Генри Каттнер - Шамбло

- Уходи, - проговорил Техасец Джо ровным, механическим голосом. Лицо скривила жуткая гримаса. - Уходи! Оставь меня в покое.

- Джо! - отчаянно выкрикнул Ярол. - Послушай, Джо! Техасец, ты меня слышишь?

- Уходи, уходи, - повторил тот все тем же монотонным голосом. - Уходи. Уходи. Ухо...

- Только вместе с тобой! Ты слышишь? Джо! Джо! Я сейчас...

Страх захлестнул венерианина холодным огнем. Алая, кипящая масса поднималась с пола, обретала новую форму. Теперь рядом с Техасцем стояла прекрасная девушка, облаченная в живой, копошащийся ужас...

С губ Ярола сорвалось проклятие, он прижался к стене и поднял бластер. Сверкающие изумруды кошачьих глаз звали, приказывали...

- Боже! - с отчаянием выдохнул Ярол, заслоняя лицо рукой - за долю секунды страшный, завораживающий взгляд наполнил его тело сладкой истомой, почти парализовал волю.

- Джо! - крикнул он. - Джо, ты меня слышишь?

- Уходи, - этот голос был похож и бесконечно не похож на голос друга. Уходи.

Ярол плотно прикрыл глаза рукой. Взгляд чудовища пронизывал его, звучащий в мозгу голос приказывал опустить руку, опустить руку... Венерианин знал, что надежды нет. И осознание этого придало ему новую, отчаянную храбрость - боится только тот, кому есть что терять. А голос то оглушительно гремел, приказывая прекратить напрасное сопротивление, опустить руку, провалиться в бездонную тьму узких кошачьих зрачков, то вкрадчиво ворковал, нашептывал обещание бесконечного блаженства...

Подняв бластер над головой и отвернув лицо в сторону, Ярол пересек узкую комнату. После долгого, тягостного поиска на ощупь рука наткнулась на мокрое, тошнотворно липкое плечо землянина, но в тот же самый момент его собственную щиколотку захлестнуло что-то мягкое, бесконечно нежное, и он содрогнулся от странного отвратительно-сладкого блаженства.

Ярол скрипнул зубами, вцепился ненадежнее в покрытое слизью плечо друга и чуть не отдернул ее, ощутив слабый, но безошибочно узнаваемый укол все того же мерзостного наслаждения.

Повелительный голос колокольным звоном наполнил голову. Ярол почти утратил контроль над телом, но продолжал борьбу. Сделав огромное, непомерное усилие, он вырвал Техасца Джо из змеиных объятий и через мгновение с ужасом понял, что безнадежно запутался в тех же самых живых силках. Безнадежно, ибо лишь ничтожно малая часть его разума продолжала сопротивление, а тело хотело капитулировать - мечтало капитулировать!

Повернувшись к чудовищу спиной, он обрушил на красных, плотоядно извивающихся червей тяжелый сапог. Черви отпрянули, судорожно сворачиваясь кольцами; это была крошечная, и все же победа. Ярол знал, что другие, точно такие же, тянутся сзади к его горлу - но не прекращал отчаянно сопротивляться.

Он топтал и пинал, и снова топтал, а затем почувствовал, что вырвался из цепких слизистых пут, отскочил в сторону, качаясь от безмерной усталости и всем телом дрожа от омерзения. Только теперь он заметил на стене тусклое, криво повешенное зеркало. В нем отражалась девушка с огромными зелеными глазами, одетая в алый, влажно шевелящийся ужас. А ведь он когда-то читал... или кто-то ему рассказывал... Вспышка отчаянной надежды на мгновение отбросила чужую парализующую силу.

Не теряя ни секунды, Ярол вскинул руку с бластером к плечу, прицелился в алый, заполнивший все зеркало кошмар и нажал на спуск. Узкий клинок ослепительного небесно-голубого пламени вонзился в самый центр мерзостного сплетения. Раздался тонкий, пронзительный вопль, полный звериной злобы и ненависти. Ярол выронил оружие, покачнулся и осел на пол.

Джо открыл глаза. В солнечных лучах, пробивавшихся сквозь грязные оконные стекла, весело плясали пылинки. Что-то мокрое и холодное неприятно шлепало его по щекам. Прямо как рыба хвостом... Во рту и в горле ощущался знакомый привкус сегира.

- Джо! - Голос Ярола доносился откуда-то издалека, может, даже с другой планеты. - Да ты придешь в себя когда-нибудь или нет? Техасец! Проснись, зараза! Сколько я должен с тобой возиться?

- А я... и... не... сплю, - запинаясь, но с большим достоинством возразил Джо. - В чем дело?

Вместо ответа о его зубы стукнулось что-то твердое, похожее на край стакана.

- Глотай, придурок! - В голосе Ярола слышались нотки раздражения.

Джо послушно глотнул. Обжигающая жидкость прокатилась по пищеводу, запалив в желудке яркий, уютный костер. Блаженная теплота освобождала организм от сонного оцепенения, помогала стряхнуть сокрушительную, неизвестно откуда взявшуюся усталость. Техасец лежал, закрыв глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. Мало-помалу тепло алкоголя добралось до головы. В отупевшем мозгу что-то шевельнулось... такое... жуткое... жуткое и сладостное... что же это было?

- Господи, - хрипло выдохнул Джо и попытался сесть.

Слабость словно ждала этого момента. Стены комнаты бешено завертелись, Джо начал было падать, но уперся спиной во что-то теплое и твердое. Подождав, пока комната успокоится, он осторожно повернул голову и понял, что сидит, прислонясь к плечу боевого товарища.

Ярол вытряхнул себе в рот последнюю каплю сегира, взглянул на Джо и коротко, истерически хохотнул.

- Ну, Техасец, ты даешь! Эту историю я тебе никогда не забуду! - Он поперхнулся и долго не мог откашляться.

- Ладно, - отмахнулся Джо. - А что это, собственно, было?

- Шамбло. - На лице Ярола не осталось и тени улыбки. - Шамбло! И как это тебя угораздило?

- А кто она такая - Шамбло?

- Так ты что, вправду не знаешь? Где ты нашел эту тварь? И какого, спрашивается, черта...

- Слушай, - оборвал его Джо, - может, ты расскажешь все по порядку? И налей глоток.

- Тебе уже полегчало? Стакан-то примешь?

- Да. В смысле полегчало и в смысле приму. А теперь выкладывай.

- Ну-у... Я не знаю, с чего и начать. Называются они шамбло...

- Так их что, много таких?

- Они, ну, вроде как такая раса. Древняя. Одна из самых древних. Не знаю уж, откуда эта дрянь взялась на нашу голову, и не только я, никто не знает. Название вроде как французское, правда? Только оно пришло из такой древности, когда никаких французов и в помине не было. Шамбло были всегда.

- Ничего о них не слышал.

- О них мало кто знает. А те, кто знает, не любят говорить на эту тему.

- Так уж и мало. За этой, что была здесь, полгорода гонялось, и ведь знали, за кем...

- Всего-то и надо, чтобы такую тварь увидел один понимающий человек. Через полчаса об этом знает уже весь город. Еще через полчаса организуется облава. Мужики приканчивают гадину, расходятся по домам - и молчат. Слишком уж неприятная история, неприятная и невероятная. Ну вот ты - ты что, будешь теперь на каждом углу трепаться? А будешь, так никто не поверит. Засмеют.