Кирилл Берендеев - Один из них

Вячеслав Соломонович перевел дыхание и подлил себе чаю.

- Голос садится, - он прокашлялся. - Но и рассказывать осталось недолго.... Века прошли с той далекой поры. И вот однажды дух-искуситель людей Ал-Харис хитростью проник в пещеру горы Гибт, притворившись северным ветром, и вынес "Асмаранд". Но недалеко удалось ему унести добычу: на пути встретился ему монах Бахир, не побоявшийся вступить с ним в противостояние и сумевший отнять у истомившегося после долгого перелета духа серебряный ковчег. А сам отнес его в Герат. А уж оттуда великий воин Зу-л-Карнайн, встретив немало препятствий на пути своем, вернул "Асмаранд" в Хорасан, в те пределы, где и был он написан века назад.

- Это интересно, - заметил я, прерывая рассказчика, - но куда интересней другое. Как рассказанные вами мифы соотносятся с тем, что этот самый "Асмаранд" лежит у вас на подоконнике? Вы говорите, его вывезли в Хорасан, это реальное место, и, если так, где оно находится?

- Вы поспешили, молодой человек, и перебили меня как раз на том месте, когда от мифов и преданий, я начал переходить к задокументированной истории "Асмаранда". Да, у него есть и подлинно известная история и сейчас я вам ее поведаю. Что же до Хорасана, то, должен вас успокоить, это вполне реальная историческая область на северо-востоке Ирана, известная с 3 века нашей с вами эры, сейчас же так именуется одна из провинций государства.

Но вернемся к истории "Асмаранда". Документально известно, что, начиная с 16 века, книга хранилась в шахской библиотеке в городе Исфахане, прежней столице Персии, а позже, с переносом столицы в Тегеран, переехала туда.

- А как же она попала в Россию?

- Это исключительная история, молодой человек, - произнес граф, - и так уж распорядилась судьба, что связана она оказалась с родом Воронцовых. - Вячеслав Соломонович выдержал долгую паузу, перед тем как продолжить. Он неторопливо помешивал ложечкой остывший чай, задумчиво глядя на круговерть чаинок.

- В 1829 году, 30 января в Тегеране произошло нападение толпы персидских фанатиков на русское посольство. В результате учиненного погрома обезлюдела почти вся миссия, число убитых исчислялось десятками. Среди последних был дипломат и полномочный министр государя императора Николая Первого Александр Сергеевич Грибоедов, более известный вам как автор "Горя от ума".

Реакция России была мгновенной. Войска, не выведенные еще с Кавказа после недавней русско-иранской войны, были приведены в состояние полной готовности к новой операции. Правительство под угрозой вторжения потребовало от Персии незамедлительного ареста и суда над заговорщиками, а так же выплаты огромной контрибуции за погибших дипломатов.

Персия, униженная недавними поражениями и значительной потерей территорий, вынуждена была выполнить все требования России. Шахская казна опустела. В те времена ходил анекдот, будто для выплаты всего долга шаху пришлось даже срезать золотые пуговицы с парадного халата; что ж, анекдот был недалек от истины. Среди всех ценностей была вывезена в Петербург и шахская библиотека, а с нею и "Асмаранд". Поначалу предполагалось часть контрибуции взять старинными исфаханскими коврами и лаковой миниатюрой, известной на весь мир, но вмешательство моего дальнего родственника светлейшего князя Михаила Семеновича уготовило эту участь библиотеке. Так в Россию попали и сочинения Кямран-бея, до сих пор, к сожалению, не переведенные с фарси. Случайно обнаружив этот трактат в фондах Ленинской библиотеки, я впервые услышал легенду об "Асмаранде". И не мог не заинтересоваться ей.

- Вы знаете фарси, - достаточно глупо заметил я.

- Да, персидский, арабский, пушту и авестийский. Несколько хуже арамейский, иврит и ханаанейский. Специфика службы, молодой человек, накладывает определенные обязанности.

Некоторое время я подавленно молчал.

- Что же было дальше?

- После революции "Асмаранд" исчез из библиотеки: был украден или подарен. Вы же сами знаете, как большевики распоряжались свалившимся на них богатством. Я могу лишь предположить, что украден он был кем-то или подарен кому-то из тогдашних властителей дум, ведь ваш дом, где, в итоге, и был обнаружен "Асмаранд", принадлежал тогда наркомату иностранных дел. Я ни в коей мере не желаю наводить поклеп на кого бы то ни было из жильцов, все же среди них были известные советские дипломаты. Однако факты...

- А в воздуховод "Асмаранд" был спрятан от НКВД?

- Вероятно, что так. Осенью 37 дом обезлюдел, вывезли всех. В то время я жил на Стремянной улице и почти каждый вечер имел несчастье наблюдать, как к дому подъезжали черные ЗИСы. Я не удивлюсь, если в тайниках стен обнаружится еще какая-то не менее ценная находка, ведь каждый из уехавших не оставлял надежды вскоре вернуться.

Мы помолчали. Вячеслав Соломонович предложил мне еще чаю, его слова немного развеяли сгустившуюся атмосферу. Поблагодарив, я отказался.

- Единственное, что я не могу понять во всей этой истории, так это причин вашего страха перед книгой. Да, легенды, рассказанные вами, довольно жутки, но ведь мы серьезные люди. В наш век трудно верить мифам тысячелетней давности.

Граф внимательно посмотрел на меня.

- Вы молоды, - наконец сказал он. - Вам предстоит многое познать, на многое надеяться, во многом ошибаться. Ведь человек так устроен, что всю жизнь спотыкается именно там, где до него это же делали бесчисленные поколения предков. Но он не хочет верить им, потому как он молод и уверен в своей правоте, силе и, конечно, исключительности.

- Но я не понимаю...

- Когда я был молод, я был наивен и мечтал изменить мир. Все об этом мечтают. Особенно в те годы и в той стране. Я не был благонадежным гражданином по причине своего происхождения и потому не имел возможности совершить многое, что вменялось в обязанность другим. И тогда я избрал себе путь, на который никто не претендовал. Кто помнил о прошлом в стране строившей новое невиданное будущее? Все грезили светлым завтра, и я не был исключением, но я мечтал, вглядываясь в темные глубины тысячелетий, надеясь отыскать его там, будущее, канувшее в Лету.

Я прочел Кямран-бея, тогда я уже бредил тысячелетним Востоком. Узнал о таинственном "Асмаранде" и поклялся отыскать его и раскрыть его тайны. Долго путешествовал по Средней Азии, Закавказью, надеясь отыскать его следы. После войны меня заносило на Передний Восток, в Иран, Ирак, Афганистан.... Чем больше я узнавал о ней, тем больше мне хотелось узнать. Пока однажды, пребывая в нищих селениях Гуджарата, селениям, потерявшим счет векам, я не встретился с одним человеком. И после этой встречи я осознал, сколь безумна моя идея. И тогда я тихо уехал прочь.