал, а все равно напишут уклончиво, чтобы не портить карьеру. Вот и получается... И у нас он уже неоднократно отличался... ("Сейчас - про опоздания, - подумал Малышев. Ну, раз, два...") А трудовая дисциплина?! Четыре опоздания с начала года...

"Он далеко живет", - чуть не сказал Сергей, но вовремя спохватился: от алгоритма отступать нельзя.

- И, наконец, вчерашнее, - распалялся Шишкин. - Сегодня он меня обзовет, завтра - Валентина Георгиевича, послезавтра... - он осекся, не решаясь сказать, кого Кайменов назовет "дураком" послезавтра. - И такому человеку доверили ответственную научную работу! А?

Сергей понял, что сейчас самое время ввести в разговор алгоритм "тише едешь". Лицо у него сделалось уклончиво-непроницаемым.

Шишкин помолчал, взглянул на него с плотоядной ласковостью.

- А какое у вас еще ко мне дело, Сергей... э-э... Алексеевич?

- Все-таки пора нам, Павел Николаевич, браться за общую задачу по составлению оптимальных графиков перевозок. Ведь частные перевозки - это задачи-однодневки... - Павел Николаевич придал своему лицу выражение No 2, но Сергея оно не смутило. - Сейчас на крупных узловых станциях, на перевалочных базах уже внедряют вычислительные машины. Скоро они будут везде. Можно разработать для них стандартные программы применительно к любым грузам и программы согласованной работы всех машин по стране. Конечно, это сложнее, чем расчеты оптимального графика перевозки молока, но зато какое научное значение будет иметь этот алгоритм! А экономическое?! Ускоряются перевозки, нет простоев, товары не портятся, миллионы рублей экономии!