Ларри Нивен - Какой прок от стеклянного кинжала?

Некогда плодородная земля, ставшая теперь совершенно безжизненной, казалась особым предзнаменованием – грядет время, когда чары окажутся бессильны. В центре деревни находилась словно специально сваленная сюда груда камней, между которыми уже начали пробиваться зеленые побеги.

Колдун начертил линию вокруг злополучного места – он не имел желания ступать туда, где волшебство было бессильно. Колесо за все время пригодилось ему лишь однажды, в поединке с Глирендри, после того как демон тени Колдуна погиб от дьявольского меча. Колесо тогда впитало всю его молодость, за несколько секунд превратив Колдуна в двухсотлетнего старца.

– В деревне, несомненно, произносили заговоры, – заметил Хлабфут. – Я испробовал здесь простейшие заклинания – уровень маны катастрофически низкий. Однако лично я что-то не припоминаю ни одного знаменитого мага родом из Шискабила, а вы?

– Я тоже.

– В общем, что тут произошло, не понятно, но в любом случае тут действовала магия, – это слово Хлабфут произнес почти шепотом, так как знал, что магия бывает и пагубной.

Они обнаружили ведущую в контур, очерченный ими, зигзагообразную тропинку к еще не до конца омертвевшей зоне на ограниченном ими участке земли. Одного жеста Колдуна оказалось достаточно, чтобы камни зашевелились, словно собираясь принять прежние очертания.

– Значит, этот замок кому-то принадлежал, – сказал Хлабфут. – Интересно, как ему удалось добиться такого эффекта?

– Как-то раз я достиг подобного эффекта. Скажем, вы приложили к меньшему Колесу сверхмодные кинетические чары. Оно начинает крутиться в бешеном темпе и нейтрализует ману на совсем небольшой территории...

Хлабфут закивал головой.

– Все ясно. Кто-то прокатил Колесо по узкой тропинке и создал нечто наподобие преграды, чтобы волшебство не действовало на живую зону.

– А контур он оставил незамкнутым, имея таким образом возможность вносить и выносить оттуда свои магические атрибуты. Дорожку, ведущую к входу, он сделал зигзагообразной, чтобы внутрь не могло проникнуть ни одно заклинание. Таким образом, никто не мог теперь предугадать его, действий. Вот только непонятно...

– Вот только непонятно, что он так тщательно прятал.

– А мне непонятно, что все-таки произошло в Шискабиле, – сказал Колдун. Внезапно у него в памяти всплыла непреодолимая преграда, которой был окружен замок Волшебника Холма. С той ночи, когда Колдун сражался с безликим противником, прошло двенадцать лет.

Следующая разрушенная таким же образом деревня была обнаружена неподалеку еще через одиннадцать лет.

Деревня Хацорил была больше и известнее, чем Шискабил. Колдун услышал о ней, когда пропал караван, груженный слоновой костью и ценными породами дерева.

По всей видимости, жители покинули свои дома всего за несколько дней до того, как туда прибыли Колдун и Хлабфут. Перед их глазами снова предстала та же кошмарная картина – недоеденная пища на столах, недопеченные пироги, расколотая мебель, беспорядочно разбросанное повсюду оружие, сломанные двери...

– Но нигде нет следов крови. Интересно, почему? – Хлабфут напрягся как струна. – Все остальное абсолютно идентично с предыдущим случаем. Население деревни внезапно покинуло обжитые места – не исключено, что их увели отсюда насильно. Прошло целых десять лет; нет, больше. Я уже почти забыл... Вы оказались здесь чуть раньше меня. Обнаружили мертвую зону и развалины замка?

– Нет, хотя и искал.

У молодого волшебника была покалеченная нога. Он мог бы заговорить это врожденное уродство, но при этом рисковал лишиться половины своих сверхъестественных сил.

– Как бы нам не ошибиться! Если мы имеем дело с тем же самым субъектом, то на данном этапе он коренным образом изменил тактику.

Следующей ночью Колдуну приснился яркий цветной, но очень запутанный сон. Он проснулся с мыслями о Волшебнике Холма.

– Давай-ка поднимемся на несколько расположенных поблизости возвышенностей, – предложил он утром Хлабфуту. – Я пришел к выводу, что трагедия этих деревень как-то связана с Волшебником Холма. Скорее всего, на одной из вершин мы обнаружим мертвое пятно.

Эта ошибка чуть не стоила ему жизни.

Когда Хлабфут попытался взобраться на последний холм, песок начал струиться из-под его ног, то и дело съезжавших с гладких, скользких булыжников; крупные камни с шумом скатывались вниз непрерывным потоком. Близился закат, но, потеряв терпение и обследовав все холмы в округе, они не сдавались, одержимые идеей найти в конце концов то, что искали.

Хлабфут, двигавшийся очень медленно, все еще оставался почти у самого подножия, когда Колдун стал карабкаться вслед за ним.

– Хватит, спускайтесь вниз! – смеясь, прокричал он. – Какой кретин будет возводить постройки на вершине этой кучи песка!

Хлабфут оглянулся и завопил:

– Возвращайтесь немедленно – вы стареете!

Колдун провел рукой по своему лицу и почувствовал трещинки внезапно появившихся морщин. Он скатился вниз в мгновение ока, не забыв, однако, о мерах предосторожности, дабы не поломать хрупкие старческие кости. По земле за ним тянулся след множества выпавших серебристо-седых волос.

Покинув границы опасной для него, лишенной маны территории, Колдун захихикал фальцетом.

– Я ошибся, но зато понял, что он предпринял. Хлабфут, мертвая зона находится внутри холма.

– Прежде чем отправиться на поиски, нужно подвергнуть вас действию омолаживающего заклинания, восстановить ваш прежний возраст, – Хлабфут выложил на траву свои магические принадлежности: кусок древесного угля, серебряный нож, пакетики с травами...

– Такой контур обладает малой мощностью и отсасывает ману изнутри, поэтому его необходимо постоянно передвигать. Вместо этого Волшебник придал холму форму волны. Как только чары были нейтрализованы, холм как бы накатился на замок и поглотил его. Такая операция, без сомнения, будет проделана им еще раз.

– Умно, ничего не скажешь. Так что же, по вашему мнению, стряслось в деревне Хацорил?

– Похоже, что это навсегда останется для нас тайной. – Колдун потер вновь образовавшиеся в уголках его глаз морщинки. – Что-то ужасное. Что-то очень страшное.

VI

В тот день Аран прохаживался по базару, разглядывая ковры.

Обычно это занятие доставляло ему истинное удовольствие – развешанные повсюду, они превращали эту часть города в разноцветный лабиринт. Чаще всего вскоре с разных сторон раздавались знакомые ему голоса. За этим следовала дружеская болтовня, заканчивающаяся почти всегда выгодной сделкой.