Джек Вэнс - Лунная Моль

Изготовитель масок осторожно отложил долото, встал, зашел за ширму и вскоре вернулся в маске из золота и железа, изображающей рвущееся вверх пламя. В одной руке он держал скараный, в другой меч. Исторгнув из скараныя великолепную серию диких тонов, он запел:

— Даже самый талантливый художник может повысить свой стракх, убивая морских чудовищ Людей Ночи и назойливых зевак. Такой случай как раз представился. Однако художник откладывает удар на десять секунд, поскольку на лице у нахала Лунная Моль. — Он взмахнул мечом и занес его над головой.

Тиссел отчаянно ударил по страпану.

— Входил ли в этот магазин Лесной Гном? Он ушел отсюда в новой маске?

— Прошло пять секунд, — пропел изготовитель масок в размеренном зловещем ритме.

Разозленный Тиссел выскочил наружу. Перейдя на другую сторону, он остановился, оглядывая эспланаду. Сотни мужчин и женщин прохаживались вдоль доков или стояли на палубах своих джонок, и все носили маски, выражавшие настроение, престиж и особые качества владельца. Повсюду раздавался гомон музыкальных инструментов.

Тиссел не знал, что делать. Лесной Гном исчез. Хаксо Ангмарк свободно ходил по Фану, а он, Тиссел, не выполнил важных инструкций Кастела Кромартина.

Сзади прозвучали небрежные тона кива:

— Сэр Тиссел, ты стоишь, глубоко задумавшись.

Тиссел повернулся и увидел рядом с собой Пещерную Сову в скромном черно-сером плаще. Он узнал маску, символизирующую отсутствие хороших манер и терпеливость в раскрытии абстрактных идей. Мэтью Кершауль носил эту маску, когда его видели неделю назад.

— Добрый день, сэр Кершауль, — пробормотал он.

— Как твои успехи в учебе? Овладел уже гаммой Циспью на гомапарде? Насколько я помню, тебя весьма удивляли обратные интервалы.

— Я работал над ними, — мрачно ответил Тиссел. — Вероятно, скоро меня отзовут на Полиполис, так что я напрасно терял время.

— Что это значит?

Тиссел объяснил ему ситуацию с Хаксо Ангмарком. Кершауль серьезно кивнул.

— Я помню Ангмарка. Не очень симпатичная фигура, но великолепный музыкант с ловкими пальцами и настоящим талантом к новым инструментам. — Он задумчиво крутил маленькую бородку, принадлежащую маске Пещерной Совы.

— Какие у тебя планы?

— Никаких, — ответил Тиссел, играя жалостную фразу на киве, — Понятия не имею, какие маски может носить Ангмарк, а если не знаю, как он выглядит, то как смогу его найти?

Кершауль вновь дернул бородку.

— Когда-то он любил Экзокамбийский Цикл и использовал целый комплект масок Жителей Ада. Но, конечно, теперь его вкус мог измениться.

— Вот именно, — пожаловался Тиссел. — Ангмарк может находиться в шести метрах от меня, а я никогда этого не узнаю. — Он с горечью посмотрел в сторону магазина масок. — Никто не хочет мне ничего говорить. Думаю, их не волнует, что рядом ходит убийца.

— Ты абсолютно прав. Сиренские понятия добра и зла отличаются от наших.

— У них нет чувства ответственности. Сомневаюсь, бросили бы они веревку тонущему.

— Действительно, сиренцы не любят вмешиваться в чужие дела, — согласился Кершауль. — Для них важна личная ответственность и экономическая независимость.

— Все это интересно, но я по-прежнему ничего не знаю об Ангмарке, — сказал Тиссел.

Антрополог внимательно посмотрел на него.

— А что бы ты сделал, найдя Ангмарка?

— Выполнил бы приказ своего начальника, — упрямо ответил Тиссел.

— Ангмарк — опасный человек. У него значительное превосходство над тобой.

