Станислав Лем - Охота на Сэтавра (авторский сборник)

Вдруг он услышал жужжание.

«ПАЛ? — подумал он и тут же отбросил эту мысль. — Глупости, спутники не жужжат. А что тогда жужжит?»

«Ничего не жужжит, — ответил он сам себе. — Так что же это?»

Авария?

В общем-то он даже не испугался. Что ещё за авария при выключенном двигателе? Жестянка разваливается сама по себе, что ли? А может, короткое замыкание? Замыкание! Господи Боже! Инструкция на случай пожара 111-А: «Пожар в пространстве на орбите», параграф… а, чтоб им всем! — всё жужжит и жужжит, он едва различал попискиванье далёких сигналов.

«Ну прямо как муха в стакане», — вконец ошалев, подумал он, перебегая глазами от индикатора к индикатору, — и тут он её увидел.

Это была муха-гигант, чёрная, с зеленоватым отливом, из тех омерзительных мух, что, кажется, созданы лишь для того, чтобы отравлять людям жизнь, настырная, наглая, дурацкая и в то же время шустрая муха; она каким-то чудом (а как же ещё?) забралась в ракету и теперь летала снаружи стеклянного пузыря, жужжащим комочком тычась в светящиеся циферблаты.

Пролетая над Вычислителем, в наушниках она гудела как четырёхмоторный самолёт: там, над верхней рамой Вычислителя, помещался ещё один микрофон, резервный, им можно было пользоваться без ларингофона, встав с кресла, когда кабели внутренней связи отключены. Зачем? На всякий случай. Таких устройств было множество.

Он проклинал этот микрофон — боялся, что не услышит ПАЛ. Муха, точно ей было этого мало, начала расширять зону облётов. Несколько минут, не меньше, он невольно водил за ней глазами, пока наконец не сказал себе строго, что плевать ему на эту муху.

Жаль, нельзя подсыпать туда какого-нибудь дуста.

— Хватит!

В наушниках зажужжало так, что он скривился. Муха прохаживалась по Вычислителю. Стало тихо — она чистила крылышки. Что за мерзкая тварь!

В наушниках возник ритмичный, далёкий писк: три точки, тире, две точки, два тире, три точки, тире — ПАЛ.

«Ну, а теперь надо глядеть в оба!» — сказал он себе, ещё немного приподнял кресло, чтобы видеть три экрана сразу, ещё раз проследил за вращением фосфоресцирующего поискового луча на экране радара и стал ждать. На радаре ничего не было, но по радио кто-то вызывал:

— А-7 Земля-Луна, А-7 Земля-Луна, сектор три, курс сто тринадцать, вызывает ПАЛ ПЕЛЕНГ. Дайте пеленг. Приём.

«Вот незадача, как я теперь услышу мои ИО!» — встревожился Пиркс.

Муха взвыла в наушниках и куда-то пропала. Минуту спустя его сверху накрыла тень — словно на лампу уселась летучая мышь. Это вернулась муха. Она сновала по стеклянному пузырю, будто желала дознаться, что там такое внутри. Тем временем в эфире становилось тесно: он увидел ПАЛ (тот и впрямь походил на палицу — восьмисотметровый алюминиевый цилиндр со сферической шишкой обсерватории на конце); Пиркс летел над ним примерно в четырёхстах километрах или чуть больше — и постепенно его обгонял.

— ПАЛ ПЕЛЕНГ вызывает А-7 Земля-Луна, сто восемьдесят запятая четырнадцать, сто шесть запятая шесть. Отклонение возрастает линейно. Конец.

— Альбатрос-4 Марс-Земля вызывает ПАЛ-Главный, ПАЛ-Главный, иду на заправку сектор два, иду на заправку сектор два, горючее на исходе. Приём.

— А-7 Земля-Луна вызывает ПАЛ ПЕЛЕНГ…

Дальше он не расслышал — всё перекрыло жужжание. Наконец муха затихла.

