Михаил Савеличев - Хуан и Хуанита

Путешествие Пеле на тот свет было ужасным. Все окружающее превратилось для него в смрадную помойку, на которой он много лет назад и был найден, а люди напоминали зомби, восставших из могил только для того, чтобы помешать Пеле вызволить свою Хуаниту и вернуть свое мужество. Язвы разъедали его кожу, глаза заплыли гноем, и он беспрестанно кашлял, выплевывая из себя черноту. Старая колдунья все-таки владела секретом жутких проклятий. Денег у Пеле не было, и он вообще забыл, что на этом свете за все надо расплачиваться. Он не понимал злости владельцев бензоколонок и маленьких закусочных, где он не ел, но брал салфетки и бинты. Его пистолет отплевал уже все свои пули, но оставался нож. Мертвецы переполняли его машину, кусали за пальцы и отвлекали от дороги. В конце концов Пеле лишился и автомобиля, утонувшего в болоте. Распиравший безумца трупный газ спас его и он шатаясь вышел к гасиенде, выбирая путь по запаху, проклятый и голодный оборотень.

Только ангельские собаки с белыми пятнами над глазами не испугались упыря и отогнали его прочь. Испуганные слуги, вооруженные мачете и ружьями что-то орали ему, но Пеле к тому моменту не понимал речи. Язык умер раньше его и гнил во рту. Шатаясь он побрел прочь по дороге обратно в сторону Гаваны, а проезжающие мимо машины были полны раздетых Хуанит, которые дразнили его и весело смеялись.

Ну а дона Магда спокойно готовилась к тому, в чем бы ее никогда не заподозрил этот слепец и похотливый кобель муженек, которого она когда-то боготворила. Пребывание под безумцем Пеле что-то навсегда сломало в ней. Физически она осталась верной женой, но вот в душе Магда поняла, сколько всего она потеряла, лишилась, добровольно отказалась ради этого негодяя. Все-таки проклятый Пеле сослужил ей добрую службу, лишив душевной невинности. Подлец с помойки всегда был любителем лишать невинности.

Поэтому дона Магда вскрыла ножом кабинет мужа, в который он никогда ее не удосуживался пригласить, и тщательно проверила все его бумаги. Кроме непристойных фотографий с муженьком и его шлюхами в главных ролях, ей больше всего понравились любовные письма тех воспитанных сучек, считавшихся ее подругами и втайне отдающихся ее кобелю чуть ли не на биде во время званных приемов. Многих слов и выражений, из-за их чувственной грубости, она не поняла, но была приятно поражена языком высокообразованных дам, изъяснявшихся с этим жеребцом на диалекте нищих кварталов и дешевых притонов.

Отложив фотографии и письма с тем, чтобы перечитать и пересмотреть перед сном, она, наконец, нашла копию завещания, где, как благородный сеньор, дон Хуан все оставлял жене и детям. Однако сквозь строки дона Магда отчетливо читала намерение мужа вычеркнуть их имена и вставить туда свою новую немытую давалку (выражение было заимствовано из письма доны Эльзы). Выбора дон Хуан доне Магде не оставил никакого, предусмотрительно развесив на стенах кабинета разнообразные ружья. Сняв первое подвернувшееся и зарядив, дона Магда тут же опробовала его на их свадебном портрете и удовлетворенная спустилась вниз в спальню. До самого приезда дона Хуана с Хуанитой она оттуда больше не выходила и никого к себе не пускала.

И вот что нужно еще и еще раз сказать. Уж если что-то идет не так, то оно идет не так до самого конца. На везение в этом пути надеяться не стоит. Пересолив кашу, ешь ее до конца, а не пытайся добавить в нее сахара, или придется совсем ее выкинуть. Дон Хуан, Хуанита, дона Магда и Пеле знали эту истину точно и выскребли заваренное до самого донышка! И если Божье проведение все-таки вмешалось в эту историю, то только потому, что она затронула много-много невинных душ. А это и дает надежду - если мы еще не пропали, если не вострубил архангел, что в потолке пробили дырку, то значит запас светлых душ под небом еще не закончился, значит есть еще специи, превращающие кипящую бурду мира в нечто съедобное.

