Стивен Бакстер - Лучшая зарубежная научная фантастика

— Почему моей? Если ты еще не забыл, меня тогда уволили.

— Они прислушаются к тебе. Полиция. Потому что ты мой брат. Ты полезен.

— Полезен?.. — Похоже, иногда Уилсон был не в состоянии видеть людей чем-то иным, кроме полезных роботов, даже в собственной семье. Я вздохнул. — Выкладывай, чего ты хочешь.

— Время, — сказал он, взглянув на экран, по которому ползли данные и краткие отчеты о состоянии различных систем. — Великий бог Орлят, помнишь такого? Еще немного времени.

— Сколько?

Он проверил экран:

— Суток мне хватит, чтобы завершить эту передачу. С запасом хватит. Просто тормозни их. Пусть они ведут переговоры, а ты оставайся со мной. Заставь их думать, будто у тебя получается, и ты вот-вот отговоришь меня взрывать бомбу.

— В то время как настоящие события будут разворачиваться здесь. — Я кивнул на экран. — Чем ты тут занимаешься, Уилсон? Для чего это нужно?

— Всего я не знаю. Есть кое-какие намеки в данных сигнала. Иногда подтексты… — Он перешел на шепот.

— Подтексты о чем?

— О том, что их волнует. Джек, попробуй представить, чего хочет долго прожившая цивилизация? Если ты способен мыслить о том, что будет в очень далеком будущем, тебя будут волновать угрозы, которые нам кажутся отдаленными.

— Может быть, падение астероида через тысячу лет? Если бы я предполагал, что проживу так долго, или мои дети…

— Что-то в этом роде. Но это недостаточно далеко, Джек. Даже близко не лежит. В сигнале есть куски — может быть, это стихи, — где говорится о далеком прошлом и отдаленнейшем будущем. О Большом Взрыве, эхо которого слышно в микроволновом фоне вселенной. О будущем, в котором будет доминировать расширение темной энергии, которое в конечном итоге зашвырнет все прочие галактики за космологический горизонт… Они думают обо всем этом, и не просто как о научной гипотезе. Их это волнует. Господство их великого бога, времени. «У вселенной нет памяти».

— И что это означает?

— Сам не знаю. Фраза из послания.

— Так что же передаешь? И куда?

— На Луну, — честно ответил он. — Телескопу «Кларк», на обратной стороне. Они хотят, чтобы мы там что-то построили, Джек. В смысле, нечто физическое. И есть шанс, что с помощью фабрикаторов и обслуживающего оборудования в «Кларке» мы сможем это сделать. Пусть это не самое передовое внепланетное автоматизированное оборудование, и предназначено оно только для технического обслуживания и модернизации радиотелескопа…

— Но это оборудование, до которого ты можешь добраться. Ты выпускаешь этих агентов инопланетян из их виртуального мира и даешь им возможность построить нечто реальное. Тебе не кажется, что это опасно?

— Опасно? Как? — Он расхохотался мне в лицо и отвернулся.

Я схватил его за плечи и развернул вместе с офисным креслом:

— Не отворачивайся, скотина. Ты всю жизнь это делаешь, со всеми нами. Ты знаешь, о чем я. Одни только компьютерные программы Орлят устроили в мире бардак. А вдруг это какая-то разновидность «троянского коня» — оружие судного дня, которое они нам, лохам, подсунули, чтобы мы сами его и сделали?

— Маловероятно, что развитая культура…

— Вот только не грузи меня этой бредятиной оптимистов контакта. Ты сам в нее не веришь. А если и веришь, то не знаешь точно. Ты не можешь этого знать.

— Не знаю. Ладно. — Он отодвинулся. — Я не могу этого знать. И это одна из причин, почему я запускаю процесс на Луне, а не на Земле. Можешь назвать это карантином. Если нам не понравится то, что из этого получится, то будет хотя бы шанс удержать это там. Да, риск есть. Но и выигрыш, пусть и неизвестный, может стать огромным. — Он не сводил с меня глаз, почти умоляя понять. — Мы должны идти вперед. Это их проект, не наш. С момента, когда мы распаковали сообщение, рассказ пошел о них, а не о нас. Вот что означает иметь дело с разумом, который нас превосходит. Религиозные фанатики рассуждают очень похоже. Мы знаем, что Орлята на несколько порядков умнее нас. Разве мы не должны им доверять? Разве не должны помочь им достигнуть их цели, даже если мы точно не знаем, какова она?

— Все это закончится сейчас. — Я придвинул к себе клавиатуру. — Говори, как остановить передачу.

— Нет, — твердо ответил он, сжимая в правой руке взрыватель.

— Ты не пустишь его в ход. И не убьешь нас. Ради чего-то настолько абстрактного, нечеловеческого…

— Сверхчеловеческого, — выдохнул он. — Не нечеловеческого. Сверхчеловеческого. И я это сделаю. Ты ведь знаешь меня всю жизнь, Джек. Посмотри мне в глаза. Я не такой, как ты. Ты действительно во мне сомневаешься?

Я посмотрел ему в глаза. И перестал сомневаться.

Так мы и сидели, лицом к лицу. Я находился достаточно близко, чтобы одолеть его, если он предоставит мне хотя бы малейший шанс. А он держал взрыватель у меня на виду.

Час за часом.

Думаю, в конце концов его победило время, тот самый невидимый бог Орлят. Время и усталость. Я убежден, что он не собирался отпускать кнопку. Прошло лишь семнадцать часов из нужных ему двадцати четырех, когда его палец соскользнул.

Я попытался отвернуться. Благодаря этому инстинктивному движению я потерял ногу, руку и глаз — все на правой стороне тела.

И еще я потерял брата.

Но когда судмедэксперты закончили просеивать обломки, они смогли доказать, что и семнадцати часов передачи Уилсону хватило.

NASA, Европейскому космическому агентству и китайцам понадобился месяц, чтобы послать к Луне орбитальный зонд — посмотреть, что там происходит. Зонд обнаружил, что переданная Уилсоном информация запустила фабрикаторы «Кларка», и те начали что-то изготовлять. Сперва они сделали другие машины, более специализированные, воспользовавшись тем, что лежало в мастерских и ангарах. Те, в свою очередь, стали клепать все более мелкие версии самих себя, неуклонно продвигаясь к наномасштабам. В конце концов они стали настолько маленькими, что их смог бы разглядеть только высадившийся на Луне астронавт. Но посылать туда человека не осмелился никто.

Тем временем машины сгребали в кучу лунную пыль и всяческий лом, чтобы изготовить нечто высокоэнергетичное — наподобие ускорителя частиц или токамака. Но только наподобие.

После этого и началась основная работа.

Машины Орлят взяли кусок лунной породы и что-то с ним сделали, превратив его массу-энергию в пространственно-временной артефакт — наподобие черной дыры, но только наподобие. Потом сбросили его на Луну, где тот стал расти, всасывая окружающий материал подобно черной дыре, и отпочковывая свои копии — в отличие от черной дыры.