Юрий Маркушин - Тени Каргена

Влад медленно выдергивал вязнущие в песке ноги и под прицелом концентраторов энергии голубой Тэнне брел к вездеходу.

Невеселые думы одолевали его. О "Витязе", Эол, долгих днях заточения под стеклянным куполом, новом плене.

Вспоминал он и первый день после приземления на Каргене.

В тот день он очнулся от толчка и резкого неприятного запаха. Открыв глаза, он увидел склонившихся над ним Эол и доктора Ивсона с дурнопахнущей бутылочкой. Оба – безо всяких признаков былого помешательства – странной болезни свалившей всех на корабле.

Еле сдерживаясь, чтобы не чихнуть и беспорядочно размахивая руками, Влад торопливо вскочил на ноги.

Могучий чих едва не опрокинул его наземь.

Окончательно придя в себя, Влад первым делом спросил:

– Где мы?

– Произошло что-то странное, – ответил доктор. – Пока мы все лежали в глубоком обмороке, корабль приземлился на этой планете.

– Я помню, – Влад наморщил лоб, – Капитан Стоян и толстяк Кроки заперлись в пультовой…

– Кроки исчез! – воскликнула Эол.

– Как исчез?

– Надо думать, опустил трап и ушел, – доктор развел руками. – Я сам ничего не могу понять. Когда я очнулся, его уже не было, а тебя нашли здесь, на полу у незапертого входа главного пульта управления.

Капитан сам пришел в себя, он сейчас в пультовой, и тоже ничего не помнит, не помнит даже, как посадил корабль на Карген.

Влад перевел взгляд на Эол, та утвердительно кивала головой.

Возбужденные крики прервали их разговор.

– Кто кричит? Это снаружи? – прислушался юноша.

– Это из селектора громкой связи, через микрофоны у главного выхода из корабля. Похоже кто-то из экипажа самовольно вышел наружу. Их бы вернуть, а то ведь мы еще даже не проанализировали состав атмосферы, – сокрушенно пояснил доктор Ивсон.

– Сейчас разберемся, – заторопился Влад. – Полкоманды гуляет на открытом воздухе, а никому и дела нет! Пойдем посмотрим? – он потянул Эол за руку.

Та, улыбаясь, кивнула ему в ответ.

– Ну, вы, как хотите, а я завершу исследования, – недовольно пробурчал доктор, – да и вам скафандр бы не повредил.

– Обойдемся респираторами, – отмахнулся бравый космодесантник.

Уже через минуту они с Эол в полумасках, закрывающих нижнюю часть лица, выкатились из дверей лифта на серую почву незнакомой планеты.

Голубое солнце сияло в безоблачном небе. Чахлые невзрачные растения выпирали кое-где из земли.

Вдали, у самого горизонта возвышались строения округлых форм с прозрачными куполами.

"Полкоманды" в составе энергетика Клааса и зам-ком-по-супу Стеена, как корабельный кок любил себя сам именовать, оба с планеты Тробут, громко делилась впечатлениями.

Мимо них в ниспадающих просторных одеяниях шествовали существа со слегка приплюснутой головой без волос и большими навыкате глазами, в остальном же – совсем, как люди. Они равнодушно проходили мимо корабля.

– Экие осталопы, – возмущался Клаас. Ему было обидно сознавать, что сооружение, составляющее гордость его самого, оставляет безучастным кого-то другого.

Он решительно подошел к ближайшему аборигену.

– Послушай, друг, как насчет того, чтобы отметить наше прибытие?

Абориген, выслушав вопрос, двинулся дальше.

– Эй, ты куда? – окликнул его было Клаас, но осекся.

На первый взгляд, ничего необычного не произошло, однако, энергетик озадаченно почесывал затылок и неотрывно смотрел на уходящего собеседника.

Абориген с невыразительным, как и прежде лицом, прижимая руки вдоль туловища, семенил мелкими шажками, по широкой дуге огибая Клааса.

– Мать честная, с тылу заходит! – охнул Клаас и уже с подозрительностью досматривал странный маневр.

Окончив обход, абориген встал перед тробутянином и, отведя в сторону руки, начал быстро перебирать пальцами, строя из них замысловатые фигуры.

"Словарный" запас тробутянина оказался намного скромнее и исчерпывался комбинацией всего из трех пальцев. Тем не менее, Клаас не преминул пустить ее в ход.

Абориген, в свою очередь, воспроизвел и эту фигуру и утвердительно кивнул ею в сторону Клааса.

Затем быстро соединил вместе ладони, оттопырил один из мизинцев и прижал к левому боку.

– Похоже, познакомились, – густо позеленев, крякнул энергетик.

На этом, увы, все контакты и закончились. Иных признаков разума, кроме чрезвычайно развитых фаланг пальцев, у аборигенов – каргенян по Вселенскому атласу – не наблюдалось.

Специалисты по контактам доктор Ивсон и младший биолог Скайс, ассистент доктора, лишь недоуменно пожимали плечами. Их аппаратура не фиксировала и проблесков интеллекта у неразговорчивых и малоподвижных жителей планеты Карген из системы Ментея.

– Я знаю, в чем дело! Знаю, знаю! – осеняло временами Эол где-нибудь в кают-компании за обеденным столом.

Оставив нетронутым десерт, она выскакивала наружу. Там, отыскав какого-нибудь бедолагу из местных, пускалась с ним в пляс, изо всех сил старалась растормошить или рассмешить его. Результат неизменно был одним и тем же. Через несколько минут, смущенная и поникшая, девушка возвращалась и усаживалась на краешек стула.

– Они даже не танцуют, – шептала она.

Присутствующие в кают-компании мужчины начинали громко разговаривать на посторонние темы и, чтобы как-то утешить Эол, включали музыку.

И, тем не менее, один вопрос занимал каждого: как могли столь ограниченные существа выстроить города из причудливо составленных полусфер и даже фабрики по производству искусственных материалов?

Ответа на него не было. Времени на поиски, как оказалось впоследствии, – тоже.

Вскоре новая эпидемия безумия обрушилась на экипаж, они снова попали в плен.

На этот раз – к безобидным с виду каргенянам.

Длинная череда воспоминаний кнутом стегнула по самолюбию юноши.

– Нет, что угодно, только не новый плен!

Втискиваясь в полутемный салон вездехода, Влад с ходу выпустил свое восприятие прямо в висок каргенянина-водителя. Космодесантник высокого уровня мог при необходимости подавлять чужое сознание, "влезать в душу". А сейчас это было необходимо, как никогда.

Через секунду уже каргенянин-Влад захлопнул входную дверцу перед самым носом у медлительных охранников и ударил по рычагам управления.

– Курс прежний – через пустыню к "Витязю" и его команде!

"Витязь" оказался на прежнем месте. Окруженный обширным полем из стеклянных колючек, он походил на стальной клинок, воткнутый в снежный сугроб.

Владу не составило особого труда вытащить из памяти контуры подходящего ударного инструмента.