Люциус Шепард - Aztechs

«Знаешь», сказал я Зи, «Рамиро возьмет тебя за задницу. Говори о нем, что хочешь, скажи, он сдвинутый, безжалостный хренов садист… но мужик не купится на чепуху о хлопке одной ладонью, что ты распространяешь. Двоим вам не ужиться.»

«У меня существенные предложения сеньору Карбонеллу», сказал Зи. «У нас очень много совместных интересов для обсуждения. Если б не это, мы бы не встречались.»

«Будем надеяться», сказал я. «Иначе ночка окажется короткой.»

Я видел, как в пятнадцати милях от нас Эль Райо чертил фальшивый горизонт насколько хватало глаза, пылающую нить, протянутую с востока на запад. Чем ближе мы подъезжали, тем выше на фоне огня вздымались городские строения. Самым высоким был собор, который раньше называли Нуэстра Сеньора дель Райо, название, говорившее о явлении Девы в обжигающем красном свете, чему свидетелями были тысячи набожных. Церковь выстроили без задней стены, открытой к огненному занавесу на том самом месте, где материализовалась Матерь Божья, на случай если Она решит повторить представление. Ныне собор был частью компаунда Карбонеллов, организованная религия отступила в более безопасное место. Рамиро Карбонелл и два его сына оккупировали дом священника и связали оба здания туннелями и крытыми переходами с десятком строений меньших размеров, это логово отделялось от остатков Баррио Нингун[3] высокими каменными стенами с сильной охраной.

Грязные улицы, которыми мы ехали, кишели тяжело вооруженными, сильно татуированными молодыми парнями. Союзники Карбонеллов. Они нехотя отходили в сторону, когда Роллс направлялся к собору; они щелкали в нас непогашенными окурками, размахивали своими пистолетами и плевали, а потом — когда мы проезжали мимо — возвращались к своим картам и шлюхам. Бездомные псы бросали на нас тревожные взгляды и рысцой скрывались в зевы переулков; нагие детишки, жующие сахарный тростник и тортильи, стояли в освещенных свечами дверных проемах, шлюшки-подростки пытались разглядеть богатеньких, спрятавшихся за темными стеклами. Пастельные домишки-casitas с дымящимися угольными очагами; упившиеся голОвушки, лежащие, возможно, мертвыми, перед кантинами без дверей; закутанная в шаль мать, несущая больного ребенка с веками в коросте мух к красному свету с просьбой о чуде. Вскоре дома уступили место обширному участку трущоб, хижинам из фанерных и картонных коробок, автопокрышек, ящиков и всего того, что попалось под руку. Из самодельных дымоходов всюду поднимался тонкий дымок, словно души, уходящие в Тело Господне: над головой они образовывали маслянистую серую тучу. А на дальней стороне, возвышаясь над Эль Райо как последнее святое сновидение на краю ада, возвышался собор. Мы могли бы ехать по такому месту сотню лет назад, и оно было бы более или менее таким же. Нищета — самая упорная человеческая традиция, и Баррио Нингун — один из ее великих храмов.

Мы подкатили к воротам компаунда. Я вылез наружу, показав себя двум охранникам, стоявшими на них. «Эдди По», сказал я.

Один из охранников, парень с годами, написанными на нем, с бородой цвета снега с перцев на груди, сказал: «С тобой порядок, По, но сэмми не пройдут.»

Позади меня Чилдерс стоял на вращающейся турели БМП. Пара оборванных ребятишек глазели вверх на него и хихикали.

«Я договорился с Рамиро», сказал я. «Сэмми идут внутрь, или мы поворачиваем.»

Я покрутил рукой Чилдерсу. Он поговорил с кем-то в машине. Деннар, Морли и Фетисов выпрыгнули и установили периметр. Чилдерс присоединился к ним. Увидев оружие, дети перестали хихикать, а любопытствующие, столпившиеся позади, попятились.

«Hijo[4]», сказал я охраннику. «Пропусти, или я прикажу сэмми пробить мне новую дорогу.»

«Думаешь, мне интересны эти засранцы?» Охранник захохотал. «Прикончим всех. Мне плевать.»

Улица живо опустела; осталась горстка татуированных парней, слишком обкуренных или слишком тупых, чтобы беспокоиться о последствиях.

«Три минуты», сказал я охраннику. «Потом мы уезжаем. Ты делаешь неверных ход, дурак. Лучше поговори с Рамиро, или тебе придется сегодня совершить путешествие к Эль Райо.»

Оба охранника исчезли; гораздо менее, чем через три минуты они вернулись. «Bueno», сказал бородатый. «Pasen.»

Ворота загрохотали в сторону и мы въехали во двор, мощеный битым щебнем. Мальчишка в мешковатом камуфляже сделал нам знак подъезжать к ступенькам собора. С тех пор, как сбежал последний священник, Божий дом приобрел пост-апокалиптический глянец. Большую часть орнамента с фасада здания отстрелили или замарали надписями; металлические листы сменили стеклянные витражные окна, белый мрамор ступеней был забрызган зеленой, белой и золотой краской, цепочки черных символов, наподобие магических уравнений, были написаны поверх покраски. С мачты свисал красный флаг с черным кругом. Я не удивился бы, увидев демонов, выглядывающих из-за колонн, окаймлявших резные деревянные двери.

Лупе выбралась наружу и начала инструктировать Фрэнки, как снимать то или это. «Мы снова вживую», шепнула она мне. «Действуй, как знаешь!»

Кроме нашей группы, единственным человеком во дворе был мальчишка. Костлявый, лет четырнадцати максимум, с волосами до плеч и тонкими усиками. Громадный темные глаза полнились ненавистью. Узкий подбородок и клювообразный нос на пару размеров больше, чем нужно для такого лица. Физиогномия Карбонеллов. Наверное, внук Рамиро, подумал я. Он уставился на меня с угрюмым высокомерием. Даже дети здесь сдвинутые. Вот почему Карбонеллы поднялись так высоко. Они сдвинутее всех остальных.

Я приказал Чилдерсу проверить церковь. Он и Фетисов промчались по ступенькам и исчезли внутри. Фрэнки рысил по фасаду здания от разбитого ангела до разбитой гаргульи, снимая сверху Лупе, которая принимала роскошные позы и выдавала сведения о Карбонеллах, рассказывая, как богатство Рамиро, построенное на похищениях людей и наркотиках, выросло в империю, основанную на пороке, но с громадными инвестициями в законные сферы. Зи стоял, взирая на церковь. Судя по его задумчивому выражению, можно было подумать, что планирует реставрацию. Двор окружала высокая беленая стена, несколько врезок с черными дверями вели в семейное логово. Охранники на воротах исчезли. Звуки с улицы слышны были плохо. У меня было недоброе предчувствие.

Чилдерс появился в дверях собора и сбежал ко мне по ступенькам. «Супрессорное поле включено. Как только мы вошли, оружейные компьютеры сбились. Фетисов просканировал место. Никаких следов некомпьютерного оружия. Феликс подобрал нож, но это не проблема.»

«Если супрессорное поле отключится», сказал я, «разрешаю затрахать всех.»