— Это в расчет не идет. Мой долг — отправить его на Полиполис. Но, вероятно, ему ничего не грозит, поскольку я понятия не имею, как его найти.

Кершауль задумался.

— Чужеземец не может скрыться под маской, по крайней мере от сиренцев. В Фане нас четверо — Ролвер, Велибус, ты и я. Если какой-то пришелец решит здесь осесть, весть об этом разойдется быстро.

— А если он отправится в Зундар?

Кершауль пожал плечами.

— Сомневаюсь, что он решится на такое. Однако с другой стороны… — Он замолчал, заметив внезапное отсутствие интереса у своего слушателя, и повернулся посмотреть, что случилось.

По эспланаде к ним шел мужчина в маске Лесного Гнома. Антрополог положил руку на плечо консула, желая его остановить, но тот уже преградил дорогу Лесному Гному, держа наготове одолженный излучатель.

— Хаксо Ангмарк, — воскликнул он, — ни шагу больше! Ты арестован.

— Ты уверен, что это Ангмарк? — спросил обеспокоенный Кершауль.

— Сейчас проверим. Повернись, Ангмарк, и подними руки вверх.

Удивленный Лесной Гном остановился как вкопанный. Взяв в руки зашинко, он сыграл вопросительное арпеджио и запел:

— Почему ты пристаешь ко мне, Лунная Моль?

Кершауль сделал шаг вперед и проиграл на слобе примирительную фразу.

— Боюсь, что произошла ошибка, сэр Лесной Гном. Сэр Лунная Моль ищет чужеземца в маске Лесного Гнома.

В музыке Лесного Гнома зазвучало раздражение, и внезапно играющий переключился на стимик.

— Он утверждает, что я чужеземец? Пусть докажет это или выходит навстречу моей мести.

Кершауль беспокойно окинул взглядом окружившую их толпу и еще раз начал успокаивающую мелодию.

— Я уверен, что сэр Лунная Моль…

Однако Лесной Гном прервал его громкими звуками скараныя:

— Пусть этот наглец докажет истинность обвинения или готовится пролить кровь.

— Хорошо, я докажу это! — заявил Тиссел. Он сделал шаг вперед и ухватился за маску Лесного Гнома. — Твое лицо говорит о твоей личности!

Удивленный Лесной Гном отскочил. Толпа потрясенно охнула, а потом начала зловеще бренчать на различных инструментах.

Лесной Гном, заведя руку назад, рванул шнур дуэльного гонга, а другой выхватил меч.

Кершауль выступил вперед, беспокойно играя на слобе, а смущенный Тиссел отошел в сторону, слыша грозный ропот толпы.

Антрополог запел объяснения и извинения, Лесной Гном отвечал. Выбрав момент, Кершауль бросил через плечо Тисселу:

— Беги или погибнешь! Торопись!

Тиссел заколебался. Лесной Гном отпихнул антрополога, но тот успел крикнуть:

— Беги! Закройся в конторе Велибуса!

Тиссел бросился прочь. Лесной Гном гнался за ним метров пятнадцать, потом топнул ногой и послал вслед бегущему серию язвительных звуков, а толпа добавила презрительный контрапункт из клекота химеркинов.

Больше погони не было. Вместо того чтобы спрятаться к экспортно-импортной конторе, Тиссел свернул в сторону и после осторожного осмотра отправился на набережную, где была пришвартована его джонка.

Уже темнело, когда он вернулся на борт. Тоби и Рекс сидели на корточках на носу, в окружении принесенных запасов провианта: тростниковых корзин с овощами и хлебом, голубых стеклянных кувшинов с вином, маслом и соком и трех поросят в плетеной клетке. Невольники грызли орехи, выплевывая скорлупу. Они посмотрели на Тиссела и встали, но в движениях их чувствовалось какое-то новое пренебрежение. Тоби что-то буркнул себе под нос, Реке подавил смех.