Роберт Шекли - «Если», 1999 № 09

В «Картах…» исследованы генеральные линии литературной и кинофантастики, ее приемы, функции, возможности, исторические корни. Не менее содержательно и увлекательно рассказано о специфике изобразительного решения фантастического фильма. Сопровождал текст богатый иллюстративный материал.

Активность «киноведов-любите-лей» свою роль все-таки сыграла — в «Кинословаре» издания 1970 года появилась-таки статья «Фантастика в кино».

После книги Г. И. Гуревича в «кинофантастоведении» возникла пауза длиною в десять лет. Критика и зачатки теории вернулись к более привычному дискуссионно-полемическому бытованию в газетно-журнальном формате. А появление в 1972 году фильма Андрея Тарковского «Солярис» плеснуло изрядную порцию масла в огонь споров о кинофантастике. Излишне напоминать, что блистательный фильм многими не был до конца понят, а с паном

Станиславом Лемом у режиссера и вовсе возник конфликт. Тем печальнее, что непонимание встречалось даже со стороны людей, всегда отстаивавших гуманистический приоритет фантастики — в данном случае я имею в виду статью Юлия Смелкова «Нереализованные возможности» («Сов. экран», 1973, № 4).

В этой связи нельзя не вспомнить о еще одной заметной публикации того времени. Точнее — серии публикаций. В 1978 году журнал «Советский экран» выдвинул тему для обсуждения: «Каким быть научно-фантастическому кино?». В дискуссии приняли участие кандидат технических наук Анатолий Птушенко, космонавт Георгий Гречко, Станислав Лем и единственный отечественный режиссер-фантаст Ричард Викторов. То, что взгляд на фантастику к концу 70-х годов не претерпел существенных изменений, ярко иллюстрирует «стартовая» статья инженера Птушенко «В ожидании Контакта».

Вот одна цитата: «Сторонники первого направления считают, что научно-фантастический кинематограф должен заниматься анализом актуальных проблем сегодняшнего человека. Эти проблемы изучаются в особых, экстремальных условиях, обостренных ситуациях. Такая фантастическая условность, полагают они, способствует более свежему восприятию сегодняшних проблем и более глубокому их решению. Ярким примером такой тенденции является, на мой взгляд, фильм А. Тарковского «Солярис» <…> Но вряд ли «чисто земные» задачи оправдывают стремление использовать космический антураж. Я решительно не согласен с этой точкой зрения».

Сам же автор, как вы уже догадались, ярый апологет так называемого «второго направления» — технократического. По мнению Птушенко, гуманитарная концепция попросту устарела: «В рамках гуманитарно-антропоцентристской культуры многие вопросы кажутся более простыми…».

Мы столь подробно остановились на этой публикации лишь потому, что она отражала существующее отношение к фантастике, и кинофантастике в особенности.

По счастью, достойным противопоставлением позиции технократа Птушенко стали статья Г. Гречко и печальные размышления Р. Викторова под символичным названием «А зритель ждет…»

Ситуация, сложившаяся в отечественной кинофантастике 1970-х, была еще более угнетающей. Фантастическое кино попросту вымерло. По свидетельству Ричарда Викторова, на XV Международном кинофестивале научно-фантастических фильмов в Триесте из 14 стран только наша не смогла представить ни одного фильма, «ибо такового просто не было».

Но именно в этой атмосфере упадка всего, «что может упасть», выходит первая и единственная подлинно научная долгожданная монография киноведа (ну наконец-то!) Юрия Ханютина «Реальность фантастического мира: Проблемы западной кинофантастики» (1977). Обращение к «низкому» жанру такой крупной фигуры в киномире, каковым являлся Ханютин, не было случайностью.

Киновед, критик, драматург Юрий Миронович Ханютин славился научной разносторонностью, способностью мыслить широко. В сфере его профессиональных интересов — и советский кинематограф, и процессы, происходящие в кино Восточой Европы, и развитие кинодокументалистики… Зачастую он выступал в роли первопроходца. Таковым оказался и в области теории кинофантастики.

Жанру, в котором написана монография Ю. Ханютина, я бы дал определение «рор-academia» — в ней удачно соединены научная методология, твердая теоретическая база и вместе с тем — легкость изложения, информативность и отсутствие научной зауми.

Богатая фактическим материалом книга раскрывает не только историческую, но и сущностную эволюцию научно-фантастического фильма на примере западного кинематографа. В ней разобраны модели так называемого «коммерческого фантастического фильма», дана характеристика наиболее популярных героев НФ-кино. Вообще, анализу кинопотока автор уделяет особое значение, при этом ничуть не принижая значение коммерческого кино, а тщательно его анализируя, подводя читателя к выводу, что этот вид искусства затрагивает «важные струны массового сознания» и играет «существенную роль в развитии фантастического кино». Книга содержит множество любопытных наблюдений и выводов, в частности об очевидной политизации научной фантастики 1940—1970-х годов.

Значение монографии Ханютина для последующих исследователей (и не только зарубежного кинематографа) трудно переоценить, особенно если учесть, что аналогичного труда, выполненного на столь профессиональном уровне, в отечественном киноведении и кинокритике пока не появилось,

Не менее значима, на наш взгляд, и другая, уже упомянутая здесь работа киноведа — обстоятельная статья «Кинофантастика: возможности жанра и практика кинопроизводства», опубликованная посмертно в сборнике «Жанры кино» (М., 1979). Здесь уже объектом исследования становится отечественная кинофантастика.

Нельзя не упомянуть и вышедшую двумя годами позже монографию Сергея Асенина «Фантастический киномир Карела Земана» (1979), посвященную творчеству видного чешского режиссера-фантаста, прославившегося фантастическими лентами «Тайна острова Бек-Кап», «Барон Мюнхгаузен», «На комете» и др., в которых неутомимый экспериментатор Земан оригинально и стильно совместил игровой кинематограф с мультипликацией.

Ближайшая родственница фантастики — сказка. Казалось бы, сказочное кино у нас всегда было в чести (исключая «черные» для сказки 20-е годы, когда она была вытравлена как из книг, так и из кино). Здесь, не в пример кинофантастике, — и традиции, и плеяда жанровых режиссеров, и, главное, значительный багаж фильмов, многие из которых вошли в Золотой фонд отечественного кино. Казалось бы, уж здесь-то раздолье киноведам.

Ан нет! Книги, посвященные кино-сказке, можно сосчитать по пальцам одной руки. Назовем их: во-первых, это работа К. Парамоновой — обстоятельная биография одного из столпов отечественной кино-сказки Александра Роу, которая так и названа — «Александр Роу» (1979). Еще одно критико-библиографическое исследование, на этот раз посвященное видному румынскому режиссеру Иону Попеску-Гопо, написал московский киновед Сергей Асенин («Ион Попеску-Гопо: рисованный человечек и реальный мир», 1986). Из монографических исследований назовем книгу А. Р. Романенко «Мир сказочный и мир реальный» (1987). Несколькими годами раньше в научно-популярной серии издательства «Знание» вышел обзор того же автора — «В мире киносказки» (1983). Обзору отечественного сказочного кино посвящена и небольшая (всего 58 страниц) книжица Н. Климовича «На экране — сказка» (1984).