Сакё Комацу - Гибель Дракона

– Так ведь летние каникулы, – усмехнулся уже вполне освоившийся специалист из Управления по науке и технике, молодой человек с умным, тонким лицом. – В Токио, как известно, страшная жара. Людям на море хочется.

– Знаете ли вы, – заговорил представитель Управления метеорологии, – что этот остров был обнаружен совсем недавно, лет пять назад, а его территориальная принадлежность была утверждена всего три года назад. У него до сих пор нет официального названия.

– Как же это так? В наш-то век проглядеть остров…

– Не проглядели, просто раньше его не было, – стал объяснять один из членов комиссии. – Был подводный риф, о существовании которого знали только отдельные рыбаки. В стороне от авиалиний – никто и не обратил внимания. А лет пять назад, когда его обнаружило японское метеосудно, это был уже настоящий остров, протянувшийся на полтора километра с юга на север и на восемьсот метров с востока на запад. Самая высокая точка поднималась над уровнем моря на семьдесят метров. И трава там была, и, главное, источник с хорошей пресной водой.

– На таком крохотном островке? – изумился профессор Тадокоро. – Просто невероятно! Да к тому же в центре океана…

– Среди островов вулканического происхождения такие попадаются, – вмешался Юкинага. – Существует теория, что под землей образуется природный дистиллятор…

– И что же дальше? – нетерпеливо перебил профессор.

– Как ни странно, этот остров оставался в прямом ведении канцелярии премьер-министра. Даже после определения его территориальной принадлежности. Идея совместного использования острова управлениями метеорологии и морской продукции возникла всего полтора года назад, и то только потому, что правительство США хотело его купить якобы для учебных бомбардировок. Но мы думаем, у них были иные цели.

– Тем временем Управление морской продукции вошло в правительство с предложением, – заговорил другой член комиссии, – использовать остров для укрытия океанских рыболовецких траулеров, а Управление метеорологии предполагало перенести на него свою станцию с острова Тори… Казалось, на новом острове уже десятки тысяч лет прекратилась вулканическая деятельность. Там были удобный залив, по-видимому, кратерного происхождения, очень подходящая гавань для судов, пресная вода. Все это не шло ни в какое сравнение с островом Тори, с его действующим вулканом.

– Начали что-нибудь строить?

– Нет, но необходимые средства выделили. Бюджетом нынешнего года предусмотрен проект строительства, так что в будущем году собирались приступать к работам.

Открылась дверь, и в салон вошел дочерна загорелый мужчина лет пятидесяти. Одежда кургузо сидела на его мощном приземистом теле. Из-под коротких рукавов выпирали могучие бицепсы, под носом неровной щеткой росли усы. На его воспаленных веках почти не было ресниц, казалось, их сожгло яркое солнце.

За коренастым, распространявшим, как и положено рыбаку, запах рыбы и машинного масла, вошли трое долговязых, совершенно черных людей. Двое из них были в полотняных, похожих на ковбойки рубашках, а третий – в порыжевшей дырявой майке. Большеглазые толстогубые лица, словно пух одуванчика, обрамляли мелко вьющиеся волосы. У самого старшего, с серебристым нимбом и бородой, на ляжках и груди синела татуировка. Коренастый мужчина, сняв замасленную фуражку, поклонился и нерешительно остановился у двери. Трое канаков топтались на месте, улыбаясь и раскачивая длинными руками.

– Господин Ямамото с траулера «Суйтэн-мару», спасшего канакских рыбаков. Господин Ямамото немного говорит по-канакски, и мы попросили его помочь нам объясниться с канаками. Эти рыбаки, жители острова Уракас, оказались жертвами катастрофы.

– Расскажите, пожалуйста, как все произошло, – профессор Тадокоро жестом предложил вошедшим сесть. – Наверное, вы рассказываете уже не в первый раз, но повторите, пожалуйста, для нас.

– Э-э, – потупив глаза и даже не попытавшись сесть на предложенный стул, начал сиплым голосом человек, которого назвали Ямамото. – Я не очень-то говорю по-канакски. Так, самую малость. Я… это… еще до войны побывал на Сайпане, Парао, Яве, Ангауле – отец работал в тамошних местах. Ну, а я-то парнишкой еще был в то время, так что не слишком обучился. Но они кое-как понимают по-английски, а дед немного даже по-японски.

