Грег Бир - Путь всех призраков

— Когда разведчик долетел до вихрелета, на борту были только двое — вы и еще один человек, неопознанный. Второго мужчины там не было, а помощника открывателя врат по имени Яра никогда не существовало.

— Они были, были.

— Не важно, — нетерпеливо сказал Рай Орнис. — Иса Данна слишком хороший мастер, чтобы открыть врата в хаос. Он знал указывающие на это признаки и ни в коем случае не завершил бы открывание. Но при сцеплении или подчинении качества могут перейти в свою противоположность, если открыватель потеряет контроль над процессом.

— Врата в порядок — а подчиненные ключи ведут себя так, будто дело пахнет хаосом? — спросил Олми, пытаясь уловить все детали.

Рай Орнис не хотел вдаваться в дальнейшие подробности.

— В нашей мировой линии их больше нет. Сер Пласс помнит, что с Енох и Исой Данной было сто двадцать человек, из них два мастера-открывателя и семь помощников. На «Пушинке» имеются досье лишь на восемьдесят человек, в том числе — на одного мастера и двоих помощников.

— Я осталась жива. Вы меня помните, — с отчаянием в голосе сказала Пласс.

— Вы есть в наших записях. Вы живы, — подтвердил Рай Орнис. — Но почему — мы не знаем.

— А что с другим выжившим? — спросил Олми.

— Нам неизвестно, кто это был.

— Покажите ему другого, покажите Номер 2. Пусть видит, что бывает, если остаешься жив, но не возвращаешься, — сказала Пласс.

— Переходим к следующему пункту нашей программы, — сказал Рай Орнис. — Если, конечно, ты готов, сер Олми.

— Может, я никогда не буду готов, сер Рай Орнис, — ответил Олми.

4

Вихрелет, лежавший в доке, словно в люльке, выглядел совсем новеньким и очень быстрым. Олми прошел вдоль борта, с трудом сдерживая желание пробежаться пальцами по блестящей обшивке.

Он все еще думал о встрече с Номером 2.

Люк шахты между шестым и седьмым отсеками, где находился док, был затянут светящимся темно-лиловым туманом. Это было купольное поле, что принимало южные разгибатели Осевого Города, предназначенные для поддержки оставшихся районов во время эвакуации и ремонтных работ. Олми повернулся к оси и стал смотреть, как рабочие и роботы подключают силовые решетки и устанавливают тяжелые стальные буферы.

Отвлек его заведующий доком, небольшого роста человечек с мальчишеским лицом. На его лысой голове красовался вытатуированный зеленым и коричневым цветами сложный кельтский узор. Заведующий протянул Олми бумажный сертификат.

— Через час будем откачивать воздух. Надеюсь, к тому времени все подойдут. Хочу проверить и опечатать вихрелет.

Олми приложил к сертификату свою печатку. С этого момента командование от группы обеспечения шахты и Гильдии конструкторов передавалось Управлению по обороне Пути.

— Двое уже тут, — заметил заведующий. — Девушки-близнецы. У них с собой ключи, маленькие, никогда таких не видал.

— Похоже, все в сборе, — сказал Олми.

— Провожающих не будет?

— Некогда им. — Олми улыбнулся.

— Понятное дело.

Открывателей врат обычно можно узнать по какому-то особому взгляду, по особой ауре. Расп и Карн были еще почти дети — они родились (или, правильнее сказать, были изготовлены) пятнадцать лет назад и принадлежали к гешелям-радикалам; четверо их сородителей также были открывателями.

Расп и Карн подошли к вихрелету и представились. Близняшки смахивали на мальчиков: тонкие, с молочно-белой кожей, длинными пальцами и небольшими головками, поросшими мягкими серебристыми волосами. Их голоса, высокие и звонкие, звучали одинаково. У Карн были темные глаза, у Расп — зеленые, а в остальном они были совершенно идентичны. Олми не почувствовал вокруг них ореола авторитета, обычного для опытных открывателей.

Заведующий доком набрал код, и в днище вихрелета открылся вход — светящийся зеленый круг. Близнецы важно проследовали внутрь.

Пласс явилась еще через несколько минут, одетая в синий официальный костюм; похоже, что недавно она плакала. Женщина поздоровалась с Олми — ее голос звучал довольно резко — и спросила, словно увидела его впервые:

— Вы солдат?

— Я работал в Управлении по обороне Пути.

Осторожные серые глаза, бледное припухшее лицо, широкое и довольно приятное, темные короткие волосы… Сегодня Пласс была похожа на многочисленных матрон времен детских лет Олми — вежливых, но непоколебимых.

— Сер Флинч сказал, что вы — тот человек, что умер на Ламаркии. Я слышала об этом. Вы ведь по рождению надерит?

— По рождению.

— Такие вот у нас приключения, — фыркнула Пласс. — Все благодаря благоразумию сера Коженовского. — Она взглянула куда-то вдаль, а потом, склонив голову набок, пристально посмотрела на Олми. — Я не питаю по этому поводу никаких положительных эмоций. Вам сообщили, что я несколько не в себе и у меня бывают странные мысли?

— Мне сообщили, что ваши исследования оказали на вас значительное влияние. — Олми было несколько неудобно заново знакомиться с уже знакомой женщиной.

Из люка вихрелета выглянули Расп и Карн.

— Она не в себе, мы — слишком юны и неопытны, — сказала Расп. Карн засмеялась — ее смех был неожиданно звонок и приятен. — А вы, сер Олми, однажды уже умерли. Ну и команда!

— Полагаю, все знают, на что идут, — сказала Пласс.

— Не надо ничего полагать, — ответил Олми.

Они вошли в вихрелет. Заведующий доком глядел им вслед с неприятным интересом. Олми обернулся к нему.

— Принимаю командование кораблем. Благодарю за внимание и заботу.

— Это наш долг, — сказал заведующий. — Машину только вчера доставили. На ней еще никто не летал, просто девственница, сер Олми. У нее даже названия еще нет.

— Назовем ее «Забава»! — прозвенела изнутри Расп. Олми крепко пожал заведующему руку и влез в вихрелет.

С негромким «би-и-ип» люк закрылся.

Внутри царили тишина и прохлада. Корабль был оборудован системой управления инерцией, поэтому никаких специальных лежачих кресел, гамаков или силовых полей в нем не имелось — команде предстояло испытывать лишь легкое ощущение ускорения и торможения, создававшееся искусственно в психологических целях.

Пласс представилась Карн и Расп. Пиктора — устройства для демонстрации идентификационных символов — у нее с собой не было, они просто обменялись словами. Олми это понравилось.

— Сер Олми, — сказала Пласс, — снаружи нас никто не слышит?

— Никто.

— Хорошо. В таком случае мы можем быть откровенны. Наша экспедиция бесполезна. — Она повернулась к близнецам; те были похожи на знаки ударения над каким-то невидимым словом. — Вас выбрали по причине вашей неопытности.