Луи Буссенар - Тайны господина Синтеза

— Все это подлинная правда, месье. Вы слышите — все! Кстати сказать, недурная работа делать бриллианты. Многие ваши соотечественники тоже пытались добиться такого результата. Во всяком случае, до уровня мельчайших кристаллов они добрались. Хвати у них терпения — и успех был бы обеспечен, еще немного, и они смогли бы получить образцы желаемого размера.

Итак, как вы сами понимаете, если бы я решил наводнить рынок бриллиантами, то уже на следующий день это было бы сделано. Но зачем опошлять доброкачественный товар, для чего разорять процветающую ветвь промышленности и пускать по миру торговцев и мастеровых — тех, кто благодаря алмазу может честно зарабатывать свой кусок хлеба? Потому-то я и оберегаю свою тайну. Вот, взгляните еще на эти образцы, — продолжал господин Синтез, зачерпывая из бронзовых чаш пригоршни белых, черных, светло-желтых бриллиантов, смешанных с рубинами.

— Значит, это правда, — пролепетал гость, борясь с охватившим его волнением. — Неужели такое возможно на самом деле?..

— А вы в этом сомневались? — Хозяин слегка нахмурился. — Разве я похож на мистификатора?! [56] Не довольно ли с вас предъявленных мною доказательств?

Повторяю вам, что все это чепуха, мелочи, тина, оседающая на дне потока. Главное — мой гигантский план, венец моих стремлений, единственное оправдание всей моей жизни. Что может сравниться с таким замыслом, с такой целью?.. — И резко, без перехода, добавил: — Скажите, как вы думаете, есть ли что-либо невозможное для науки?

— Клянусь честью, в наш век пара, электричества, телефона, фонографа [57], аэростатов, дирижаблей я начинаю думать, что наука способна осуществить решительно все!

— Правильно. В то же время, отдавая должное усилиям ученых, приветствуя их успехи, я констатирую, что сами по себе все осуществленные на сегодняшний день открытия приложимы лишь к нашему земному шару.

— Неужели этого недостаточно?!

— Конечно же нет. Лично я целюсь выше и куда как дальше. Вот, между прочим, пример; не хотелось бы вам, префекту полиции, человеку, призванному знать поступки ваших современников и факты их жизни, быть в курсе того, что происходит на звездах, в нашей планетарной Вселенной?

— Разумеется, хотелось бы. Даже не говоря о профессиональном интересе, я был бы просто по-человечески счастлив узнать сокровенные тайны вращающихся вокруг Солнца планет.

— Тем лучше. Если вы располагаете временем, я опишу вам в нескольких словах мой проект сообщения между Землей и Марсом. Это обычный воздушный путь. Не примите мои слова за каламбур — в его осуществлении нет ничего невозможного.

В настоящее время мы располагаем осветительной аппаратурой такой мощности, что свет, посланный с Земли, не может быть не замеченным жителями Марса. Я лично убежден, что последние уже начали подавать нам сигналы, хотя никто из землян, кроме меня, должно быть, не задумался пока над тем, как принимать эти сигналы.

Однако сумеем ли мы, учитывая отдаленность наших двух планет, с одной стороны, и несовершенство существующих ныне оптических приборов — с другой, установить регулярную связь? Вот о чем я спрашиваю себя.

— Мне кажется, такое невозможно.

— Добавлю: при современном состоянии наших технических средств. Но если оптика окажется недостаточной и оптические законы восстанут против нас — а этого я опасаюсь, — то инженерное искусство, которое еще не сказало своего последнего слова, должно вступить в межпланетные исследования, должно вмешаться… Ибо такова моя воля.

— Но…

— Инженерная мысль сократит расстояния, разделяющие звездные миры…

— Каким образом?

— Позвольте ответить, перефразируя знаменитые слова пророка: «Если планета не идет ко мне, я иду к планете» [58]. Вернее, мы все идем к планете, так как в дальнейшем я собираюсь изменить путь движения Земли в космическом пространстве.

«Ну вот, — подумал префект. — До сих пор он рассуждал как человек пусть эксцентричный, но вменяемый. Что за нелепые идеи? Очевидно, господин Синтез одержим маниакальным бредом… Надо как можно скорее откланяться, не нарушая приличий».

— Вы считаете меня сумасшедшим! — продолжал ст ранный старик, распаляясь. — Но это лишь потому, что мои взгляды на много столетий, а может быть, и тысячелетий, опережают взгляды современников! И это после того, как вы признали всемогущество науки! До чего же все одинаковы! Но давайте же поразмыслим. Сколько на Земле жителей? Как вы думаете?

— Статистика утверждает, что приблизительно миллиард.

— Глупости! Население составляет около полутора миллиардов, я могу это доказать.

— Склонен с вами согласиться.

— Задумывались ли вы о гигантской работе, которую способны проделать пятнадцать сотен миллионов человек, оснащенные наимощнейшими современными машинами, если они будут работать не покладая рук? Сколько можно перекопать земли, сколько перенести грунта, скал, гор, если хотите — передвинуть с места на место целые континенты!

— Действительно огромное количество! Однако какова цель проведения таких всемирных работ?

— Цель — изменение формы земного шара.

— Зачем же ее менять?

— Чтобы сместить земную ось и таким образом изменить орбиту вращения планеты.

— Я готов поверить в возможность реализации такой грандиозной гипотезы… [59] Но хорошо ли вы представляете себе те трудности, которые будут возникать на каждом шагу? Как правители цивилизованных стран или варварских племен, являющиеся зачастую хозяевами своих земель, отнесутся к вашим работам?

— Я скуплю их владения за наличные, а они заставят работать свои народы. Все реально, если предложить настоящую цену. Возможно, что в будущем я стану хозяином Земли.

— Но если все станут копать, то как решить вопрос выживаемости? Ведь надо чем-то питаться, а у землекопов аппетит хороший!

— Они не будут есть. Во всяком случае, не будут питаться в вашем понимании этого слова. Посмотрите на меня — вот уже тридцать лет в мой организм не поступало ни одного атома хлеба или мяса, а я себя чувствую отнюдь не хуже, даже наоборот! Так что это несущественные детали. Вернемся к кошмару бесконечности, который не дает мне покоя.

Форма нашего сфероида будет изменена, земная ось переместится, Земля станет по-иному реагировать на законы всемирного тяготения. Она отклонится от своего пути. Кстати, для меня не составит труда вычислить предполагаемое отклонение и привязать его ко времени и к месту.

Согласно моей воле, Земля помчится в космическом пространстве, и я намереваюсь ею управлять — ведь материя должна быть покорена. Нахлестывая свою планету, я отправлюсь посмотреть на своих братьев тиранов, руководителей иных планет; я сыграю свою партию в этом сонме [60] властелинов звездных миров; которые в час битвы выстраивают целые созвездия и бомбардируют друг друга астероидами [61]…