Владимир Малов - Форпост

7

Он пробежал шлюз и оказался за стенами форпоста. Сразу же его снова обжег палящий зной - он выбежал без скафандра. Воздух, ворвавшийся в легкие, был сухим и горячим, и уже через несколько мгновений перед глазами Маккиша поплыли красные круги.

Почему-то было очень тихо. Потом послышались гулкие и частые удары. Некоторое время Маккиш пытался определить их природу и наконец понял: в висках стучала кровь. Он сбавил скорость, стараясь дышать глубже и ровнее. Пройдет несколько минут, он втянется в ритм, и тогда темп можно будет взвинтить.

Маккиш побежал быстрее. Круги перед глазами уже исчезли, и тише становились удары в висках. Яснее были теперь и мысли. Он бежал все увереннее, приближаясь к тому мигу, когда тренированный бегун находит второе дыхание. Еще десяток метров, еще...

И теперь его голова была занята только одной, главной мыслью, которая почему-то пришла только сейчас.

Как, каким образом на Лигейе появился этот летательный аппарат? И этот человек? И кто он? Ничего этого действительно не могло быть - ни пилота, ни летательного аппарата, - если бы на Лигейе была разумная жизнь, не могло быть так, что за все это время на материке не нашлось ни малейших ее признаков. Но в первое мгновение Маккиш не думал об этом, потому что сразу же бросился человеку на помощь. Могло ли все это быть или не могло, в конце концов это вопрос для последующих размышлений, а помощь была нужна немедленно.

Он добежал, остановился и, переводя дыхание, дал себе несколько мгновений отдыха. Рядом с огромным зеленым костром, в который превратились теперь обломки летательного аппарата, жара была совсем нестерпимой. Обжигающий воздух казался плотной стеной, которая не позволяла сделать ни шагу, дальше. Но до пилота оставалось еще несколько метров, и, зажмурившись, Маккиш шагнул в стену.

Он закашлялся, дыхание перехватило, за этой стеной невозможно было дышать. Нагнувшись, он осторожно взял пилота под мышки и, чуть приподняв, стал тащить его по песку.

Человек, одетый в голубой костюм довольно странного покроя, был на удивление мал ростом; если б он встал на ноги, то далеко не достал бы Маккишу и до плеча. Кожа лица была медно-красной, губы толстыми, нос слегка приплюснутым, волосы казались соломенными.

Он взял его на руки.

Купол форпоста сверкал в лучах красного солнца, как драгоценный камень, зрелище было очень красиво, это Маккиш отметил машинально, но до форпоста было не меньше километра. С ношей на плече, в палящий зной, по вязкому песку это займет минут пять-шесть, если не больше...

Он преодолел это километровое пекло за пять минут. Он чувствовал, как с движением секундной стрелки все реже бьется сердце пилота. Зато, казалось, вот-вот вырвется из груди его собственное сердце. Не было времени отдышаться, и, уложив человека на кровать, Маккиш бросился к аптечке. Стимулирующую инъекцию - первое средство - надо было сделать немедленно. Потом раненого надо обследовать с помощью микродиагностика, который определит дальнейшее лечение.

Шприц готов, осталось обнажить руку, чтобы сделать укол. Маккиш вдруг заметил, что у пилота не пять пальцев, а шесть. Но об этом не было времени размышлять, и Маккиш сделал укол; потом, подумав, сделал еще один. Вот теперь можно положить на грудь пострадавшего микродиагностик, и прибор начнет работу, которая всегда казалась Маккишу чуть ли не сверхъестественной. Ну как в самом деле это может быть, чтобы маленькая коробочка, помещенная рядом с человеком, тут же выдавала самую полную информацию о состоянии его здоровья, а если человек болел, еще и указывала, какие нужны препараты.

У человека, неизвестно каким образом и откуда попавшего на Лигейю, вдруг дрогнули губы. Несколько мгновений спустя лицо начало розоветь, к нему возвращались краски жизни. Маккиш бросил взгляд на индикаторы микродиагностика и ничего не понял: появившиеся там показатели были совершенно невероятными, они не имели ничего общего с привычными параметрами; но так и должно было быть, потому что человек, лежащий сейчас на кровати в форпосте, не был человеком.

Лишь только теперь Маккиш - он удивился этому - допустил до своего сознания мысль, казавшуюся столь простой и очевидной. Лигейя обитаема, только по какой-то совершенно необъяснимой причине до сих пор это не обнаружено. И вот на его глазах пилот-лигейянин потерпел аварию у форпоста, и он, Маккиш, сумел спасти его от гибели.

"Нет, нет, нет! Не так мы себе представляли самую первую встречу", как-то отстранение, словно бы это касалось не его, а кого-то другого, подумал Маккиш, и в этот момент у пилота дрогнули веки.

Маккиш застыл на месте, всматриваясь в лицо инопланетянина. Лицо снова было медно-красным, живым. Грудь пилота стала ритмично опускаться и подниматься, теперь он дышал полно и глубоко. Веки продолжали трепетать, и наконец пилот открыл глаза.

Из-за иссиня-черного цвета они казались бездонными. Но еще некоторое время глаза все еще были неживыми, ничего они не выражали. Мысль возвращалась в них постепенно, какими-то скачками, и Маккиш следил за этим, затаив дыхание и боясь пошевелиться.

А в следующий момент пилота-инопланетянина не стало, как, впрочем, не стало и микродиагностика, и шприца, да и самого жилого отсека.

Маккиш все еще стоял под прозрачным куполом; неподалеку от лабораторного стола. Здесь все было по-прежнему: приборы, экран видеосвязи, письменный стол. Он растерянно огляделся по сторонам.

За стенами форпоста все было по-прежнему: деревья, трава, песок, птицы, три дерева в виде римской цифры IV. Обломков летательного аппарата, костра, конечно, нигде не было.

Он потер ладонями лицо. Обломков, как и самого летательного аппарата, и не могло быть, потому что точно через восемь часов двадцать четыре минуты его снова посетила галлюцинация. Правда, совсем не такая, как в первый раз. У Данилевского таких не было.

8

Ну, так что все это значит?

За спиной Маккиша раздался голос Степанова. Он обернулся: лицо командира на экране было встревоженным.

- Ну, наконец-то, - сказал Степанов. - Что происходит?

- А что было? - спросил Маккиш.

- Ты несколько минут стоял совершенно неподвижно. Смотрел в одну точку. Ничего не слышал. - Степанов помедлил. - Галлюцинация? То же самое?

- Есть существенная разница...

Очень быстро, так, словно решение было принято им уже давно, Степанов сказал:

- Я буду у тебя через девять часов. Вылетаю прямо сейчас. Но... может быть, ты хочешь вернуться?

Маккиш покачал головой и коротко ответил:

- Нет! Я тебя жду.

Здесь и в самом деле нужен был опыт еще одного человека, подумал Маккиш, и, наверное, даже не одного; здесь происходило что-то такое, чего не переживал еще ни один из разведчиков. Хорошо, что здесь будет именно Степанов, потому что как ни говори...