Николай Баранов - Сеятель у порога

— В чём дело, пилот?! — рявкнул Андрей. — Почему бросил оружие?! Подобрать!

Валевский медленно, как сомнамбула, нагнулся и поднял парализатор.

— Ты что, не знал, куда идёшь работать? — на тон ниже, но всё же довольно громко продолжил Горелов. — Думал, спасатели только формой щеголяют, да благодарности принимают от спасённых девиц? Нет, дорогой! Есть ещё те, кого тебе спасти не удалось. Вот такие вот покойники. И их обычно больше, чем спасённых.

Зденек выпрямился и глухо ответил:

— Я всё понял, инспектор. Извините.

Горелов подошёл к Валевскому и, хлопнув того по плечу, примиряюще произнёс:

— Ладно, пошли. Здесь уже ничем не поможешь.

— Куда теперь? — спросил Кшиштоф.

Андрей глянул на таймер.

— Тревожная группа прибудет примерно через четверть часа. Пройдём по каютам, а потом посмотрим в реакторном. Там мощная экранировка и, если это было излучение, кто-то мог уцелеть.

Каюты осмотрели быстро. В трёх обнаружили мёртвых хозяев. Двинулись в реакторный отсек. Тот находился на оси вращения станции, напротив причального тоннеля. Нужно было снова подняться на лифтовую площадку и уже оттуда по осевому коридору пройти в реакторный. Отсек, где он помещался, имел сферическую форму и был вынесен за пределы станции, соединяясь с ней коротким коридором, в стенках которого помещались заряды взрывчатки, позволяющие отстрелить отсек в случае возникновения неполадок, угрожающих взрывом реактора. Весьма разумная, на взгляд Андрея, мера предосторожности.

Весь путь до лифта и во время подъёма спасатели подавленно молчали. Только когда они полезли по скобам вверх от лифтовой площадки к осевому коридору, ведущему в реакторный, Кшиштоф негромко выругался.

Добравшись до осевого коридора, спасатели снова попали в мир невесомости. После короткого полета они оказались перед массивной заслонкой, закрывающей вход в реакторный отсек. Дверь была заблокирована изнутри.

— Возни будет много, — осмотрев цифровую панель запора, сообщил Кшиштоф. — Открываем?

Андрей в раздумье посмотрел на дверь.

— А что, — обратился он к Каминскому, — часто реакторщики блокируют отсек изнутри?

Кшиштоф, уже начавший подключать к панели замка деблокиратор, прервал своё занятие и, подумав, ответил:

— Обычно это делается при выполнении работ со вскрытием защитного экрана реактора. Во всех остальных случаях блокировка производится снаружи, или автоматически, при аварии.

Он сделал паузу и затем продолжил:

— Дверь блокирована изнутри — значит, они должны были быть заняты серьёзным ремонтом реактора. Но тогда координатор станции обязан был сообщить об этом к нам на базу. Однако сообщения не было. Значит… Чёрт знает, что всё это может значить.

— А не мог реактор стать источником смертельного излучения?

Андрей сознавал нелепость такого предположения, но всё же спросил — должно же существовать какое-то объяснение гибели людей.

— Я, конечно, не специалист, — отозвался Кшиштоф, — и всё же… Что-то не слышал о возможности чего-то подобного. Реакторный не разрушен, а экипаж мёртв, причём погиб, видимо, мгновенно. Это какой мощности должно было быть излучение. А если оно и было — всё бы здесь светилось от наведённой радиации. Однако ничего похожего мы не видим, — тоном лектора завершил он свою тираду.

Всё это Горелов знал сам, поэтому не стал настаивать на своей версии.

— А если кто-то там закрылся, — подал голос Зденек. — Уцелел и спрятался. Защита там мощная, вот и экранировала от излучения.

— Ещё не известно излучение ли это было, — заметил Андрей.

— И почему эти уцелевшие не сообщили о катастрофе? Почему заблокировали отсек?

— Возможно, просто потеряли голову от страха, — ответил за Зденека Каминский. — Не забывайте, что они увидели. А ведь подготовка у них… Станция-то научная.

— Может попробовать постучать, — предложил Зденек.

— Попробуй, — согласился Горелов.

Валевский подплыл к двери и постучал по ней рукояткой парализатора. Ответа не последовало. Зденек постучал ещё — результат оказался тем же.

— Ладно. Откроем — посмотрим, — резюмировал Кшиштоф, возобновляя прерванную было возню с замком.

Андрей пристроился справа от двери, глянув на экран деблокиратора и, поняв, что возиться Каминскому ещё долго, позволили себе слегка расслабиться. Поставив рацию на приём, он несколько раз глубоко воздохнул и прикрыл веки. Перед глазами тут же встала жуткая картина, увиденная в кают-компании. Тряхнув головой, Андрей открыл глаза и стал наблюдать за работой Каминского.

— Интересно, тревожная группа уже прибыла? — ни к кому конкретно не обращаясь, произнёс Зденек. Андрей глянул на часы.

— Должны уже причаливать.

Ещё через пару минут ожидания заслонка люка наконец с шипением ушла в стенную нишу, открывая совершенно не освещённый тамбур, ведущий в контрольное отделение реакторного отсека.

— Странно. Даже дежурного освещения нет, — заглянув в глубину помещения, протянул Кшиштоф.

Горелов подобрался к Каминскому и тоже глянул в чернеющий проём люка. Темнота в отсеке была всё же не абсолютной, как казалось вначале, после более или менее яркого освещения коридора. У дальней стены контрольного отделения, напротив входа, перемигивались огоньки пультов, слегка рассеивающие темноту. Почему-то Андрею не хотелось входить туда. Вновь давало о себе знать чувство опасности.

— Пошли? — стараясь не выдать охватившего его чувства неуверенности, спросил он у Каминского.

— Пошли, — взяв парализатор наизготовку, ответил Кшиштоф.

Андрей машинально тоже выставил вперёд оружие. Входить в отсек не хотелось. Не хотелось до ломоты в затылке.

— Зденек, прикрывай нас от входа, — прочистив горло, распорядился Горелов.

— Понял, — отозвался пилот.

— Пошли, — упрямо нагнув голову и стиснув зубы, процедил Андрей и, оттолкнувшись от высокого порога, полетел в темноту отсека. Кшиштоф, задержавшийся на мгновенье, плыл слева и чуть сзади, контролируя обстановку с той стороны. Сам Горелов впивался глазами в темноту справа, держа палец на спуске и молясь про себя, чтобы хватило выдержки не выстрелить сразу во что-либо вдруг шевельнувшееся.

После короткого полёта, во время которого, однако, тело Андрея успела покрыть испарина, они добрались до пульта. Ухватившись за спинки кресел, стоящих возле него, спасатели погасили инерцию и огляделись. Реактор, судя по показаниям приборов, работал нормально. Системы жизнеобеспечения так же исправно функционировали. Все пять кресел возле пульта пустовали