– Кончива, – поздоровался по-японски канак с татуировкой, величественно кивнув головой и сморщив в улыбке и без того морщинистое лицо.

– Здравствуйте, здравствуйте, – с неожиданной приветливостью отозвался профессор Тадокоро и предложил канакам сигареты. Когда все трое, очень довольные, выпустили первые кольца голубого дыма, профессор, словно только этого и ждал, сказал рыбаку: – Пожалуйста, прошу вас!

– В тот день наш траулер был в море к северо-востоку от атолла Ямомэ. Ну, это тот самый атолл, что на северо-западе от Бонин. Ловом, значит, занимались, – заговорил рыбак. – По радио слышали, что после полудня пройдет тропический циклон и давление понизится, ну, мы и старались побыстрее управиться. А тут как назло мотор забарахлил. Работать-то он работал, но не давал скорости. Циклон ожидался, кажется, не такой уж сильный, но если прямо под него попасть, руль как раз и выйдет из управления. Ну, думаем, лучше укрыться у какого-нибудь острова. А нас уже отнесло от острова Муко, довольно далеко отнесло к северу, решили на остров Тори идти, а штурвальный говорит: «На Тори не очень-то и укроешься, лучше на новый остров, к северо-востоку от Тори. Там есть утес, что твоя ширма! Очень подходящее место, чтобы укрыться от ветра». Ну, мы с попутным ветром, да и течение помогло, кое-как добрались до этого острова. Вечерело уже. Северная сторона острова на самом деле оказалась удобной, чтобы укрыться от ветра, да и дно там было подходящее – есть за что зацепиться якорю. Огляделись, значит, видим – вход в залив. Темновато уже. Капитан сказал: «Войдем туда, и будет порядок». А штурвальный: «Нет. Он хоть и знал об этом острове, но еще ни разу не входил в этот залив. Побоялся вести туда судно – неизвестно, мол, какая там глубина и все прочее. А тут еще мотор барахлит. Пока препирались – наступила кромешная тьма, в небе ни звездочки. Сплошные тучи. Решили, прав штурвальный, не полезем мы в залив, здесь переждем, циклон-то не такой уж страшный. Ну, встали на якорь в четверти мили от острова. Все уснули. Механик только дежурил.

– На какую глубину бросили якорь? – спросил Юкинага.

– Метров на пятнадцать, кажется. Посреди ночи задул ветер, но ничего, выдержали. Циклон-то только краешком нас зацепил и ушел на восток. Это мы по радио слышали. Все спокойно, значит, опять завалились спать. И вот часа в три, на рассвете уже, показалось, будто нос нашей посудины дернуло вниз, ко дну. Я только-только вставал по нужде и вернулся в трюм, так что сразу почувствовал. А другие спали и ничего не заметили. Наверху капитан крикнул: «Что там стряслось?». В ответ ему заорал вахтенный: «Ничего, порядок». Ну я и уснул. А часа в четыре опять проснулся. От крика. Слышу, вахтенный вовсю горланит и еще кто-то. Протираю глаза, выхожу на палубу, а там все кричат: «Беда, остров пропал!» В тучах появились просветы, и на море посветлело. Я огляделся крутом – что за чудеса! – нет острова. А ведь тут он был, рядышком. Наш траулер один-одинешенек в пустом море. Кто-то сказал: «Верно, якорь оборвался». Но якорь был на месте – болтался только в воде. «На месте-то он на месте, – опять говорит кто-то, – только ночью, когда судно дернуло, якорь, видно, оторвался от дна, ну траулер и унесло». А помощник капитана отвечает, что все равно за какой-нибудь час течение не может так далеко унести. И упрямо так настаивает на своем. Ну, пока мы спорили, вдруг вахтенный – чудак такой, совесть его мучила, словно бы остров по его вине пропал, – как заорет с мачты: «Человек за бортом!» Мы глянули – чуть ли не у самого корабля несколько человек плывут, кричат что-то. Ну, ясное дело, взяли мы их. Вот эти трое…