Теодор Старджон - Ракета Мяуса

У дома Джек сказал:

- Hу-c, Эйнштейн-младший, а как нам теперь поднять все это на крышу?

Мяус поднял с земли мячик и, ловко подкидывая и ловя его, направился за угол дома.

- Эй!

- Он не знает, пап. Ты уж сам придумай.

- Так что ж, по-твоему, он сумел изобрести такой хитрый фокус, чтобы дотащить крышку сюда, а теперь у него мозги отказали?

- Ага, наверно.

Джек Герри посмотрел вслед серебристому человеку и покачал головой. Он уже приготовился получить от Мяуса совет, продиктованный разумением, превосходящим человеческое, хоть и несколько иным. Но Мяус попросту отмахнулся от задачи это не укладывалось у Джека в голове. Конечно же, такой знающий и находчивый человек, остроумно подсказавший, как притащить сюда тяжелую крышку, не мог не понимать, что это только половина дела.

Пожав плечами, Джек вернулся в гараж, достал небольшой блок и веревки. Надо было еще ввернуть но большому крюку в скат крыши и в будущую крышку люка; немалого труда стоило втянуть груз наверх, еще больше пришлось попыхтеть, пока удалось перетащить его через карниз и приладить на место. Мяус, видно, потерял к работе Джека всякий интерес. Два часа спустя Джек довернул последний винт, с облегчением разогнулся, и вдруг внизу послышались уже знакомые пронзительные вопли. Джек выронил инструменты, второпях пристроил за плечи "коромысло" и прыгнул с крыши.

- Айрис! Айрис! Что случилось?

- Не знаю... Этот Мяус... Он...

Джек ринулся за угол, к парадному крыльцу. На земле в каком-то судорожном припадке валялся Мяус. Он лежал на спине, выгнувшись дугой, пятки ушли глубоко в дерн, голова запрокинулась под немыслимым углом, он только и опирался на пятки да на лоб. Здоровой рукой он колотил по земле, но та, что в лубках, лежала спокойно. Губы кривились, испуская пронзительный, прерывистый, поистине ужасающий вой. Мяус, видимо, способен был одинаково громко вопить и на вдохе и на выдохе. Рядом стояла Молли и не сводила с него зачарованного взгляда. Она улыбалась. Джек опустился на колени и попытался сдержать дергающееся в конвульсиях тело.

- Молли! Перестань смеяться над беднягой.

- А он не бедняга, пап. Он счастливый.

- Что-о?

- Глупый, ты разве не видишь? Ему очень хорошо. Он смеется!

- Айрис, что с ним творится, как по-твоему?

- Одно могу сказать: он опять глотал аспирин.

- Четыре штуки съел, - вставила Молли. - Он их очень любит.

- Что делать, Джек?

- Понятия не имею, - озабоченно сказал Джек. - Оставим его в покое, как-нибудь само пройдет. Дать рвотного или снотворного опасно - не ровен час совсем его отравим.

Приступ слабел и неожиданно прекратился, Мяус обмяк и затих. И опять, положив руку ему на грудь, Джек ощутил странное двойное биение сердца.

- Обморок, - сказал он.

Каким-то не своим, приглушенным голосом Молли возразила:

- Нет, пап. Он смотрит сны.

- Сны?

- Там небо оранжевое, - сказала Молли. Джек вскинул голову. Глаза девочки были закрыты, - Много Мяусов, целые толпы.., и они большие. Как мистер Торндайк. (Торндайк, старый знакомый семейства Герри, редактор городской газеты, мог похвастать ростом в шесть футов и семь дюймов.) Дома круглые, и большие самолеты, и.., и у них вместо крыльев палки.

Не говори глупостей, Молли! - тревожно сказала мать. Джек поспешно зашипел на нее, чтобы не перебивала.

- Ну-ну, малышка, что там еще?

