Дамарис Коул - Знак драконьей крови

Норисса отступила еще на шаг назад. Ей удалось овладеть собой, отбросив ненужные эмоции и чувства. Теперь она снова стала охотником, встретившимся лицом к лицу со своей добычей. Быстрыми и уверенными движениями Норисса приладила стрелу, натянула тетиву, задержав дыхание, хладнокровно прицелилась и выстрелила. Стрела вонзилась прямо в горло чудовищу, и оно пошатнулось - так велика была сила удара стрелы.

Потом поджарое тело чудовища скорчилось, тонкие пальцы вцепились в древко стрелы. Кожистые крылья конвульсивно вздрогнули, и тварь рухнула на землю.

Норисса, не теряя времени даром, вытащила вторую стрелу и приготовилась отразить нападение второго чудовища, но оно, хотя и громко шипело, скаля желтые клыки, продолжало тащить за собой тело Эдель. Широкие крылья беспорядочно и часто хлопали, не в силах оторвать от земли двойную тяжесть. В конце концов чудовище выпустило жертву и взлетело, испуская громкие протяжные крики. Его подъем, однако, не был настолько стремителен, чтобы помочь ему избежать гибели. Выпущенная Нориссой вторая стрела вонзилась чудовищу в грудь, и оно, жалобно стеная от боли, нелепо закувыркалось в воздухе и обрушилось в лес.

Норисса подбежала к Эдель и приподняла на руках ее избитое тело. Она откинула с ее испещренного кровоподтеками лица прядь окровавленных седых волос и заплакала, но даже ее горячие слезы не помогли ей укрыться от наполненного болью, вопросительного взгляда старухи.

- Почему?.. Почему?.. Я же выполнила ее поручение. Они... они сразу схватили медальон, я даже не пыталась помешать им. Почему?

Норисса ничего не ответила. Она не могла ответить. Норисса прижимала к груди голову старой женщины до тех пор, пока глаза ее не остекленели. Эдель умерла, и голова ее бессильно запрокинулась назад.

Печаль и гнев овладели Нориссой. Что же это было за сокровище, которое выгнало из дома старую женщину и под угрозой проклятья заставило ее придти сюда, а потом уничтожило ее в мгновение ока, после того как поручение было исполнено в точности? Норисса бережно опустила тело Эдель на траву и взяла в руки упавший медальон. Снова она ощутила разливающуюся по телу таинственную силу и тепло, но лишь только она перевела взгляд на неподвижное тело Эдель, как это ощущение пропало.

Почему? Этот вопрос снова и снова возникал в ее мозгу. Умершая колдунья, заколдованный брелок, целая паутина загадок. Что все это могло значить? И какое это все имеет к ней отношение?

От размышлений ее отвлек едкий запах. Повернувшись туда, где на траве распростерлось тело первой убитой твари, Норисса обнаружила всего лишь небольшую лужицу вязкой, дурно пахнущей жидкости. Припомнив выражение ненависти на морде твари, Норисса задалась вопросом, были ли где-нибудь еще подобные существа, но потом махнула рукой. Только одно место могло помочь ей отыскать ответы на этот и другие вопросы - рынок Таррагона. Надев на шею цепочку медальона, Норисса стала готовить могилу.

Наконец тело было предано земле, и Норисса тихо стояла возле могилы.

- Мне очень жаль, Эдель, что ты должна лежать в чужой земле и только я оплакиваю тебя. Будь это в моей власти, я удостоила бы твой прах полной погребальной церемонии, и сотня плакальщиц поминала бы тебя в своей песне...

Внезапно Норисса ощутила, как ее тело исторгает из себя поток энергии. Оглядевшись по сторонам, она с изумлением обнаружила себя стоящей среди толпы одетых в черное женщин. Женщины голосили и стонали так, словно оплакивали королеву.

Придя в себя, Норисса протянула руку и коснулась плеча ближайшей к ней женщины. При этом прикосновении и эта, и все остальные женщины внезапно пропали, оставив Нориссу наедине с ее удивлением и ощущением тепла в том месте, где касался кожи шеи золотой медальон с алой капелькой.

3

Ранним утром на двенадцатый день своего путешествия Норисса поднялась на гребень последней горной гряды. Впереди и внизу лежала долина, ограниченная с одной стороны невысокими лесистыми холмами, с другой неприветливыми голыми скалами. На противоположном конце долины Норисса с облегчением разглядела небольшую деревушку у подножья старой крепости. Здесь она сможет купить нового кайфара, вместо того, верхом на котором она путешествовала вплоть до вчерашнего дня, и которого задрали и съели объединившиеся в стаю дакви.

Вглядываясь в даль, Норисса почувствовала, как чувство облегчения покидает ее. За деревней начинались равнины Бада-ши, немереные, заросшие густым травостоем степи и луга, о которых рассказывала ей ее мать. Где-то еще дальше лежал Таррагон. Норисса ступила на дорогу и поежилась. Она никак не могла отделаться от мысли, что, покидая привычную страну гор, она оставляет позади единственный реальный мир.

Норисса взглянула вверх, в крону дерева джерджел, и отыскала взглядом гроздья маленьких зеленых плодов. При мысли о них, пока еще зеленых и твердых как орех, она улыбнулась. В начале лета они созреют и нальются сладким соком, и каждый из плодов станет размером с ее большой палец. Протянув руку, Норисса сорвала мясистый лист и вдохнула его пряный запах. Этот запах напомнил ей острый запах, заполнявший комнаты в доме, когда мать, закатав в тесто каждый плод, принималась печь маленькие пирожки на огне до тех пор, пока плод внутри не лопался от жары, пропитывая сдобное тесто сладким липким соком.

Норисса снова взглянула вниз, в долину, и все ее воспоминания куда-то улетучились, оставив ее одну, слегка испуганную неизвестностью. Ей предстояло исполнить одну обязанность, прежде чем она сможет последовать зову, таинственному голосу, который преследовал ее в снах и который звал ее на восток. И она нежно погладила гладкий ствол джерджела, словно прощаясь со старым товарищем. В долину ей спускаться не очень хотелось.

Время уже шло к полудню, когда облака, грозившие дождем вот уже второй день, наконец исполнили свое обещание. Холодные струи воды заставили Нориссу искать убежища в густых придорожных кустах. Пробираясь среди них туда, где покров листвы был гуще всего, Норисса спугнула целый выводок птиц бата. Хлопая куцыми крылышками, которые едва поднимали над землей их плотные и тяжелые тела, эти птицы сердито щелкали клювами, издавая звук "бата-бата", которому они и были обязаны своему названию.

Норисса едва успела устроиться на мягкой подстилке из прошлогодней листвы, когда земля задрожала и тревога легким крылом коснулась ее затылка, и Норисса проползла вперед и осторожно выглянула из-под прикрытия кустарника. Невидимая с дороги, она прекрасно видела, как верхом на кайфарах мимо проскакали шестеро солдат в полном боевом облачении.

Кайфары быстро перебирали стройными ногами, прижимая длинные гибкие шеи к мохнатым туловищам, их большие как плошки глаза были полуприкрыты веками из-за дождя. Четверо из всадников были одеты в металлические доспехи и кольчуги. Даже на икрах и на бедрах они были прикрыты специальными ножными латами. Кроме меча, каждый всадник был вооружен копьем, щитом и коротким кинжалом. Двое оставшихся солдат были арбалетчиками. Каждый из них был вооружен тяжелым арбалетом и одет в кожаные доспехи.