Клиффорд Саймак - Примирение на Ганимеде

Монстры приближались. Наводящая жуть масса зверей странно поблескивала в свете лун. Колыхались массивные челюсти, мелькали жуткие когтистые лапы, щупальца молотили грунт подобно бичам.

Грэмп навел оружие на цель.

— Нате! — заорал он. — Получайте!!!

Из каменной ниши вырвалась волна клубящегося пламени, смела первый ряд атакующих монстров и, казалось, растворила их в разреженной атмосфере. Задним, однако, ничего не сделалось, они перелезали через тех, кого пламя остановило, и надвигались прямо на людей, скорчившихся в тени холма.

Лучемет Грэмпа раскалился. Еще немного — и он мог превратиться в бесполезный кусок искореженного металла. Или даже взорваться у него в руках и убить всех троих. К сожалению, бластер не приспособлен для непрерывной стрельбы в течение долгого времени.

А твари все напирали.

Перед укрытием уже образовалась гора тел, светившихся металлически-красным там, где их вспороли лучи.

Грэмп, бросив оружие, отступил к стене расселины.

Юрг Тек сидел на корточках и методично посылал в чудовищ короткие прочесывающие очереди, стараясь уберечь оружие от перегрева.

Неподалеку, скорчившись в маленьком углублении, всхлипывал Браун. Он даже не потрудился расстегнуть кобуру.

Паркер, изрыгая проклятия, бросился к сенатору, выхватил его бластер и досадливо отпихнул Брауна в сторону.

— Остуди пушку, марши!

Призрачное нечто с шипами вокруг морды и хищным клювом прямо под глазами перелезло через баррикаду из дохлых чудищ. Грэмп уложил урода одним коротким залпом.

Поток нападающих иссяк.

Паркер с пистолетом наготове ждал новых. Но они не появлялись.

— Что это за чертовы твари? — Грэмп указал стволом на кучу тел.

— Понятия не имею, — ответил марсианин, — Считается, что на Ганимеде нет жизни.

— Они вели себя чертовски странно. Не совсем как животные. Больше похоже на механизмы, которые завели и поставили на пол. Как игрушки. Их заводят — и они бегают кругами. Год или два назад я купил такую игрушечную зверюгу внуку на Рождество.

Юрг Тек, выбравшись из ниши наружу, направился к горе убитых монстров.

— Осторожно, марши, — предостерег Грэмп.

— Лучше взгляни на это, земляй!

Паркер в несколько длинных прыжков оказался рядом с марсианином. Вместо прожженной плоти и раскрошенных костей, вместо каких-либо иных животных останков перед ними высилось нагромождение покореженных металлических пластин, расплавленной проволоки и зубчатых колесиков всевозможных форм и размеров.

— Роботы! — воскликнул Грэмп, — Будь я колченогим маршем, если это не так. Всего-навсего проклятые роботы.

Два старых солдата посмотрели друг на друга.

— Положение было рискованное, — заметил Юрг Тек.

— Зато мы побили чертову уйму, — ликовал Грэмп.

— Скажи, — поинтересовался марсианин, — это правда, что организаторы встречи собирались устроить в Сателлит-Сити представление с массовой дракой всевозможных зверей-роботов? Тебе не кажется, что это и есть те самые машины? Разве не могли они каким-то образом вырваться на свободу?

— Разрази меня гром! Возможно, это все и объясняет, — кивнул Паркер.

Он оторвался от созерцания кучи искореженного обожженного металла и поднял взгляд к небу. Юпитер почти закатился.

— Пора двигаться.

— Это, должно быть, они. — Пилот указал вниз.

Иззи Ньюман, проследив за его рукой, разглядел две фигуры в скафандрах.

Одна из них держалась прямо, но шаталась на ходу. Вторая, перебросив руку через плечо первой, чтобы не упасть, хромала рядом.

— Но их только двое.

— Трое, — покачал головой пилот, — Первый держит второго и волочет третьего за руку. Вон он. Скользит по грунту, будто санки.

Пилот направил машину вниз, сел и подрулил поближе.

Грэмп, увидев катер, остановился. Он выпустил руку сенатора и опустил на снег Юрга Тека. Затем, покачиваясь, хватая ртом жалкие остатки воздуха из баллонов, стал ждать.

Из катера выпрыгнули два человека.

Паркер, шатаясь, еле волоча ноги, двинулся им навстречу.

Они помогли ему забраться в корабль, потом притащили сенатора с марсианином.

Грэмп, сорвав шлем, глубоко вдохнул и помог снять шлем Юргу Теку. Браун, он видел, постепенно приходил в себя.

— Черт подери, — вздохнул Паркер, — Сегодня я сделал нечто, чего поклялся не делать никогда.

— Что именно? — поинтересовался марсианин.

— Я поклялся, что если мне когда-нибудь представится шанс помочь марши, то я и пальцем не шевельну. Просто буду стоять и наблюдать, как он сыграет в ящик.

— У тебя, должно быть, сознание помутилось. — Лицо Юрга Тека расплылось в улыбке.

— Черт подери, — снова вздохнул Грэмп, — безвольным я становлюсь. Мягкотелым. Вот что со мной такое.

Встреча подходила к концу. Собравшись на чрезвычайную конференцию, участники битвы проголосовали за учреждение Ассоциации ветеранов Земли и Марса. Оставалось только выбрать членов правления.

Слово взял Юрг Тек.

— Господин председатель, — заговорил он, — я не собираюсь произносить речь. В этом нет необходимости. Я только хочу выдвинуть кандидатуру на пост президента Ассоциации.

Он сделал многозначительную паузу. Зал молчал в ожидании.

— Я предлагаю капитана Джонни Паркера, более известного как Грэмп.

Зал взорвался. Председатель тщетно пытался призывать собравшихся к порядку: глухой стук его молоточка беспомощно растворился в волнах мятежного рева, омывавшего стены и эхом гулявшего по помещению.

— Грэмп! — орали десять тысяч глоток, — Хотим Грэмпа!

Паркера подняли на руки и, несмотря на его бурный протест, понесли к трибуне.

— Прекратите, чертовы дурни, — вопил он, но его только пихали в спину и кричали что-то в самые уши, а потом оставили стоять совершенно одного возле стола председателя.

Перед глазами Паркера колыхался и раскачивался в волнении конференц-зал. Где-то играл оркестр, но музыка служила всего лишь фоном для неистовых аплодисментов. Репортеры подпрыгивали, как кузнечики, стараясь побольше захватить в объектив. Человек рядом с микрофоном поманил старика пальцем, и Грэмп, не до конца понимая, для чего он это делает, неловко шагнул к нему.

Толпу он видел не слишком хорошо: что-то вдруг случилось со зрением — и все вокруг будто туманом заволокло. Странно. Ничего подобного раньше не было. Да и сердце бухает. Слишком много волнений ему совсем не на пользу.

— Речь! — ревели десять тысяч внизу, — Ре-ечь! Ре-ечь!

Они хотели, чтобы он произнес речь! Причем перед микрофоном — так, чтобы все могли услышать то, что имеет им сказать старый Грэмп Паркер. Никогда в жизни ему не доводилось выступать с речью. Он не знал, как это делается, растерялся и даже струхнул.