— ПАЛ-Главный Альбатросу-4 Марс-Земля, заправка квадрант семь, Омега-Главная, заправка переносится, Омега-Главная. Конец.

«Они нарочно тут собрались, чтобы я ничего не услышал», — подумал Пиркс.

Противопотное бельё плавало на его теле. Муха с бешеным жужжанием кружила над Вычислителем, словно во что бы то ни стало хотела догнать собственную тень.

— Альбатрос-4 Марс-Земля, Альбатрос-4 Марс-Земля вызывает ПАЛ-Главный, направляюсь квадрант семь, направляюсь квадрант семь, прошу вести меня по ближней радиосвязи. Конец.

Удаляющееся попискиванье радиофона потонуло в нарастающем жужжании. Потом из него выделились слова:

— ИО-2 Земля-Луна, ИО-2 Земля-Луна вызывает АМУ-27, АМУ-27. Приём.

«Интересно, кого это он вызывает?» — подумал Пиркс и вдруг подпрыгнул в своих ремнях.

«АМУ», — хотел он сказать, но охрипшее горло не пропустило ни звука. В наушниках жужжало. Муха. Он закрыл глаза.

— АМУ-27 вызывает ИО-2 Земля-Луна. Нахожусь квадрант четыре, сектор ПАЛ, включаю позиционные. Приём.

Он включил позиционные огни — два боковых красных, два зелёных на носу, один голубой сзади — и ждал. Кроме мухи, ничего не было слышно.

— ИО-2-бис Земля-Луна, ИО-2-бис Земля-Луна, вызываю…

Снова жужжание.

«Наверно, меня?» — подумал он в отчаянии.

— АМУ-27 вызывает ИО-2-бис Земля-Луна, нахожусь квадрант четыре, граничный сектор ПАЛ, все позиционные включены. Приём.

Теперь оба ИО отозвались одновременно; он включил селектор очерёдности, чтобы приглушить отозвавшегося вторым, но в наушниках жужжало по-прежнему. Конечно, муха.

«Я, наверно, повешусь», — подумал он. Ему не пришло в голову, что в невесомости даже такой выход невозможен.

На экране радара он увидел оба своих корабля: они шли за ним параллельными курсами в каких-нибудь девяти километрах друг от друга, то есть в опасной близости; как ведущий, он должен был их развести на безопасное расстояние — 14 километров. Он как раз уточнял на радаре положение пятнышек, означающих корабли, когда на одно из них уселась муха. Он швырнул в неё бортжурналом, тот не долетел, шлёпнулся о стекло пузыря и, вместо того чтобы соскользнуть по нему, отскочил вверх, ударился о крышку стеклянной банки и принялся свободно порхать — невесомость! Муха даже не соизволила отлететь — она отошла пешком.

— АМУ-27 Земля-Луна вызывает ИО-2, ИО-2-бис. Вас вижу, у вас бортовое сближение. Приказываю перейти на параллельные курсы с поправкой ноль запятая ноль один. По завершении манёвра перейти на приём. Конец.

Пятнышки начали медленно расходиться, может быть, они что-то ему говорили, но он же слышал только муху. Та оглушительно разгуливала по микрофону Вычислителя. Бросать в неё было уже нечем. Бортжурнал парил над ним, мягко шелестя страницами.

— ПАЛ-Главный вызывает АМУ-27 Земля-Луна. Освободите граничный квадрант, освободите граничный квадрант, принимаю транссолнечный. Приём.

«Вот наглость, транссолнечного ещё не хватало — какое мне до него дело?! Преимущество у кораблей, идущих в строю!» — подумал Пиркс и закричал, вложив в этот крик всю свою бессильную ненависть к мухе:

— АМУ-27 Земля-Луна вызывает ПАЛ-Главный. Квадранта не покидаю, чихать я хотел на транссолнечный, иду в строю треугольником: АМУ-27, ИО-2, ИО-2-бис, эскадра Земля-Луна, ведущий АМУ-27. Конец.