Ночной попугай даже дневного павлина перекричит, а женщина мужчину в постели всегда переубедит. Есть такой моментик (скажу по секрету), когда слова женщины еще легче проникают в сердце мужчины, чем его семя в ее лоно. Умная не та, что говорит, а та, что говорит в нужный момент. Хуаниту Бог не обделил умом и чутьем на такие мгновения. Волна скалы точит, а уж красотка дружка завсегда переломает. И еще раз говорю, что не надо винить Хуаниту. Не думаю, что она строила какие-то планы на его богатство, или мечтала обокрасть его детей. Ей был нужен он, дон Хуан, а все остальное могла забирать его стерва жена. Даже против детей она ничего не возражала. Дети - это святое, и неискупимый грех лишать их отцовского внимания и любви. Дети могут жить с ними, она любит детей и никогда не будет разделять их на своих и чужих.

Она готова полюбить и высокомерных сучек, что косятся на них во время прогулок что твоя лошадь. Она будет улыбаться и молчать, ей ведь недоступны правильные и приличные слова. Она будет его немой женушкой. Единственное, что она не позволит, так это всякие многозначительные перемигивания с бывшими подружками и прочие чисто мужские компании с игрой в карты. Знает она и подружек, и игры эти с подстольным обслуживанием. Пусть только попробует, она всем махам в округе глаза повыцарапывает. Он ее и только ее!

Дону Хуану поначалу было смешно, лестно, но потом он начал пугаться. Нет, он не боялся ее шутливых угроз, но он почувствовал, что он сам желает этого - Хуаниты, одной и единственной Хуаниты на всем белом свете. Стоило ему представить самое короткое их расставание и сердце замирало в тоске. Сквозь свою девочку смотрел он теперь на мир и вне ее были пустота, тьма и холод. В ней собирались красота, краски, запахи и все остальное. Там, куда она не входила, царили затхлость, влага и плесень. Дон Хуан не любил плесени, особенно в своем доме. Он отпустил бороду как местные барбудос и готовился к революции. Хуанита чутко уловила перелом, суп закипел и не стоило подбрасывать в печь еще дров.

Она лишь в собственных сомнениях грызла по утрам ногти, смотрела на океан, восход и мерзла от свежего ветра. Ей хотелось забеременеть, но Господь не дал ей поблажки. Порой она плакала. Но вот однажды сонный дон Хуан в такой же ранний час вышел на веранду, выкинул пару хамелеонов в кусты, посмотрел на волны и сказал что пора собираться в Гавану. Партизанская война ему надоела и пришло время штурмовать казармы. Хуанита не особо поняла о чем он толкует, но послушно пошла одеваться. Она всегда беспрекословно слушалась своего мужчину.

Собирать ничего особо не пришлось. К своему удивлению дон Хуан обнаружил, что за все время их связи он купил Хуаните несколько платьев (если модные лоскутки, еле прикрывающие попу и грудь, можно было так назвать), да еще какие-то дешевые разноцветные безделушки. В отличие от всех его предыдущих любовниц, она была самая нетребовательная к вещам. Сам дон Хуан никогда ничего на свой вкус женщинам не приобретал и не любил этого делать, предпочитая оплачивать готовые счета, следя лишь за тем, чтобы количество нулей не превышало количества нулей на его банковском счете. Он был, что называется, скуп в своей щедрости - таких любят шлюхи, виснувшие на шее и упрашивающие купить вон ту замечательную побрякушку, и от таких страдают скромницы, не смеющие попросить несколько центаво на зубную щетку. Хуанита скромницей не была, но в очаге страсти совсем забыла, что надо во что-то одеваться.