Джо Холдеман - Сепаратная война

Конечно, кроме воспоминаний об Уильяме, тут было еще кое-что. Например, я никак не могла зрительно представить себе Райзу и Шарну, занимающихся сексом. Разумеется, мне приходилось видеть женскую любовь и на сцене, ипо трехмерному «ящику», но я никогда не могла поставить себя на место этих женщин. Вот с мужиком могу, особенно с таким, как, например, С ид - Исидор Жульпа. Он такой тихий, вечно погруженный в себя, смуглый и прелестный. Однако он слишком уравновешен, чтобы впасть в сексуальное извращение, трахаясь со мной.

Я все еще не могла разобраться в происходящем - путалась между виртуальным миром, реальным и искусственно наведенными воспоминаниями.

Я твердо знала, что никогда не убивала кого-либо ножом или дубинкой, но мое собственное тело таило в себе воспоминания об этом, причем воспоминания более реальные, нежели просто картинка, воспроизведенная мозгом. Я все еще ощущала прикосновение к своим несуществующим пенису и мошонке, свою безгрудость, поскольку в большинстве боевых заготовок КИУЖС были задействованы главным образом мужчины. Конечно, подобные ощущения должны казаться куда более странными и чужеродными, нежели те, которые возникают, когда ты ложишься в постель с другой женщиной. Когда я в течение целых двух суток дожидалась выписки Уильяма из госпиталя после его заключительных лечебных процедур и занималась бесконечным чтением чуть ли не все эти дни и ночи напролет, у меня возникла мысль: не прибегнуть ли мне к специальной наркоте, симулирующей лесбийские отношения и предназначенной именно для одиноких женщин?

Исходя по меньшей мере из двух соображений, я этого не сделала, а теперь уже поздно. Все наркотики, которые существуют на «Афине», принадлежат КИУЖС. А сейчас они мне вот как пригодились бы. Мне трудно обойтись только словесной формулой «Я то-то и то-то потому, что мои сотоварищи выращены в другой системе ценностей», понимая при этом, что снисходительно поглядываю на них с высоты пьедестала собственной якобы нормальности.

Норма. А я ведь буду заперта в космической жестянке со ста тридцатью мужчинами и женщинами, для которых моя личная интимная жизнь является столь же экзотичной, как каннибализм. Столь экзотичной, что у них для этого нет даже названия. Впрочем, я уверена: что-что, а название-то они подберут очень скоро.

5

Кают-компания относилась к типу так называемых пластичных помещений, то есть могла по соответствующему распоряжению принимать другие функциональные формы. Кто-то из экипажа «Афины» вручил мне выносной миниатюрный пульт управления - для выполнения первого поручения в качестве начальника административного отдела.

Когда взводные шаттлы выстроились снаружи станции для посадки, я нажала на пульте кнопку с надписью «Аудитория», и уютная деревянная обшивка стен превратилась в скромную краску цвета слоновой кости, мебель погрузилась впол, а на ее месте появилось три ряда стульев, укрепленных на полого поднимающихся пандусах. Пульт задал вопрос: сколько кресел следует поставить на сцене. Я сказала, что шесть, потом пересчитала и поправилась - семь. Ведь с учетом торжественности мероприятия коммодор Сидоренко тоже будет присутствовать.

Наблюдая, как наше подразделение спецназа заполняет ряды стульев в аудитории, я одновременно попыталась отсортировать ветеранов от «ангелочков». Последних оказалось очень мало - всего 14 из 130 родились в Раю. Объяснение было очевидно, но весьма тревожно.

Майор Гарсия подождала, пока заполнятся все места, потом помолчала еще пару минут, пристально вглядываясь в лица сидящих и, вероятно, проделывая ту же отборочную работу, которой только что занималась я сама. Затем она встала и представила аудитории коммодора и остальных офицеров, кончая мной. После чего тут же приступила к делу.

- Я уверена, что вы уже успели нахвататься всяческих слухов. Так вот, один из них, безусловно, справедлив. - Тут она вытащила из кармана мундира карточку и поставила ее на пюпитр. - Сто шестнадцать из вас уже участвовали в боях. Все они были ранены и все побывали в Раю. Для лечения и отдыха, разумеется.

Вы понимаете, конечно, что подобная концентрация ветеранов в подразделении - вещь весьма необычная. Армия высоко ценит опытных солдат и старается распределять свою элиту равномерно. В таком подразделении, как наше, обычно бывает около двадцати ветеранов. Разумеется, из сказанного следует, что перед нами стоит особенно сложное и опасное задание.

Мы будем атаковать самую старую из известных нам вражеских баз. - Тут Гарсия помолчала. - Тауриане впервые появились на портальной планете в одном гиперпространственном прыжке от Алеф-10 примерно лет двести назад. Мы атаковали ее дважды и все без толку.

Она не сказала, сколько человек пережили эти атаки. Но я-то знала, что таких не было вовсе.

- Если, как мы надеемся, тауриане в течение последних столетий не имели контакта со своей родной планетой, то сейчас мы обладаем перед ними большими преимуществами технологического плана. Детали этих преимуществ не подлежат обсуждению до тех пор, пока мы не доберемся до нашего места назначения,

(Абсурдная, но с точки зрения соблюдения секретности стандартная предосторожность. Тауриалский шпион имел не больше шансов замаскироваться и заявиться на наш корабль, нежели, скажем, лось. А подкупить кого-нибудь из наших они тоже не могли. Обе расы не обменивались друг с другом ничем, кроме реактивных снарядов.)

- Мы находимся втрех гиперпространственных прыжкам от Алеф-10, так что у нас будет одиннадцать месяцев, чтобы ознакомиться с новыми системами вооружения, благодаря которым мы… победим тауриан. - Гарсия позволила себе холодно улыбнуться. - К тому времени, когда мы до них доберемся, мы, вполне возможно, попадем вих четырехсотлетнее будущее. Примерно такой же промежуток времени отделяет разгром Великой Армады от первой атомной войны на Земле.

Разумеется, законы относительности отнюдь не дают каких-либо преимуществ одной расе над другой. Вполне возможно, что тауриане на Алеф-10 к этому времени могли уже не раз принять гостей из будущего своей планеты, прибывших к ним с дарами своей технологии.

Солдаты сидели тихо, почтительно вбирая в себя те крохи информации, которые майор Гарсия сочла возможным им уделить. Готова спорить, многие из них прекрасно понимали, что им хотят представить картину в чересчур розовом свете. Возможно, это соображали даже некоторые «ангелочки». Майор выдала им еще несколько жизнерадостных общих мест, а потом распустила солдат по их временным кубрикам. Нам же - офицерам - было сказано, что мы встретимся с майором через два часа за ленчем.