- Какое-то место.., комната. Это.., тут Мяус, и еще, их много. Они все линиями.., рядами. Один большой, в желтой шапке. И он.., держит их в рядах. А вот Мяус. Не в ряду. Прыгнул из окна со своей леталкой.

Молли умолкла. Мяус тихонько простонал.

- Hу?

- Ничего не видно, пап.., ой, погоди! Все такое.., мутное... Теперь какая-то штука, вроде подводной лодки. Только не в воде, а на земле. Дверь открыта. И Мяус.., он внутри. Много кнопок и часов. Нажимает на кнопки. Толкнул какую-то.., ой.., ой! Больно! Молли прижала к вискам стиснутые кулаки.

- Молли!!!

Девочка открыла глаза.

- Ты не волнуйся, мам, - преспокойно заявила она. - Это все ничего. Просто от той штуки во сне стало больно, только не мне. Был целый веник огня, и.., и вроде спать захотелось, только очень-очень сильно. И больно.

- Джек, он погубит ребенка!

- Сомневаюсь, - сказал Джек.

- И я тоже, - с недоумением произнесла Айрис и прибавила чуть слышно:

- А почему я это сказала?

- Мяус спит, - неожиданно объявила Молли.

- А снов больше не видит?

- Нет, не видит. Ух, как это было.., чудно!

- Пойдем перекусим чего-нибудь, - сказала Айрис, голос ее слегка дрожал.

Она ушла с Молли в дом. Джек посмотрел на Мяуса, тот блаженно улыбался во сне. Может, следовало бы уложить это странное существо в постель? А впрочем, день теплый, трава густая, лежать ему мягко... Джек покачал головой и тоже вошел в дом. Огляделся по сторонам.

- Да ты просто волшебница!

Вокруг все преобразилось. Мусора, щепок, обвалившейся штукатурки как не бывало, на столике, на спинках дивана и кресел победоносно сверкали салфетки и накидки - рукоделие Айрис. Она сделала реверанс:

- Вы очень любезны, милорд.

Они подсели к круглому столику и принялись уничтожать сандвичи с языком.

- Джек!

- М-м?

- Что это было? Телепатия?

- Да, наверно. Что-то в этом роде. Ого, вот я скажу Зинсеру! У него глаза на лоб полезут!

- Ты прямо сегодня поедешь на аэродром?

- Ясно! Пожалуй, и Мяуса прихвачу.

- Перепугаешь там всех. Уж очень у него вид.., такое не каждый день встретишь.

- Ни черта! Посидит с Молли на заднем сиденье.

- Джек.., а не опасно Молли общаться с этим, - с этим существом?

- Нет, конечно! Ты беспокоишься?

- Я.., да, Джек. И не из-за Мяуса. Из-за себя. Беспокоюсь потому, что как-то слишком мало беспокоюсь.., понимаешь?

Джек наклонился и поцеловал ее.

- Вот что значит материнское сердце, - усмехнулся он. - Мяус - существо чужое, непривычное, значит, надо его опасаться. А при этом он беспомощный и безобидный, и где-то в глубине души ты готова его опекать и нянчить.

- М-может быть... - задумчиво протянула Айрис. - Он такой же огромный и безобразный, как ты, и, вне всякого сомнения, гораздо умней тебя. Но тебя мне вовсе не хочется нянчить.

- Еще чего! - усмехнулся Джек, залпом проглотил кофе и встал из-за стола. - Ешь скорей, Молли, и поди вымой лицо и руки. А я погляжу, как там Мяус.

- Значит, едешь в аэропорт? - спросила Айрис.

- Если Мяус пришел в себя. Я очень много всякого хочу выяснить, и многого мне просто не понять, не хватит мозгов. Зинсер вряд ли на все сумеет ответить. Но вдвоем мы хотя бы сообразим, как с этим быть дальше. Айрис, это же грандиозно!

Полный самых смелых предположений и дерзких замыслов, он вышел на лужайку перед домом. Мяус сидел в траве и самозабвенно созерцал гусеницу.